В итоге, беда пришла оттуда, откуда не ждали. Нет, ждали, конечно, но вот именно с этого направления, не сильно.
Ровно в полдень заработали пулемёты с восточной стороны церкви, что у нас за спиной, со стороны алтаря. Как раз с того направления начиналась последняя отбитая нами атака русских. Затем раздались крики «Ура!», в ответ заработали пулемёты в зале, их поддержали маузеры стрелков. Что это: очередной штурм? Они решили попробовать ещё раз? Странно Почему не вместе с теми ребятами, что полчаса назад утащили к себе из артпарка пушку? Кстати, как там она? Нет, орудия не видно, да и атаки с той стороны нет. Они что, между собой не общаются? Я имею в виду красноармейцев в крепости. Обмениваемся взглядами с Викингом, кричу ему:
Йенс, они наступают каждый сам по себе или мне кажется?
Я тоже об этом подумал, Макс! Если русские навалятся на нас со всех сторон, мы не выдержим! Смотри в оба! командует Викинг от своего пулемёта.
Тем временем, стрельба сзади усиливается, пошли в ход гранаты. В принципе, по звукам, этот штурм практически не отличается от предыдущего, разве что русских пулемётов гораздо больше слышно. Внезапно, на втором этаже домика ксендза заплясал огонёк и раздался характерный звук работы нашего MG-34. Значит, Хуммельс видит атакующих, раз решил поддержать наших своим огнём. Внизу, прямо под нами, раздались два гранатных взрыва, послышались крики и непереводимый русский мат. Затем несколько раз хлопнул пистолет, прогремела очередь ППД, которому ответил МР-40, ещё взрыв, тишина и вдруг яростные крики «Ура!» раздаются уже в самой церкви! Они прорвались? Но как? На лицах моих коллег написано удивление никак не меньше моего. Мы переглядываемся, не зная что предпринять в такой ситуации. Вдруг, к нам из тамбура влетает взмыленный лейтенант Хольц. Он без каски, волосы растрепались, китель порван. В одной руке корректировщик сжимает МР-40, другой опирается о дверной косяк. С трудом переводя дыхание, он выпаливает:
Русские внизу! Пулемёт на хоры! Живо! Бегом!
Его тон не оставляет возможности выбора, поэтому наш расчёт подхватывает MG и выскакивает вслед за лейтенантом. Я задержался, подбирая так некстати выпавшую из-за голенища М-24. Уже разгибаясь, на низком старте, увидел, как в окно влетела граната-близнец той, которую я только что поднял. Надо же, какой-то ухарь умудрился закинуть её к нам под обстрелом пулемёта Хуммельса, успел уважительно подумать я о неизвестном красноармейце перед тем, как в красивом прыжке броситься за дверь. Распластавшись в тамбуре, жду взрыва. Не дождавшись, встаю и устремляюсь на хоры. Где-то на втором шаге слышу за спиной грохот. А, это же М-24, у неё замедлитель горит чуть ли не сутки, запоздало вспоминаю я особенности этой гранаты с тёрочным запалом. Русские, к моему счастью, ещё не научились выжидать три-четыре секунды перед броском этой «колотушки». Ну и вообще, спасибо тебе, неизвестный красноармеец, что это была она, а не Ф-1.
От мыслей про гранаты меня отвлекла суровая реальность: Викинг стоял на хорах, закинув на парапет ствол пулемёта, и ожесточённо тратил патроны, стреляя в зал. Рядом примостился Эмиль, с не меньшим рвением стрелявший из своего Kar98k в том же направлении. А где лейтенант? хотел спросить я, но в этот момент услышал справа выстрелы из МР-40 и нецензурные выкрики Хольца. Надо же, вроде бы офицер, а такие слова знает, мысленно покачал я головой, еле успевая подхватить и подправить ленту, спасая пулемёт от перекоса патрона. Контролируя подачу, осторожно высовываясь с хоров, чтобы посмотреть: куда все так увлечённо лупят? После брошенного мельком взгляда, картина битвы мне стала ясна: русские таки ворвались в церковь, но захватить её полностью они не смогли.
