Алексей ГришинВторая дорога
Выбор офицера
Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.
Предисловие
Это произошло чуть больше года назад на традиционной встрече с сослуживцами.
Седые пузатые дядьки под водочку и селедочку вспоминали прожитые годы. Громовой смех и третий тост, дружеские подколки и старые сплетнивсе шло как обычно. В этом обществе легко оживают прошедшие приключения, вновь, пусть и на короткое время, чувствуешь себя молодым лейтенантом, который, наконец, дорвался до настоящего дела, не верит в существование непреодолимых преград и готов свернуть горытолько укажите какие.
Когда общий разговор ожидаемо разбился на болтовню нескольких компаний, меня отозвал старый знакомый, с которым мы долгие годы делили один кабинет.
Леша, а знаешь, как меня недавно разыграли? спросил он, наполняя рюмки.
Поскольку разыграть этого хитрована на моей памяти не удавалось никому и никогда, естественно, я заинтересовался.
Ты только представь, три месяца назад мы с женой собрались въезжать в новую квартиру. Точнее, новой она была для нас, мы ее купили у одной одинокой женщины, а свою оставили сынутот как раз женился. Перед переездом я, как положено, проверил сантехнику, работу электрики, телефона.
И что? признаюсь, мне уже хотелось свернуть разговор, мало ли кто куда въезжаету нас же налито.
Собеседник понял, предложил выпить за старые времена, а закусив, продолжил:
Так вот ты представляешь, точно помню, что при выходе я дверь закрывал, и когда через день вошел в квартиру, дверь была закрыта, но на подоконнике в кухне лежала рукопись на ненашем языке. Я в иностранных ни в зуб копытом, но вот заелокто и зачем тень на плетень наводит. Слушай, ты на пенсии, один хрен бездельничаешьпосмотри, что это и на фига мне это подбросили. И он передал сверток размером с очень большую книгу.
Поскольку делать мне действительно было нечего, я согласился, пообещав рассказать о первых результатах недели через три.
Утром, вспомнив разговор, решил посмотреть, что же мне вручили. В свертке оказалось несколько скорее тетрадей, но каких-то странных, даже фактура бумаги была незнакома. Тетради были исписаны чернилами уверенным твердым почерком, причем по-французски. Только язык какой-то странный, хотя в общем понятный. Примерно так же я в свое время воспринимал белорусскийвроде бы и близко к русскому, и слова знакомые, но чтобы понятьнадо постоянно вчитываться, искать аналогии, что с непривычки здорово утомляет.
Возиться с таким текстом было откровенно лень, но поскольку обещалнадо что-то делать. Я позвонил знакомому криминалисту и попросил посмотреть кусок бумаги с надписью и сказать о нем что-нибудь умное. Результат договорились обсудить в пивной, где можно выпить настоящий «Гиннесс».
Через пару недель после получения образцакуска бумаги с текстом, оторванного от последней страницы, криминалист сообщил, что результаты интересные, но говорить о них насухую будет нарушением традиций, потому ждет меня в условленном месте уже сегодня.
В баре после пары общих фраз он перешел к делу.
Леша, ты где это откопал?
Ты не поверишьнашел, а что, это серьезный антиквариат?
Нет, не надейся. Но штука действительно интересная, он приложился к кружке, смакуя пиво и, по-моему, издеваясь надо мной. Значит, слушай. Бумага и чернила сделаны сравнительно недавно, может полгода назад, не дольше.
Ну и что тут интересного? Тоже мне, великий эксперт Кибрит. Я тебя всегда рад видеть, но чего торопить-то было?
Леша, ты не дослушал. Сделано все действительно недавно, но по четким средневековым рецептам. Моя оценкашестнадцатыйсемнадцатый век, Европа. И никакой попытки искусственного старения! Ты где такого фальсификатора нашел? Недавно у меня на экспертизе были якобы антикварные бумаги, сделанные группой мошенников, так их два доктора наук консультировали, но все равно идентичности не получилось, а вот искусственное старениебыло. А у тебя, если это состарить, точно никто подделки не увидит, гарантирую.
На следующий день я позвонил сослуживцу, чтобы отчитаться о результатах и заодно поинтересоваться продавщицей квартирыдолжна же она знать изготовителя этого труда?
