Пункт второй. Отношение к преступлениям, совершенным военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к местному населению.
1. Возбуждение преследования за действия, совершённые военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок.
2. При обсуждении подобных действий необходимо в каждой стадии процесса учитывать, что поражение Германии в 1918 г., последовавший за ним период страданий германского народа, а также борьба против национал-социализма, потребовавшая бесчисленных кровавых жертв, являлись результатом большевистского влияния, чего ни один немец не забыл.
3. Поэтому судебный начальник должен тщательно разобратьсянеобходимо ли в подобных случаях возбуждение дисциплинарного или судебного преследования. Судебный начальник предписывает судебное рассмотрение дела лишь в том случае, если это требуется по соображениям воинской дисциплины и обеспечения безопасности войск. Это относится к тяжёлым проступкам, связанным с половой распущенностью, с проявлением преступных наклонностей или к проступкам, могущим привести к разложению войск. Не подлежат, как правило, смягчению приговоры за бессмысленное уничтожение помещений и запасов или других трофеев во вред собственным войскам.
4. При осуждении предлагается чрезвычайно критически относиться к показаниям враждебных гражданских лиц»
Вот это охренеть! Ну, Адольф Алоизыч, ну ты и гад, конечно Освободил солдата от гнёта ответственности Делай, что хочешь, и ничего тебе за это не будет! Впрочем, даже это вам, фашистские морды, победить нас не помогло К счастью, подумал я об этом не вслух, а про себя. На сегодня норма неконтролируемых слов и так уже перевыполнена.
Надеюсь, комментировать эту директиву не нужно? посмотрел на нас Хофмайер, Она даёт вам право максимально обезопасить свою жизнь и жизнь своих товарищей от враждебных проявлений со стороны гражданских лиц. Далее. Документ четвёртый: «Указание об обращении с политическими комиссарами».
«В борьбе с большевизмом на соблюдение врагом принципов гуманности или международного права рассчитывать нельзя! Особенно жестокого и диктуемого ненавистью бесчеловечного обращения с нашими военнопленными следует ожидать от всякого рода комиссаров, этих подлинных носителей сопротивления. Войска должны осознавать следующее:
1. В нынешней войне пощада этим элементам и соблюдение в отношении их международных правил неуместны. Они представляют собой угрозу нашей безопасности и быстрому освобождению нами захваченных областей.
2. Политические комиссарыинициаторы варварских азиатских методов ведения войны. Поэтому против них следует немедленно и без всяких задержек действовать со всей беспощадностью. Если же они оказывают вооружённое сопротивление, следует немедленно устранять их силой оружия.
В остальном действуют следующие положения:
Во фронтовых областях:
1. Обращаться с действующими против наших войск политическими комиссарами согласно «Указу о военной подсудности в районе «Барбаросса». То же самое относится к комиссарам всех видов и должностей, даже только подозреваемых в сопротивлении, саботаже или подстрекательстве к ним. Основой являются указания «О поведении войск в России».
2. Опознать политических комиссаров в качестве органов можно по особому знаку различиякрасной звезде с вытканным на ней серпом и молотом на рукаве.
Их надлежит немедленно, то есть прямо на поле боя, отделять от всех остальных военнопленных. Это необходимо, чтобы лишить их всякой возможности оказывать влияние на взятых в плен солдат. Комиссары в качестве солдат не признаются; никакая международно-правовая защита к ним не применяется. После произведённой сортировки их следует уничтожить.
3. Политических комиссаров, которые не виновны ни в каких вражеских действиях или только подозреваются в них, первоначально не уничтожать. Только в ходе дальнейшего продвижения вглубь страны может быть решён вопрос о том, следует ли их оставить на месте или же передать в руки зондеркоманд. Следует стремиться, чтобы те производили следствие сами. При решении вопроса «о виновности или невиновности» в принципе личное впечатление имеет значение большее, чем, по всей вероятности, недоказуемый состав преступления.
4. Все вышеназванные меры не должны задерживать проведение операций. Поэтому планомерные поиски и «чистку» полевым войскам запретить.
