Теперь нужно создать комфортные условия перехода. За Скрипника я не переживаю, этот меня вряд ли запомнил, а, если и запомнил, дальнейшая судьба его незавидна. После того, как он всё выложит немцам, его просто расстреляют. Уж я-то этот приказ «о комиссарах» помню. Так что планшет и документы оставлю здесь. А вот схему Восточного форта с пометками предателя, возьму с собой. Будет чем удивить Гаврилова. Политрук, конечно, на допросе расскажет, что рисованный им план пропал, но мне это, честно говоря, будет к тому времени уже совершенно фиолетово.
Смотрю на часы: скоро два, пора будить Рюдигера. Скрипник пока в ауте, так что можно смело идти наверх. Поднимаюсь по лестнице, из комнаты доносится богатырский храп. Надо же, Хефнер мало того, что умудрился уснуть рядом с Отто, так и сам выдаёт не хуже Рюдигера, только занавески развеваются! Тщетно пытаюсь растолкать своего второго номера, не просыпается! Шуметь нельзя, поэтому решаюсь на хитрость. Наклоняясь к самому уху Рюдигера, шепчу:
Отто! Проснись! Чеснок украли!
Не знаю, что уж больше возымело на него действие: мои слова или штык, которым я покалывал в бедро своего напарника, но Рюдигер моментально проснулся.
Что? Где? вскакивая, зашарил руками Отто, нащупывая свою винтовку.
Тсс! Тихо! Смена. Хефнера не разбуди! На месте твой чеснок, пошутил я. Пошли, чего покажу.
Убедившись, что чеснок и Родина в безопасности, кряхтя, как столетний дед, Рюдигер встал с кровати. Почёсывая бедро и отчаянно зевая, Отто стал спускаться вниз по лестнице.
Чего-то задница болит.
Ну, я не знаю чем вы тут с Хефнером занимались, пока я дежурил
Что?! сонливость с Отто как рукой сняло.
Да расслабься, шучу я! Хотя Любовь, как известно, зла
Дурак! беззлобно выругался Рюдигер.
Ладно, смотри, зайдя в комнату, я показал на лежащее тело.
Ох, мать мояженщина! Кто это? подпрыгнул от неожиданности Отто, пытаясь сдёрнуть с плеча винтовку.
Комиссар, лаконично ответил я.
От откуда он здесь?
В гости зашёл, пока вы спали. И я его, того В плен взял. Прикладом по башке.
И что теперь с ним делать?
Сейчас приведём в чувство, и веди его к Раушу. Насколько я понял, это перебежчик из форта, хочет что-то важное сообщить.
Так ты его допрашивал? глаза Рюдигера от удивления чуть не вылезли из орбит.
Немного. Моего русского недостаточно для полноценного допроса, но кое-что понять удалось.
Ну, ты даёшь! восхищённо произнёс Отто, наклоняясь к лежащему Скрипнику.
Укусит! пугаю я Рюдигера. Тот, как ужаленный, отскакивает от политрука, ударяясь каской об стол.
Да что ты ведешься-то постоянно? еле сдерживая смех, шёпотом выдавливаю я.
Ну тебя к чёрту!
Ладно, давай будить это тело.
Обыскивал?
Обижаешь! Вот его планшет, документы и оружие. Кстати, сними-ка с него ремень и портупею.
Отто, чертыхаясь, переворачивает политрука на спину:
Тяжёлый, зараза! Откормленный!
Это потому, что он без сознания. Обмяк, вот и кажется тяжёлым. Давай его амуницию сюда.
Вкладываю ТТ в кобуру, документы убираю в планшет и протягиваю всё это Рюдигеру:
Держи, передашь Раушу. И этого отведёшь, сейчас мы его поднимем.
Пинаю лежащего в бок, никакой реакции. Да, хорошо я его приложил. Придётся потратить драгоценной влаги. Отвинчиваю пробку и брызгаю на лицо политрука. Тот моментально приходит в сознание, делает глубокий вдох и со стоном открывает глаза, пытаясь подняться, но тут же падает обратно. На этот раз пинок под рёбра приводит его в чувство.
Ааа, держится Скрипник за голову и пытается встать.
Помогать я ему не собираюсь, поэтому процесс обретения предателем вертикального положения в пространстве затягивается.
Aufstehen!
После призыва подняться, дело идёт на лад. Пусть немецкий язык и не мелодичен, но команды на нём действуют на людей просто магическим образом! Особенно, на войне.
Политрук уже не так словоохотлив, видимо, удар прикладом по голове пошёл на пользу. Ну и славненько: успеет ещё наговориться.
Веди его!
Komm! машет стволом Рюдигер и Скрипник, пошатываясь, выходит в коридор.
