Государь, может, баньку желаешь принять? прервал мои размышления хозяин. Она у меня уже истоплена
Если ты, Пантелей Онуфрич, не успел ещё стол накрыть, то можно и баню твою проведать.
Что, ты, Владимир Изяславич! замахал руками боярин. Яства уже с обеда полдня готовят! Это я так спросил
Боярин был осведомлён о моём «бзике» связанным с постоянными «омовениями» перед едой и ежедневным посещением бани. Тем не менее, мыться в чужих банях я особым желанием не горел, грибковые или ещё какие кожные заболевания при местном уровни медицины лучше не подхватывать. Тем более, как накануне выяснилось, я и свои банные шлёпанцы забыл взять. Можно, конечно, изготовить новые, но это займёт время.
Так помоемся с мылом, прямо во дворераспорядился я, и тут же боярские слуги из бани начали выносить бадьи с тёплой водой.
Помнишь мои банные шлёпанцы, тихо сказал телохранителю, льющего мне воду из бадейки, тот согласно кивнул головой. Пойди в город к сапожникам и закажи там изготовить мне такие же.
Слушаюсь, государь!
Закончив с водными процедурами, мы поднялись по наружной лестнице, укрытой расписной крышей, на второй ярус хором, где в горнице нас уже дожидался исходящий паром стол, а рядом с ним кучковались приглашённые боярином гостидрузья, соседи и родственники.
Первыми зашли в помещение мои телохранители и бесцеремонно «обшмонали» всех присутствующих. Гости боярина восприняли эту процедуру без возражений, с молчаливым пониманием происходящего. Телохранителям было от чего «зверствовать», уже не первый год как был принят и в закрытом режиме только для посвящённых действовал закон, согласно которому, в случае успешной попытки покушения на жизнь и здоровье государя, приведшей к летальному исходу, все телохранители государя в таком случае подлежали немедленному приданию смертной казни. Кстати говоря, как только я выбрал посетить именно Пантелея среди массы других предложений, два отделения телохранителей тут же отбыло в поместье вместе с посыльными боярина. Они же, помимо всего прочего, проконтролировали на кухне процесс приготовления пищи. С моей стороны это не было навязчивой идеей или манией преследования. На самом деле для меня существовала реальная опасность. Далеко не всем по нраву пришлось усиление и возвышение Смоленска. А, к слову говоря, Византия и ЗападноРимские осколки распавшейся империи были весьма искушены в убийстве неугодных императоров, прочих правителей и влиятельных деятелей. Этих обстоятельств не стоило сбрасывать со счетов.
Сняв при помощи боярских слуг верхнюю одежду, я прошёл мимо застывшего собрания местных вельмож и бухнулся на лавку во главе стола. Жестом руки я приказал всем последовать моему примеру. Боярин Пантелей на правах хлебосольного хозяина с моего разрешения умостился по правую от меня руку, потеснив моих сопровождающих.
За длинным Побразным столом набилось так много народу, что яблоку было негде упасть. Все присутствующие на пиру с любопытством кидали на меня заинтересованные взгляды. Старались они это проделывать незаметно, но когда речь идёт о сотни человек и все тебя желают получше рассмотреть, то ты невольно и ежесекундно ловишь на себе десятки взглядов. В таких случаях, под перекрёстным вниманием окружающих, начинаешь чувствовать себя вроде как женихом на собственной свадьбе. Особенно меня напрягали оценивающие взгляды женщин и молодых незамужних боярских дочек. В Смоленске, если я не в гостях, а нахожусь у себя в апартаментах, такого пристального и всепроникающего внимание к своей персоне давно не испытываю. Какникак, но в моём окружении все друг с другом не первый год знакомы. Здесь же полно абсолютно мне неизвестных людей и каждый норовит заглянуть в рот. А в рот было, что положить. Стол «трещал» под грудами различного жаренного, варенного, копчённого мяса, рыбы, грибов, пирогов и «тонул» во всевозможных напиткахквасы, кисели, пиво, вино, водка и другой мною неопределённой «бодяги». Но напитки я употреблял только свои, опасаясь травонуться местными сивухами. За моей спиной неотлучно присутствовали несколько слуг, которые, на вроде сомилье, наполняли мои бокалы из заранее припасённых напитков в бочонках.
