Это война, Ланге. К бессмысленным убийствам тяжело привыкнуть, тем более, когда гибнут дети
Большевикинастоящие звери! презрительно произнёс радист.
Да, менталитет этих азиатов в корне отличается от нашего, европейского, задумчиво ответил лейтенант, Именно поэтому мы до сих пор и не взяли эту старую крепость.
Слов в защиту русских у меня не нашлось. Увиденное и услышанное настолько поражало, что кроме фразы «этого не может быть», как заезженная пластинка звучащей в моей голове, мыслей никаких не было. Кстати, я снова могу свободно распоряжаться собой: всё прошло, исчезла чужая воля. Словно и не было ничего. Как тучка, заслонившая было солнце: раз, и пробежала. Что это было? Непонятно. О чём это я? А, о девочке-парламентёре! Господи, неужели это правда? И красноармейцы убили беззащитного ребёнка? Просто не укладывается в голове А немцы? Ведь всего лишь минуту назад я был готов глотки перегрызть и Хольцу, и Кюхлеру! Это из-за девочки? Или из-за того, что ситуацию я видел своими глазами? Потому что на гибель красноармейцев, штурмовавших церковь, такой реакции не было. Хотя я и знал, что их убивают немцы, но лично не видел этого. А тут история другая Впрочем, гибели девочки я тоже сам не наблюдал. Но воображение услужливо представило мне весь процесс в красках Фух, что-то я совсем запутался. Казалось, всё предельно просто: «наши», это русские; «враги», это немцы. Так-то, оно, конечно, так Но сейчас, они для меня одинаково омерзительны. Одни, послали ребёнка на смерть, другиеубили его. Кто из них лучше?
Мысли мои, сумбурно скачущие, были самым бесцеремонным способом прерваны: на первом этаже, один за другим, почти слитно, внезапно раздались целых четыре гранатных разрыва! Что это? Я встрепенулся и помчался к Викингу с Эмилем. Не успел ещё последний взрыв затихнуть, как заработал MG-34, этот звук ни с чем нельзя перепутать! Практически одновременно, в дело вступили МР-40, затем коротко татакнул и тут же замолчал русский ДП, словно подавившись очередью. Атака? Мои товарищи имели вид не менее ошарашенный, чем я. Викинг прильнул к прицелу и водил стволом пулемёта, выискивая цели в зале. Целей не было. Вместо этого, внизу раздалась последняя автоматная очередь, после которой всё стихло. Бой, если это был он, продолжался менее тридцати секунд. Мимо нас в сторону лестницы мчится Хольц, перезаряжая на бегу свой автомат. Вопросительно смотрю на Викинга: тот кивает в ответ, и я несусь следом за лейтенантом. У лестницы оживлённо: Студент с Вилли залегли по обе её стороны, держа под прицелом ступеньки, Хольц присел на колено, направив ствол в сторону подъёма. Я встал чуть правее и сзади лейтенанта в готовности его, в случае чего, подстраховать. Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем снизу послышался осторожный голос обер-фельдфебеля Рауша:
Эй, наверху! Есть кто живой?
Господи, я чертовски рад увидеть, наконец, наших ребят! После почти четырёхчасовой разлуки, показавшейся мне вечностью, обнять старину Отто, можно ли мечтать о чём-то большем? Да я чуть не расплакался! Жив, чесночная душа! Рюдигер, подозрительно шмыгая носом, смущённо отводил глаза и смахивал несуществующую «ресницу, что попала в глаз».
Чёрт, Макс, я ведь тебя уже похоронил!
Отто, дружище, слухи о моей смерти сильно преувеличены, я растроган.
Как вы тут? Когда русские загнали нас в подвал и бой наверху прекратился Мы думали, что всё: кроме нас никто не выжил!
Да, они попробовали влезть к нам наверх разок, а потом успокоились. Иоахим вот только погиб, и с ним вся его группа
Ройс? Мы слышали, что работал пулемёт, но думали это Викинг И, когда стрельба у вас совсем затихла
Иоахим прикрывал выход своих ребят до последнего, он настоящий герой.
Жаль парней
Не то слово.
Из радио-тамбура показались Хольц и Рауш. Лица их были предельно серьёзны, взводный махнул нам рукой: спускайтесь вниз. В подвале собралась вся наша группа, за исключением дежурных наблюдателей. Оглядев своих солдат, Рауш, на правах командира, сказал:
Камрады! По радио получена информация, что через 20 минут наши подразделения, штурмующие крепость, будут отведены назад, на линию блокирования.
В подземелье воцарилась гробовая тишина. Взводный продолжал:
Новая атака будет произведена завтра утром, после артподготовки. До этого момента все попытки нас деблокировать прекращаются. Командование предлагает продержаться эту ночь здесь.
Слова Рауша прозвучали для нас как приговор. Русские не успокоятся и попросту вырежут группу! Их ночной штурм со стопроцентной вероятностью будет успешен! Мы не сможем их даже увидеть, пока они ползут в темноте!