Во фронтовом тылу:
Комиссаров, схваченных во фронтовом тылу при вызывающем сомнение поведении, следует передавать айнзацгруппам или айнзацкомандам Службы Безопасности». Хофмайер замолчал, переворачивая страницы.
Так, об этом Указе я что-то слышал. Если не ошибаюсь, то в моём времени он был известен как «Приказ о комиссарах».
На этом закончим, произнёс обер-лейтенант, я довёл до вашего сведения все необходимые документы в части касающейся. Удачи на полях сражений! Честь имею! с этими словами он отдал воинское приветствие и, круто повернувшись, вышел из каземата.
Ну, всё, Хофмайер ушёл. А сейчас Рауш примется за рядового Ланге, обреченно подумал я и внутренне приготовился к крикам и брызгам слюней от орущего мне в лицо обер-фельдфебеля. Но я ошибался. Наш взводный вышел перед строем:
Итак, вы всё слышали. Рейх даёт нам карт-бланш и было бы глупо этим не воспользоваться, не так ли?
Это что же получается, господин обер-фельдфебель, подал голос Викинг, я могу пристрелить любого русского, и мне за это ничего не будет? Всё равно какого: ребёнка, старика, женщину?
Не совсем так, но суть отражена верно. Есть условие. Небольшое. Вы можете пристрелить любого русского только в том случае, если он предпринимает враждебные действия. Ну а уж оценка враждебности этих действий, целиком ваша прерогатива.
Ух ты, здорово! радостно осклабился Рюдигер, Ну, мы им покажем!
Как бы совесть потом не заела, покажет онс неприязнью покосился на него Викинг.
Не переживайте, господин обер-гефрайтер, с совестью я уж как-нибудь договорюсьподмигнул ему Отто и снова заулыбался.
Ладно, взвод, перейдём к более насущным делам, остановил разгорающийся конфликт Рауш. Он достал из планшета какую-то бумагу.
В соответствии с приказом командира батальона, наш второй взвод, практически в полном составе, за исключением ездового Кепке, теперь становится второй штурмовой группой. Командиром её, естественно, назначаюсь я. Как видите, практически ничего не поменялось. Кроме того, в нашу группу дополнительно включили огнемётчика. Вот он, знакомьтесь: гефрайтер Юрген Клинсманн!
С этими словами он протянул руку и поманил к себе кого-то с левого фланга нашего строя. Несмотря на характерные имя и фамилию, на бывшего немецкого футболиста и тренера сборных США и Германии, огнемётчик похож не был. Перед нашими взорами предстал коренастый невысокий паренёк лет двадцати. Ничего необычного в нём не было, хоть сейчас на вербовочный плакат войск СС. Впрочем, его бы туда не взяли: он, конечно, выглядел как истинный ариец, но своим ростом метр шестьдесят испортил бы всю селекцию этим бравым парням.
Гефрайтер Клинсманн войдёт в группу управления и подчиняться будет напрямую мне. Теперь о предстоящем деле. Вкратце, план таков: после артподготовки, по команде, мы всей группой форсируем Буг на лодках, что любезно предоставили для этой цели сапёры. У меня есть схема крепости и наш маршрут следования, он помахал перед собой сложенным листком. К сожалению, схема всего одна, поэтому ещё пять экземпляров для всех унтер-офицеров нам сделает большой любитель истории и мыслей вслух рядовой Ланге. Я не требую зеркальных копий, но сходство должно иметь место. Задача ясна, историк? это он уже мне.
Так точно, господин обер-фельдфебель! я немного растерян, не ожидал, что отделаюсь так легко.
Прекрасно! Держи схему. Бумагу и карандаши найдёшь сам. Времени даю три часа, до ужина. На построения можешь не ходить. Выполняй!
Есть! беру рисунок и иду к дальней стенке каземата, к столу. Выставляю поудобнее лампу и рассматриваю выданный Раушем листок. В верхнем левом углу надпись: карта цитадели Брест-Литовска. Масштаб 1:4500. И коротенькая легенда, всего две надписи: здания и вода. Основную часть листа занимает старательно вычерченная схема крепости. Сделана она от руки или напечатана в типографии, сказать не берусь, но выполнена схема довольно качественно.