Прибежал Эмиль с патронами, принёс ещё по паре гранат на каждого. Поинтересовался: с кем воюем? Я ему в двух словах объяснил суть дела и отправил доложить Раушу о возможном появлении в нашем секторе русского орудия. Отведя душу и высадив очередную «сотку», Йенс поймал, наконец, дзен и снова стал спокойным и хладнокровным Викингом. Несмотря на то, что по его огневой позиции непрерывно стреляли, периодически щёлкающие вокруг пули не причинил нашему пулемётчику никакого вреда. Церковь стоит на возвышении, а стрельба русскими ведётся из подвалов, то есть снизу вверх. Так что, при таком раскладе, бояться следует только рикошета. Откатившись под укрытие стены, Йенс присосался к своей фляжке с водой.
Вскоре, вместе с Эмилем пришли лейтенант Хольц и наш взводный. Они осмотрели стену, Рауш покачал головой:
Мда, на такое ответить нам, к сожалению, нечем. А уж на огонь из пушки, тем более.
Покажите, где она стоит? попросил арткорректировщик.
Я показал примерное направление рукой:
Вот там, господин лейтенант! Видите, забор? Русские закатили её в те ворота.
Хольц поднёс к глазам бинокль.
Орудия я не вижу, но примерное местоположение понял. Мда, к сожалению, траектория полёта наших снарядов такова, что нанести поражение пушке русских мы не сможем, её закрывает вот это здание. А стрелять они будут, скорее всего, выкатив орудие в ворота
Не думаю, что после нашего утреннего артиллерийского налёта хоть у одной из русских пушек с этой площадки найдётся исправный прицел, произнёс Рауш, оценивающе похлопывая стены нашей кинобудки.
Я бы на это сильно не рассчитывал, ответил Хольц, отрываясь от бинокля, не факт, что прицелы стояли на орудиях. Они вполне могли храниться отдельно и русские ими сейчас решили воспользоваться. В любом случае, это в настоящий момент не принципиально: для стрельбы прямой наводкой с двухсот метров по огромному дому можно прекрасно обойтись и без прицела.
По стволу наводить? вспомнил я фильмы о Великой Отечественной.
Точно так, вновь поднося бинокль к глазам, ответил лейтенант.
Да уж, и штурмовать нас, теряя солдат, не придётся, мрачно констатировал Викинг, Полчаса обстрела, и разбирай развалины.
Ну, не всё так уж мрачно, улыбнулся Хольц, не отрываясь от наблюдения.
Вы что-то увидели такого, что спасёт наши жизни? с надеждой спросил Рауш, отвлекаясь от ощупывания стен и берясь за бинокль.
Нет, просто проанализировал ситуацию, пожал плечами лейтенант.
И что вам подсказывает анализ?
Русские пушки, способные развалить эту церковь, должны иметь калибр не менее 152 мм. И то, для этого им потребуется далеко не один выстрел. И Вы знаете, обер-фельдфебель, таких я в разбитом артпарке не вижу, Хольц убрал бинокль и подмигнул Раушу.
Ага, Вы думаете, что для разрушения нашего очага обороны, калибра их пушки не хватит? вопросительно поднял бровь Рауш.
Уверен. В артпарке, что виднеется за деревьями, стоят всего два вида орудий: калибром в 45 и 76 мм. Я обратил на это внимание ещё утром, когда мы пробегали мимо. Имея выбор, вряд ли русские взяли для стрельбы по нам 45-мм пушку.
А выбор был? поинтересовался взводный.
Думаю, да. Орудий на площадке стоит достаточно, и на многих их них визуально повреждений совсем не наблюдается. Так что, выбор у русских был. Кроме того, я предпочитаю рассматривать худший вариант развития событий.
Логично, согласился Рауш.
Что касается 45-мм пушки, то Вы могли её видеть в башне у того бронеавтомобиля, что ездил по дороге между восточной стеной церкви и Инженерным управлением.
Взводный кивнул головой.
И что он смог нам сделать? продолжил лейтенант, Ничего! Пробить толстенную стену церкви не удалось, а стрельба по окнам таким калибром дать в принципе ничего не может. Кроме того, русские для обстрела, почему-то, использовали только бронебойные снаряды. Так что, я больше, чем уверен, что из парка прикатили самую мощную из имеющихся пушек, 76 мм.
И как Вы оцениваете разрушительную способность её снарядов? с беспокойством спросил обер-фельдфебель.
Лейтенант Шульц окинул взглядом нашу кинобудку:
Ну, стену церкви эта пушка совершенно точно не пробьёт. Что же касается прямого попадания в окно, то задняя стенка, он показал рукой, без сомнений, разлетится на кирпичики, а эти трое солдат сложат головы за Великую Германию.
И мы потеряем важную пулемётную точку на угрожаемом направлении, задумчиво произнёс Рауш.
Шульц развёл руки, показывая, что согласен со словами взводного, но сделать вряд ли что сможет.
А что по заградительному огню? взводный упёрся взглядом в лейтенанта.
Координаты уточнены, так что проблем не будет. Накроем участок между домиком ксендза и артпарком, чтобы пехота не смогла приблизиться к нам. Останется пережить обстрел русских, пожал плечами корректировщик, И не забывайте, господин обер-фельдфебель, что я нахожусь вместе с Вами, а это хороший стимул для того, чтобы наводить огонь нашей артиллерии как можно более точно.
Нисколько не сомневаюсь в этом, господин лейтенант! Кстати, не перенести ли нам рацию сюда, на хоры? Не в будку, конечно, а в этот тамбур, например? Рауш махнул рукой на входную дверь, за которой действительно располагался угловой тамбур, не имеющий окон, а только два прохода: к нам и на хоры.
Хорошая идея, одобрил Хольц, Здесь и связь должна быть намного лучше. Рация в подвале, наш просчёт. Тогда, и я тоже буду находиться здесь, с хоров удобнее корректировать огонь, чем из подземелья. Заодно, смогу руководить обороной и наблюдением.
Договорились. А я тогда возьму на себя первый этаж и подвал.
Как только начальство скрылось, Викинг саркастически озвучил мысль, занимавшую нас всё это время:
Поздравляю вас, камарады! Среди нас теперь нет ни Йенса, ни Макса, ни Эмиля! С этого момента мы, всего лишь пулемётная огневая точка!
Но важная! поднял я палец вверх.
Ах, точно! Ну как я мог забыть?! Конечно! Важная пулемётная точка!
Не просто важная, а ещё и с возможностью умереть за Великую Германию! поправил я Викинга.
Не ожидал я такого отношения от Рауша, растерянно произнёс Эмиль.
Да ладно вам, он сейчас думает другими категориями. Ему оборону держать нужно, командовать, решения принимать, говорю в защиту взводного, хотя, честно говоря, его слова меня всё-таки задевают.
Наверное, ты прав, задумчиво произносит Викинг.
Давайте лучше подумаем: как нам спасти свои жизни от грядущего обстрела русской пушкой? предлагаю я.
И, пока мы с Эмилем набивали ленты, а Йенс наблюдал за сектором, среди множества вариантов выживания под артогнём, был выбран наилучший. Он был прост как мычание: как только увидим, что русские выкатили пушку и готовятся стрелять, хватаем пожитки, берём ноги в руки и стремительно выбегаем в тамбур. Правда, там и так уже сидят на подаренных нами стульях радисты и лейтенант Шульц, но места ещё на троих точно хватит. Чтобы никто не заставил нас отказаться от своего плана, решили никому ничего и не говорить. Ну, а что? Ну, ворвёмся в тамбур, ну, сюрприз. Не выгонит же обратно нас Хольц снаряды отбивать? На том и порешили.
Кроме принятия столь важного стратегического решения, на импровизированном совещании были затронуты и другие вопросы. Как оказалось, Эмиль принёс нам немного подземных новостей, которые не успел изложить из-за появления русского орудия. Вот забавно: эта пушка по нам ещё ни разу не выстрелила, а сколько из-за неё уже событий всяких произошло! Интересно, а моё появление в этом мире тоже что-нибудь изменило? Впрочем, пока точной информации на этот счёт нет, поэтому вопрос остаётся открытым.
Так вот, о новостях: и Рюдигер, и Беккер пришли в себя, больше не плачут и не истерят. Отто оправился настолько, что даже умудрился уронить рацию. Рауш на него орал так, что Винсхайм в гробу стоя аплодировал, наверное. Эмиль лично слышал крики взводного, которые закончились обещанием сделать из Рюдигера почтового голубя и заставить обеспечивать того связь с полком, если рация будет повреждена. На наш взгляд, идея вполне себе хороша, ибо без взаимодействия с артиллерией нам здесь придётся очень тяжело. Тем более, в свете последних событий.