Викинг и Райзингер перестали стрелять, цели кончились. К нам подошёл отдышавшийся лейтенант Хольц и, перезаряжая свой автомат, внёс ясность в происходящее: русским удалось ворваться в церковь, захватив все три входа. Далее, правда, у них возникли проблемы. Вниз, в подвалы, их не пускают оставшиеся в живых немцы, пользуясь узостью лестницы, которая здорово затрудняет штурм подземелий. Да что там затрудняет, прямо скажем, делает невозможным! Наверх, на хоры, не пускаем русских мы, у нас тоже есть своя узкая лестница, на которой сейчас сидят Студент и «лодочник» Вилли. Сильно облегчает оборону то, что обе лестницы, помимо того, что являются единственным путём вниз или наверх, ещё и винтовые. То есть, для того, чтобы увидеть соперника, нужно пройти почти полный круг. В таких условиях штурм безумен, а метание гранат обречено на неудачу.
Но и это ещё не все трудности, с которыми столкнулись русские. Проникнуть в зал, чтобы попытаться атаковать нас гранатами через балкон хоров, им мешают наши камарады, которые закрепились в алтаре. Всех я не разглядел, но пулемётный расчёт Ройса за баррикадой опознал. Его пулемёт периодически стрелял в направлении входов, не давая русским высунуться. Сбоку выставили карабины несколько стрелков. Думаю, в алтаре находится человек восемь. Они, кстати, не дают проникнуть красноармейцам через окна в галереях. Плюс, нам помогают камарады от Трёхарочных ворот и от домика ксендза. Закрепившееся там отделение Шойнемана не позволяет русским приблизиться ко входу в церковь, контролируя северную стену.
Таким образом, те красноармейцы, что находятся внизу под нами, фактически не могут ничего предпринять и вообще находятся в окружении. Звучит, конечно, потрясающе: русских в церкви окружили немцы, которые окружены русскими на Центральном острове, который, в свою очередь, окружён немецкими войсками!
Однако, нельзя сказать, что штурм не принёс атакующим никакой пользы. В том положении, в котором сейчас находимся мы, довольно проблематично обстреливать и вообще держать под контролем весь двор Цитадели. Для этого у нас есть только окно, выходящее из будки киномеханика на здание пограничников и казарму 333-го полка, да по одному окошку на хорах, которые выходят на Трёхарочные ворота и кольцевую казарму у Холмских. Мало того, что одинокая амбразура легко затыкается сосредоточенным огнём, так у нас ещё и людей для того, чтобы стрелять в окна, не хватает. Вместе с лейтенантом Хольцем и радистами, нас набирается всего восемь человек. Что же касается русских, то теперь они могут не опасаться обстрела из церкви и довольно свободно перемещаться по территории крепости, перегруппировываясь для различных атак и прочих мероприятий, направленных на уничтожение немецко-фашистских захватчиков.
Пока воцарилось относительное затишье, и русские снизу перестали предпринимать суицидальные попытки прорваться в главный зал, Хольц решил провести инвентаризацию, которую возложил на мои хрупкие плечи. Сам же лейтенант поспешил к рации, чтобы известить командование о возникших проблемах. Из оружия имелись: пулемёт, четыре винтовки, два автомата и два пистолета Р-08. По боеприпасам ситуация не сильно радужная: к МР-40 имелось всего шесть снаряженных магазинов, из них два у Хольца, а остальные у Студента. На вопрос, где он раздобыл автомат и куда дел свой маузер? Герхард ответил, что Винсхайму оружие уже ни к чему, а винтовку и подсумки он оставил в подвале. Нужно признать, что этот обмен вполне логичен: бегать по поручениям Рауша с МР-40 намного удобнее, чем с Kar98k.
С патронами к винтовкам ситуация была такова: самыми запасливыми оказались радисты: они вообще не стреляли сегодня, поэтому их подсумки были полны. У каждого по 60 патронов, итого 120 штук. Они вообще воевать не собирались, мне кажется: сидели в тамбуре, да тряслись за свой «Telefunken». Эмиль сообщил, что у него осталось 8 обойм. Вилли был самым бедным в этом отношении, 30 патронов. В принципе, это не беда: радисты поделятся, им всё равно столько ни к чему. К пистолетам у нас с лейтенантом стандарт: по два магазина. Один в «Парабеллуме», второй запасной. Что касается MG-34, то для него в коробах около тысячи патронов лежит. Ещё набралось 14 гранат: 9 штук М-39 и 5 штук М-24. Не ахти что, конечно, но пару атак отобьём. Может быть, и больше: нам, честно говоря, нужно только держать лестницу, да в зале прорвавшимся не давать расслабляться.
Пока набеги русских прекратились, но как долго мы протянем, когда они возобновятся? Жаль, что ящик с патронами в подвале остался, тем камрадам боеприпасы сейчас явно не нужны в таких количествах.