Дворами веди, одёргиваю я Отто, который уже было собрался продефилировать с пленным вдоль дома со стороны фортане проснулся ещё, что ли?
Отто испуганно кивает и заворачивает политрука в другую сторону. Прощай, камрад! Надеюсь, больше не увидимся.
Так, у меня на всёпро всё, минут десять. Бесшумно взлетаю на второй этаж и быстро достаю из ранца фляги с водой: колодец в форту, это хорошо, но вода лишней не будет точно. Цепляю фляги к поясу: я готов. С сожалением смотрю на пулемёт, но тащить его с собой смысла не вижу. Предстоит хорошенько поползать, и лишний вес мне сейчас ни к чему. Да и коробки с патронами мобильности явно не добавят А немцы пусть думают, что рядового Макса Ланге взяли в плен безумные русские. Здорово придумал? Я тоже думаю, что ерунда полная. Ну, да ладно. Прощайте, камрады! Здравствуйте, товарищи! Надеюсь, меня не пристрелят
Часть IV Восточный форт
Глава 1
Бесшумно выскользнув из двери, я на секунду замер: пока всё тихо. В небо, по-прежнему взлетают ракеты, периодически постреливает пулемёт где-то на главном валу. Так, до форта отсюда метров двести Ну что, начнём?
Пригнувшись, добегаю до воронки перед домом, где отсиживался политрук Скрипник перед тем, как сдаться в плен. Сердце бешено колотится, грозя выпрыгнуть из груди. Спокойнее, спокойнее Подгадав время между ракетами, совершаю ещё одну перебежку. То ли камрады подустали, то ли сигналки экономят, но в освещении территории появились паузы. Это мне на руку. Аккуратно выползаю из очередной воронки и двигаюсь дальше. Никогда не думал, что скажу это, но спасибо немецкой артиллерии! Количество разнообразных следов попаданий снарядов на этом отдельно взятом клочке земной поверхности просто поражает. Да тут можно и в свете прожекторов, кажется, ползать: никто не заметит. Двигаюсь дальше и, вскоре, достигаю подножия внешнего вала. На удивление, путь сюда занял всего несколько минут. Нужно осмотреться. Осторожно пробираюсь мимо развалин какого-то строения. Странно: мне казалось, что никаких построек в этом месте быть не должно. И что же здесь такое? Ага, руины когда-то были трансформаторной будкой.
Довольно странно, но никаких следов защитников форта я не вижу. На гребне вала совершенно точно есть стрелковые ячейки, однако они сейчас пусты. Днём, понятно: их занимают немцы, чтобы с наступлением темноты вновь покинуть, боятся, что русские контратакуют. В этом случае, миномётный обстрел и огонь прикрытия с главного вала вызвать будет невозможно, из-за боязни накрыть своих. Но почему ночью, когда противник отходит, обороняющиеся не выставляют здесь хотя бы посты? Загадка.
Спереди-справа вижу подковообразный дворик и двухэтажный каземат, вмурованный во внутренний вал. Именно оттуда защитники и ведут столь губительный, судя по количеству валяющихся перед фортом трупов в фельдграу, огонь по наступающим немцам. На втором этаже должен стоять зенитный четырёхствольный пулемёт, который аннигилирует фашистов, пытающихся приблизиться со стороны домов начсостава. Значит, там, скорее всего, и сидят сейчас наблюдатели. Вариантов два: или они меня пока не заметили, или уже держат на прицеле. Первое мне нравится намного больше, но за основную версию лучше, всё-таки, взять второе. Как говорится: готовься к худшему, но надейся на лучшее.
Итак, остался последний рывок. Вопрос, куда рвать? В сторону каземата точно не стоит, убьют. Лезть на гребень? Ну, и что это даст? Там можно сидеть до посинения, но, в итоге, дождёшься только утреннего прихода немцев. Значит, всё вышеперечисленное отпадает. Ещё есть возможность забежать в пространство между внутренним и внешним валом, но тогда меня застрелят из горжевых казематов. Да уж, ситуация
Посмотрев на нехитрые укрепления вблизи, мне пришла мысль, что форт действительно невозможно взять теми силами, которые сейчас есть у немцев. Полковые пушки эти валы не пробьют, а артиллерия повышенной мощности уже ушла. Ладно, это всё хорошо, конечно, но мне-то что сейчас делать? Из домов комсостава картина виделась несколько иначе: главное, добраться до форта, а там уж внутрь попадём! Ага, щас! С разбегуоб телегу. Проползти двести метров открытого пространства оказалось намного проще, чем попасть к обороняющимся. Как поётся в одной песне Стоп! Поётся? А ведь это идея! Откашлявшись, я подполз к краю воронки и затянул: