В ночь с 23 по 24 мая 1483 года жители Эль-Калы могли наблюдать в море непонятные «танцы» цветных огней, а именно красных и зелёных. Непонятки объяснялись просто: при помощи этих огней корабли ориентировались относительно друг друга. У каждого на носу висело по паре масляных фонарей с зелёным стеклом, а на кормес красным. Это новшество венецианцам предложил Андрей Палеолог и понятно с чьей подачи. По ночам суда Южной империи уже не первый год именно так обозначали себя. Мало того, во время тумана каждые полчаса подавали громкие звуковые сигналы. Подобные правила стали перенимать и соседние государства, а так же в Индии. С момента заключения первых международных договоров послы ЮАР в обязательном порядке настаивали на этом пункте. Чем это было хорошо? А тем, что кроме элементарной безопасности, имелась возможность продавать цветное стекло и лампы под него. Не обязательно керосиновые. Подходили и масло и простая свеча. Главноезакрыто от дождя и ветра, а наличие правильно расположенных отверстий способствовало доступу кислорода. Венеция, которая славилась своими мастерами-стекольщиками, подобным предложением очень заинтересовались. Это же деньги! А деньги венецианцы считать умели и любили В результате правительство приняло соответствующий закон. Естественно с поправкамивсё зависело от грузоподъёмности судна. Зачем маленькому паруснику по две лампы с каждой стороны? И по одной хватит Но мы отвлеклись.
Пока одна часть кораблей занимала место напротив порта Эль-Калы, другая производила высадку солдат на берег. Высаживались в трёх точках. Первые двеэто слева и справа от «хитрого» пролива, а третья восточнее Эль-Калы. Первыми на берег шлюпки переправляли инженерно-сапёрные отряды. Ориентируясь по простейшим компасам и освещая путь масляными лампами, у которых стекла закрывались металлической заслонкой, чтобы при работе они освещали лишь небольшой участок земли под ногами и не бросались издалека в глаза, солдаты уходили на разведку. Вслед за ними шли остальные. Особое внимание уделялось двум группам уланов по сто человек в каждой. В их задачу входило отрезать оба населённых пункта от материковой части, обойдя их слева и справа. Конечно, этого количества кавалеристов было маловато, ноувы Отдельного флота для перевозки тех, кто любит поржать, не имелось.
На рассвете муэдзин, поднявшийся на главную мечеть Эль-Калы, неожиданно лишился голоса, увидев слева от себя множество чужих кораблей, вставших на якорь и блокировавших порт. Однако боязнь нарушить традицию заставило его взять себя в руки и перейти к призыву. В это время уланы уже обошли по широкой дуге оба населённых пункта, а солдаты тремя боевыми колоннами отрезали их друг от друга. И если Эль-Калу пока никто не трогал, то в городке, которым правил Шериф, уже вовсю шла резня. Дома жителей раскинулись вдоль всего побережья озера, и пришлось значительно распылить силы армии, чтобы никого не забыть. Основные бои разгорелись на его восточней стороне у пристаней, рядом с которыми находились небольшие верфи. Пираты, чьи каменные двухэтажные дома белели примерно в ста метрах от них, первым делом побежали к своим кораблям. Зачемнепонятно. Может, хотели уйти в море? Только кто позволит? Стрелки встречали разрозненные группки таких бегунов залповым огнём, а вслед за ними вперёд выдвигались плотные ряды копейщиков. Что ты сделаешь против них саблей? Кто-то пробовал пускать вход луки Но прочные и широкие щиты надёжно укрывали солдат от единичных стрел. Затем в дело снова вступали стрелки, успевшие перезарядись свои «дробовики» Наступление шло таким образом, чтобы жители городка могли убежать только в одну сторону, туда, где их ждало полное окружение. Кто-то забаррикадировался в домах. Тогда в дело вступали лёгкие полевые пушки. Вскоре отдалённый звук артиллерийских выстрелов услышали в Эль-Кале. Людям стало не до молитвы. Стража поспешила в крепость, военное ополчение заняло место на городских стенах, так как кроме кораблей, блокировавших порт, недружественно настроенные парни стали появляться со всех сторон.
