Затем крутая горка и такое же отвесное пикирование для сброса бомб в последний момент. Самолёт покачнулся от разрыва шести 250-кг чушек, по броне, рассчитанной в том числе и на это, ударили осколки. Врагу определённо досталось как следует, не считая того, что и тайские войска наверняка воспользовались возможностью.
Пони-Сирисун, это ваша крыша. Мы кружим поблизости, пока не прикажут иного. У нас ещё есть 132-мм ракеты, много 23-мм снарядов и крупняка. Так что не стесняйтесь.
Здесь Сирисун. Учтём. Можете развернуться за гребень и посмотреть, нет ли там ещё кого-то. С оставшимися мы сами разберёмся.
Ох, ничего себе, подумал Пондит. Голос явно был женским. Мир сошёл с ума. А потом вспомнил, что звено, прикрывавшее его, несло позывной в честь известной воительницы. Она погибла, защищая Банг Рачан от бирманских захватчиков. И пожелал владелице голоса лучшей судьбы, чем досталась Таенг-Онн.
Таиланд, возвращённые провинции, севернее деревни Тонг Клао, вблизи рубежа
Сирисун видела, как "Харвы" ждут выстрелов её отделения. Команда уже дрожала у неё на губах, когда навалился сокрушающий рёв. Казалось, уши сами прижались к голове. Японские самолёты разлетелись в клочья под залпами "Страусов". Потом завыли ракеты, перемешивая вражескую пехоту с землёй. Их разрывы оглушали, но пушечный огонь был куда более впечатляющим. Один из японских танков, казалось, расплавилсяпо нему пробежали вспышки попаданий, пробивших броню. Мгновенно плеснуло пламя. Второй просто замер, выбросив из моторного отделения чёрное соляровое облако. "Страусы" пронеслись над опушкой и скрылись в дыму, потом развернулись и обрушили на наступающих японцев бомбы.
Грохот взрывов был невообразимым. Он окружал её, давил, вышибая воздух из лёгких и заставляя конечности неметь. Над головой пролетали осколки, и одновременно Сирисун как вживую слышала голос инструктора: "Непосредственная поддержка бесполезна, если она слишком далеко. Она должна быть рядом. Совсем рядом. Поэтому, если вызвали её, вжимайтесь в землю покрепче, иначе умрёте, как и враг".
Когда всё стихло, она приподнялась. Математику им преподавали достаточно хорошо. 250-кг бомба равнялась пяти снарядам 150-мм орудия. Каждый "Страус" нёс шесть, и всего было шесть штурмовиков. Это означало, что на пехотную роту, которая их атакует, вывалили сто восемьдесят гаубичных снарядов. Больше залпа артиллерийского полка. Кроме того, расчёт не передавал всего произошедшего в полной мере: контузий, сотрясений, ударных волн и шатающейся под ногами земли. "Страусы" сбросили бомбы совсем близко к пределу безопасности. Очень хорошая поддержка. Да и воздействия от бомбового удара математика тоже не передавала. Прекрасная сцена под ярким послеполуденным солнцемзелёная трава, голубое небо, хаки японской пехоты и зелёно-коричневые танкивсё исчезло. Покров тяжёлого чёрного дыма, подсвеченного красным и багровым, вздымался в небеса, превращая солнце в тускло-оранжевый шарик. Земля была невидима. Сирисун присмотрелась и поняла, что землю она видит, но понять, где она переходит в дым, нельзя. Затем из хаоса появился единственный уцелевший танк из трёх. К нему метнулись белые полосы дыма. РПГ-2 не отличался точностью, и два выстрела прошли мимо, но третий ударил точно в лобовую плиту.
При виде японцев, появившихся из дыма и пыли, Сирисун пробрал испуг. Авиаудар был впечатляющим даже с её позиции, вне непосредственной опасности, из окопов. Что же творилось там, на поле? Тем не менее, японская пехота наступала. Затявкали 60-мм миномёты. После землетрясения от 250-кг бомб их разрывы как-то не смотрелись.
Танк снова пополз. Гранатомётчики перезарядились и выстрелили ещё раз. Одно попадание пришлось в бок башни, вторая граната пролетела выше, третья зарылась в землю, но получилось так, что именно она его остановила. Взрыв повредил гусеницу, танк повело в сторону и он замер. Экипаж пыталась выбратьсяочевидно, танк горел, даже если пламени не было ещё видноно очередь из MГ-34 срезала их.