Трубку подняла жена и сухим голосом сообщила, что сослуживца я смогу увидеть через два дня на Пехотной улице в шестиграннике. Есть в Москве такое место, где чекисты последний раз встречаютсятраурный зал нашего госпиталя.
На поминках рассказал вдове о тетрадях. Она ответила, что ее это не интересует и ими можно распорядиться по моему усмотрению.
От пенсионерского безделья я начал переводить рукопись и незаметно увлекся. Конечно, разумный человек не может воспринимать написанное всерьез. Так, чья-то игра ума. Тем более что даже в переводе рукопись выглядела как набор официальных рапортов и справок, изредка разбавленных размышлениями автора.
Однако в какой-то момент я попробовал представить себя в схожих обстоятельствах. Поступил бы я так же? Вряд ли, но точно знаю людей, которые могли действовать и думать именно так.
Поэтому позволил себе дописать за автора диалоги, смягчить официозный стиль рукописи, привести к нашим единицы измерения, названия месяцев. И предложить вашему вниманию получившийся роман, в котором, конечно, не отразился век, но современный человек изображен довольно верно. Как я надеюсь.
Начало
Боль
Боль который день. Она стала привычной. Жена добра и предупредительна, только не смотрит в глаза. Мы вместе тридцать летя не могу не видеть следы слез. Дочки заходят в комнату, что-то увлеченно говорят, я улыбаюсь мудро и доброжелательно. Надеюсь.
Все ясно. Как было ясно папе в той онкологической клинике. Я понял его тогда. Мои близкие, конечно, не глупее. Они тоже знают, что это конец. Только вряд ли они поверят, что страха нет, а есть спокойствие, даже умиротворенность. Это неожиданноболь и спокойствие одновременно.
Хотя В самом деле, прожил долго, хотя и не очень. Не свято, но честь офицера спокойна. Олигархом не стал, но жильем жену и детей обеспечил. В общем, не зря приходил в этот мир.
А чтосчастье было, горе было, дело дело тоже было. Серьезное, мужское, на пределе всех сил и способностей, что подарила тебе природа. Мы не рисковали своими жизнями, хотя не раз приходилось посылать на смертельный риск других. Тех, кто не был нам ничем обязанпросто верил нашим словам, верил нашему делу. Ни в меня, ни в моих друзей никогда не стреляли, но почему тогда почти никто из нас не перешагнул шестидесятилетний рубеж? Что же, если такова плата за счастье делать настоящее деломы согласны.
Интересно, если бы в тот осенний день, когда молодого ученого пригласили в отдел кадров и интеллигентный мужчина в сером костюме предложил круто поменять судьбу если бы тогда он рассказал об этой цене, отказался бы я? Не думаю, скорее сказал бы то жеспасибо.
Тем более что мне как раз и грех жаловатьсяшестидесятилетний юбилей был месяц назад, а значит, я все же попал в число счастливчиков.
Жальненадолго. Боль Что-то разорвалось в сердце Пора?! Господи, прими душу раба твоего! Боже, как же я жизнь люблю!.. Вспышка!!!
Глава I
Не понял. Откуда вонь? Такого даже в уличных сортирах не бывает. И я все еще жив, а боль ушла. Господи, как хорошо. Хрен с ней с вонью, зато можно поспать Кажется, лежу на каменном полуочень мягко и удобно.
Снилась домашняя суетастаршая дочь опять собралась замуж, хотя вроде она еще не разводилась?
Проснулся от бьющего в глаза света. Странно, человек, который однозначно умер, оказывается в мрачной комнате с узким незастекленным окном, более всего похожим на бойницу средневекового замка. Это чточистилище такое? Или сразу ад?
Пол, стены, низкий сводчатый потолок сложены из крупных, едва обработанных серых камней. Из стен и из потолка торчат какие-то ржавые крючья, скобы, петли. Дверь сколочена из грубо струганных досок, почерневших от времени. Пол с уклоном к центру комнаты и в сторону внешней стены, образует желоб, ведущий к отверстию, куда, видимо, должны стекать экскременты. Ключевое словодолжны, потому что не очень к этому стремятся. Отсюда и вонь до головокружения.