К десяти часам утра Эль-Кала была полностью окружена, а соседний городок очищен от пиратов. Десять галеасов, ведомые юркими шлюпками, друг за другом вошли в покорённую бухту. Требовалось собрать всю добычу и погрузить их в трюмы. Особо знающие люди первым делом обыскали бриг и две шхуны, стоящие на приколе, а так же дома самого Шерифа и его приближённых. Прежде всего, искали документы и различные чертежи. Правда, золота, серебра и драгоценностей тоже обнаружилось немало. Но больше всего этого добра оказалось у местных евреев, которые занимались торговыми сделками. Разве разбойники разбираются в похищенных ценностях? Основная их масса даже читать не умеет Но то не важно, следуя приказу: «Никого не щадить», солдаты никого не щадили. В живых остались лишь красивые молодые девушки, малолетние дети и освобождённые рабыхристиане. Всего набралось пятьдесят шесть человек. Всех остальных снесли в большой овраг, из которого добывали глину и устроили общую братскую могилу, присыпав трупы известью, найденную в больших количествах. Солдатам данный приказ объясняли просто: даже на чужой земле не стоит позволять распространяться заразе, иначе она дойдёт и до твоего дома А ещё солдатам запретили что-либо поджигать. Пожары пока(!) не нужны, тут немного пожить придётся В Эль-Кале ведь тоже пираты живут, да и трофеев там гораздо больше. Тем более местные жители занимаются добычей самых красивых кораллов в здешнем регионе (в Леванте и Александрии кораллы использовались в качестве валюты)
После обеда в осаждённый город отправили парламентёра и выдвинули ультиматум, если к утру завтрашнего дня не будут выданы все пираты, то пусть ждут штурма и разграбления. Мало того, подали списки с именами пиратов. Значилось там аж сто пятьдесят человек. Зря, что ли министр безопасности Южной империи так тщательно подбирал агентов и занимался их обучением? Они знали, какая информация необходима. Правда, в переданных бумагах не хватало многих имён. Сделано это было специально, чтобы поссорить горожан между собой. Те, кто был указан в списках, сдаваться ни за что не пожелают. Невинные же не захотят из-за них страдать. И, наконец, третья группа, которые вроде бы и нагрешили, но с другой стороны никто их голов не требует Тем более списки были составлены таким образом, чтобы по разные стороны баррикад оказались неладившие между собой пираты. Короче, бумаги отдали, ультиматум выдвинули, и стали готовится к штурму. Пришли-то за добычей, а не за головами. Пусть хоть все убегут из города, но налегке. А те, кто провинился, уже лежат, остывают Нечего было совать свой длинный нос, куда не надо. И так помогли возвыситься Нет жемало, хочется знать больше! Только чужие секреты слишком опасны для жизни
Тем временем численность конных улан заметно увеличилась. Во-первых: в самом городке имелись конюшни, а во-вторых: в долине между населёнными пунктами обнаружили табун лошадей в триста голов. Всё-таки здешние земли со времён могущественного Карфагена славились своей лёгкой конницей. Так что плотность патрулировавших округу отрядов значительно увеличилась. И лишь рейтары оставались без дела. С кем тут им воевать? Да и на чём? Местные лошади для других дел потребны. Короче, оба лейтенанта со своими сотнями составляли пока личную гвардию Византийского императора. Ну, а что? Сабли есть, кремнёвые карабины имеются, а доспехи лучше всех
На кораблях, что блокировали порт, тоже без дела не сидели. Лёгкие парусники то там, то тут попытались незаметно улизнуть, но были пойманы и наказаны. Все прочие, кто плыл со стороны моря, предпочитали непонятную для них картину обходить боком: «Чего мы в этой Эль-Кале не видели?» Так и прошёл день. Не успело стемнеть, как со стороны города стали доноситься громкие крики и звуки битвы. Это радовало, тем более отвлекало горожан от ночного бдения за округой. Тем временем особая группа инженеров-сапёров из пяти человек незаметно прокралась к юго-восточной стене и произвела закладку динамита. Ближе к этому месту, соблюдая тишину, начали стягиваться различные полки
Утренний призыв муэдзина совпал с артиллерийскими залпами по крепости, которые произвели установленные на галеасы пушки. В это же самое время раздался мощный взрыв со стороны юго-восточной стены, вслед за которым обнажился десятиметровый проход. Первыми к нему побежали инженерно-сапёрные группы, перебрасывая через широкий ров деревянные мостки. По ним в проём устремились стрелки и копейщики. Вслед за ними пошли лёгкие полевые пушки и огнемётчики. Особого сопротивления город не оказал. Из-за ночных событий, в которых передрались между собой самые боеспособные мужчины, встать на защиту было практически некому. К тому же артиллерийский огонь и взрыв стены так напугали людей, что кроме страха они ничего не испытывали.