Я думаю, оставаться здесь, смерти подобно. Нужно идти на прорыв. Идти, пока нас может поддержать огнём 10-я рота от Тереспольских ворот. Помимо почти наверняка последующей атаки русских, у нас есть и другие причины как можно скорее выйти отсюда. Это, раненые, которые умрут без квалифицированной медицинской помощи! Рауш замолчал.
Солдаты жадно слушали взводного.
Всем выйти не удастся, кто-то должен остаться и прикрыть прорыв группы. Приказывать остаться я не имею морального права, видно, что слова ему давались с трудом, Поэтому, нужны добровольцы.
Я посмотрел на окружающих меня камрадов. Кто-то растерянно смотрел на своих товарищей, кто-то прятал глаза, уже приняв решение ни в коем случае не оставаться в церкви. Эх, былане была! Если уж и погружаться в прошлое, то по самые помидоры!
Я останусь! произношу громко, чтобы все слышали.
Эмиль с изумлением посмотрел на меня, Викинг толкнул локтём, прошипев в ухо:
Макс, ты что творишь?
По рядам пошёл гул, солдаты тянули шеи, чтобы увидеть самоубийцу. Рауш одобрительно кивнул головой и задал вопрос:
Кто ещё?
Я! раздался чей-то до боли знакомый голос.
Ба! Да это Отто Рюдигер собственной персоной! Он предельно серьёзен и собран. В отличие от меня, на его лице нет и следа бесшабашности.
Больше добровольцев не нашлось.
Пока группа готовилась к выдвижению, Рауш отвёл нас в сторонку:
Спасибо, парни, что вызвались нас прикрыть. Макс, впервые он назвал меня по имени, возьмёшь пулемёт Ройса. Ты, первый номер, Отто, помощник. Ленты вам дадут, от каждого расчёта получите по «сотке»: при прорыве они им не сильно пригодятся. Стрелять, не жалея патронов, на подавление огневых точек. Позиция, всё та же, в будке киномеханика. После нашего прорыва, уходите в подвал. Это единственное место, где есть шанс дотянуть до подхода своих. Держите лестницу на мушке, голову даю, что, потеряв несколько первых смельчаков, русские к вам не полезут. На всякий случай, прощайте!
С этими словами, взводный пожал нам руки и ушёл руководить подготовкой к прорыву. Я взял пулемёт Ройса. Самого Иоахима, как и остальных наших солдат, убитых в церкви, перенесли к алтарю. Там они и лежали, девять человек. Парни принесли ленты. Они говорили какие-то слова, ободряюще хлопали по плечу. Мы, как два болванчика, кивали головами, пожимали протянутые руки. Подошёл Викинг, одел мне на плечи ленту-«двухсотку» :
Давай, Макс, удачи. Надеюсь, всё у нас получится. Бей короткими, береги ствол. По возможности, меняй позиции. Отто, не мешкай, ленты должны быть всегда наготове.
Ребята, вы Вы, настоящие герои! срывающимся голосом повторял Эмиль, обнимая нас с Отто.
Смотрите у меня! погрозил Йенс пальцем, не дай бог дадите русским себя подстрелить!
Мы постараемся этого не допустить, улыбнувшись, ответил за обоих я.
Тогда, до скорой встречи! сжал нас в своих лапах Викинг и, резко развернувшись, зашагал к остальным солдатам. Эмиль, оглядываясь и махая нам рукой, засеменил следом.
Выставив пулемёт в окно, я прильнул к прицелу, осматривая лежащие передо мной полуразрушенные здания. Где-то внизу ждали команды на прорыв наши камрады. Несмотря на то, что крепость продолжала гореть, лучи вечернего солнца пробивали стелющийся дым и ярко освещали землю. Кроме того, сквозь огромное окно они нещадно светили мне прямо в глаз, не позволяя полноценно наблюдать за окружающей обстановкой. Ну, что там тянут? Время!
Под окном раздались пронзительные звуки унтер-офицерских свистков: вперёд! Невольно вздрогнув от неожиданности, я поплотнее прижал приклад к плечу, в готовности немедленно открыть огонь. Снизу раздался топот множества ног и, через несколько мгновений, в поле моего зрения показались бегущие немецкие солдаты. Спереди, во главе с Раушем, неслась ударная группа, вооружённая как МР-40, так и трофейными ППД. Потом шла первая волна стрелков, усиленная по флангам пулемётчиками. За ней бежали сапёры, которые несли на четырёх носилках раненых. Далее, вторая волна стрелков, с пулемётом Викинга в центре, и замыкали строй лейтенант Хольц с радистами. Последние тащили рацию и ещё какое-то барахло. Пока всё шло неплохо, сопротивления со стороны русских никакого. От Тереспольских ворот открыли прикрывающий огонь солдаты обер-лейтенанта Гренца. Вот бегущие от церкви немцы миновали спортплощадку, достигли здания погранзаставы Ещё чуть-чуть, и они спасены!