Поужинавши, стараясь не обжираться, я поудобнее откинулся на спинку кресла и стал рассматривать участников застолья. Их внимание сейчас было рассеяно выпитым алкоголем и появившимися скоморохами с гуслярами, на меня уже не так пристально обращали внимание. Мой взгляд постоянно останавливался, цепляясь за прекрасный лик девушки. Она тоже одаривала меня своим вниманием и просто чарующим взглядом. Эта была брюнетка с вполне себе европейскими чертами лица и смугловатой кожей. На Руси такой фенотип довольно редоккрасок для волос здесь нету, да и моды на загар тоже.
Я на ухо спросил у хозяина «вечеринки» о сём прекрасным, неземном творении.
Девица сия незамужняя, 16ти лет, из боярской семьи Андрона Ладимирича. Зовут ея Анастасия.
А какого родуплемени этот боярин?
По отцу словенского корня, но мать его гречанка из поповской семьи. Греки сии царьградские. Прибыли и осели на Руси после захвата Константинополя латынцами три десятка годов тому назад.
Вот, что сделаем, Онуфрич! наконец решился я. Вы продолжайте гулеванить, а я подышу свежим воздухом у тебя на гульбище. И приведи туда, только тихо и без особой огласки эту самую Анастасию.
Всё равно все, всё, об ентом узнают, государь, как не скрывай!
Плевать, но всётаки постарайся всё проделать потихому.
Попробую сполнить, Владимир Изяславич.
Гусляры «лабали» своими инструментами чтото залихватски весёлое. Скоморохи прыгали как обезьяны и ходили на руках. Многие из гостей мероприятия уже повылезали изза столов и пытались подражать средневековым клоунам. Другие, разбившись на группы по интересам о чёмто с жаром галдели. Ктото общался сидя за столом, а ктото притулился около стен. В общем, веселились все знатно. Моё исчезновение из горницы прошло почти незамеченным.
На балконе оказалось ветрено. Солнце уже зашло, но небосвод всё ещё оставался светел. Больную часть неба вместе с луной перекрывали плотные облака. Из травы трещали кузнечики, гдето вдали лаяли собаки.
За моей спиной скрипнула приоткрывшаяся дверь. Она вошла вместе с усилившимся гулом от гуслей, свирелей и дудок, внутри хором народ продолжал «зажигать».
Здравствуй государь. Ты меня звал? выглядела Настя вблизи ещё более неотразимо. Меня к ней потянуло словно мощным магнитом.
Здравствуй Анастасия! Ты слышала о любви с первого взгляда?
Нет не очень понимаю, о чём ты говоришь
Любовь это такая заразная болезнь
Государь, ты чтото заговариваешься, она с искренним удивлением и недоумением уставилась на меня.
А что это ещё такое, как не болезнь. Сама посуди, как я тебя увидел, то у меня сразу поднялся жар, пропал аппетит, да что там весь мир поблек и без тебя стал не мил.
Вот ещё, Настя задумалась, переваривая полученную информацию. Но ведь у тебя есть жена!
Сердцу не прикажешь! я принял безвольную позу и тоскливо пожал плечами.
И что мне делать? она, похоже, искренне захотела мне помочь.
Прямо через гульбище можно пройти в мою опочивальню. Может близость с тобой меня сможет излечить
Но, она замялась, не зная как поступить. Я ей помогвзял за руки и впился в её уста сладким, проникновенным французским поцелуем. Прижав её к стене, мы целовались несколько долгих минут, а мои руки изучали все её упругие округлости.
Вот! Мне стало ещё хуже! Пойдём быстрее отсюда, спальня рядом.
Настя молча стояла со слегка ошалевшим видом. Не в силах больше сдерживаться, я подхватил её на руки и чуть ли не побежал в свои покои.
Ночью нам было не до сна
Утром я составил определённый план действий и поделился с ним с девушкой. Она его с некоторой долей внутреннего страха и напряжения, но всё же одобрила. В сопровождении звена телохранителей я её отправил к родителям. Ободрил перед расставанием тёплыми словами поддержки и настроив её по мере сил на оптимистичный лад.
Позавтракав в компании хозяина хором, я направился к себе в опочивальню, требовалось малость вздремнуть после бессонной ночи. Проснувшись через пару часов, подозвал к себе одного из телохранителей, дежуривших на гульбище.