Пехотинцы залегли. В наступлении они полагались на бронетехнику, а её вывели из строя. В Китае японцы ничему не научились, подумала Сирисун. Точнее, все извлечённые уроки были ошибочными. Они узнали, что пехота не выдерживает танковой атаки, несколько орудий разносят любую оборону, а десяток небольших бомб вызывает панику. Но самое главное, они убедились, что боевой дух важнее оружия. В Китае это определённо было правдой. Только здесь не Китай, и опираться на боевой дух значило разменивать плоть и кровь на пулемётный огонь и взрывчатку.
Пора преподать им ещё один урок.
Штыки примкнуть! залязгал металл. Клинки вышли из ножен и были закреплены в замках. В Китае японцы считали себя мастерами штыкового боя, и китайцы этого никогда не оспаривали. Теперь для них нашёлся достойный соперник, умеющий и любящий работать сталью. А штыки у нас куда лучше, довольно ухмыльнулась Сирисун.
За мной, в атаку!
Тайский взвод вскочил навстречу вражескому отряду, отбрасывая его неожиданным ударом. Сирисун выстрелила от бедра, сшибая японского сержанта, потом атаковала рядового, парируя встречный выпад. Это лишило её возможности нанести удар, и взамен она пнула его в пах. Солдат согнулся, она воткнула штык ему в плечотам, где начинается шея. Поворот, рывок, зубчатая кромка разрывает плоть. Готов. Ещё один набегает справа. Отбить, ударить в живот, провернуть, выдернуть. В этот момент её сильно ударили сбоку. Сирисун полетела в одну сторону, винтовка в другую. Над ней стоял японский солдат, уже занёсший штык для укола. Вот как всё заканчивается, подумала она. Как Таенг-Онн, поверженная на землю и убитая несколькими ударами. Мышцы живота напряглись, каменея, и тут японец задёргался и упал. У него на груди расцвели алые пятнаЯуд срезал его из МП-40. Крепкие руки взяли лейтенанта за плечи и помогли встать.
С японцами было покончено.
Дайте седьмой канал, пауза, Это Сирисун. Мы их остановили. Разрешите выдвигаться к следующему рубежу? Так точно.
Она огляделась. Её отделение возвращалось на исходную, готовое как обороняться, так и наступать.
Вперёд, мы должны занять гребень. Сержант, узнайте о потерях. Медик, помогите раненым. И смотрите за японцами. Они не всегда так мертвы, как хочется.
Таиланд, возвращённые провинции, Бан Масдит, штаб Первого армейского округа
Чёртовы политики. Даже она. Маются дурью, а гибнут мои люди.
Секретарь генерала Сонгкитти тихонько вышел, как будто в кабинете должна появиться огнедышащая принцесса. С другой стороны, разочарование генерала было понятно. Он хотел дождаться подхода 11-й дивизии и 2-й конной армии, чтобы устроить полноценную контратаку и уничтожить японских захватчиков. Но сразу после рассвета пришёл приказ непосредственно от её высочества: "Наступайте сегодня, с тем, что у вас есть. Пополняйте части по мере прихода подкреплений".
В результате оба крыла атаки вдоль реки двигались намного медленнее, чем требовалось. То, что должно было стать мощным сходящимся ударом, который сокрушит и окружит японцев, превратилось в обычный лобовой толчок. 12-й конный полк шёл быстрее, но не очень. В лучшем случае наступление развивалось с темпом пехотинца. Единственным светлым пятном было постоянное отступление японцев, и область их высадки постоянно сокращалась. 9-я дивизия за то же время продвинулось примерно на десять километров, и её передовые отряды должны были скоро появиться в виду реки. 211-й полк уже был здесь, пробравшись по отмелям и угрожая переправам. Самая лучшая новостьчто наконец-то ликвидировали угрозу налёта японской авиации. Внезапное появление их истребителей рано утром стало настоящим бедствием. Они сильно потрепали наземные подразделения, и только вмешательство 2-го авиаполка переломило ход событий. За два дня ВВС понесли большие потери. Пятый полк был практически уничтожен, в основном на аэродроме Лаум Мвуак. Четвертый потерял около половины боеспособных машин, причём большая часть из них"Страусы". Третий, чисто истребительный, оснащённый F-72 и F-80, потерял несколько самолётов, но в остальном остался цел. При этом в утреннем бою они здорово сократили численность превозносимых японцами "Лайл". Но по итогам двух суток ВВС лишились почти четверти машин.