Командир! Подожди, командир! наш химик-алколюбитель на этот раз сам сподобился помочь в доставке прощального подарка.
Сапа, Блаженный и Клоп тянули к нам тележку с кувшинами. Не хочу даже знать, откуда они спёрли тележкуно сам порыв был, несомненно, благородным
Вот, командир, для протирки ранений, горла и пищевода! гордо заявил Клоп.
А если перегруз будет? возмутился кто-то из ударников.
От пары кувшиновне будет! безапелляционно заявил алконавт, раз в двадцать занизив на словах количество дезинфицирующих средств. Начнёте тонутьвыпьете!
Ага, и перегруз сразу уйдёт! важно кивнул Толстый.
Как и не было! поддержал его Вислый.
И оба сразу получили отлуп.
Никуда он не уйдёт, неучи! возмущённо заявил Клоп. Но кто выпьетобязательно выплывет!
В общем, грузились мы в окружении целой толпы провожающих, что, надо сказать, было весьма приятно. Меня и ударников никогда ещё так Мыс не провожал. Чаще всего мы убегали по своим делам, а на нас даже старались не смотреть лишний раз. Да и в этот раз, скорее всего, провожали не нас, а Кирилла с Сашей Зато и нам прощаний перепало!..
Медоед встречал всех на палубе вместе с матросами. И да, у него действительно в команде было два вышронца и один четырёхрукий скитис. Сам Медоед лишь указывал, кого и куда определять, а его помощники размещали новых пассажиров. Жилыми в корабле были, в основном, надстройки на носу и корме, а также средняя часть тримарана. В ладьи вышронцев закидывали груз.
Я отправил ударников и Аришу обустраиваться, а сам остался рядом с бывшим главой Альянса.
Филя, сгинь с палубы и не мешайся погрузке! попросил тот.
Хрен тебе! ответил я. Мне и самому интересно понаблюдать
Я знал, что ты откажешься, кивнул Медоед. Но попробовать было нужно. Зато теперь ты знаешь, что ты нехороший человек!..
На себя посмотри! ничуть не обеспокоился я.
Так, а это что за кувшины? спросил Медоед, с подозрением разглядывая тележку.
Это то, что до прибытия к тебе на остров надо запереть, ответил я. Мы, конечно, нагрузили фонарей и запас масла для них, но спалить корабль по пьяни можно и с ними.
Понял, запрём
Когда тримаран отчалил от берега, только начинался рассвет Толпа на берегу смотрела нам вслед, а я вспоминал старую бардовскую песню про бригантину в дальнем синем море. Море пока было не синее, а почти чёрное. Вот будет день, взойдёт солнцеи будет синее море. Но вот песня всё равно в голове старательно крутилась
Чтобы не мешаться, я ушёл на правую вышронскую ладью, сел на краю борта, свесил ноги и смотрел на Мыс. Я его никогда ещё с моря в таком ракурсе не видел. Всё больше с берега и с наших кораблей, которые от пляжа далеко старались не отходить.
Тримаран Медоеда скользил по тёмной воде прочь от берега, прямо к полосе разбивающихся об отмель волн. Их грохот становился всё ближе с каждой минутой. Солнце, наконец, показалось из-за горизонта и стремительно поползло выше. И море, наконец, обрело привычный ярко-голубой цвет.
Филя! Отходи от борта! Сейчас волна будет! крикнул мне Медоед, а я подумал, что наверняка же у корабля и название есть. Надо бы узнать
С сожалением поднявшись на ноги, я вернулся на настил в центре. Отсюда не так хорошо чувствовалось, что мы вообще куда-то плывём, но и за бортом оказаться я не особо хотел. Кто знает, как здесь будет трясти, когда мы доберёмся до глубины?.. Море я не знал совершенно, не чувствовал его и не понимал, хоть и любил поваляться на пляже
Первый морской вал обрушился на корабль и перекатился через оба носа тримарана. Вода добралась до помоста, но выплеснуться на палубу не смогла. Экипаж судна засуетился, чуть отворачивая в сторону, чтобы встретить следующую волну боком. И на второй вал корабль уже взобрался, перевалился через негои заскользил дальше. Третий и четвёртый валы мы почти не почувствовалиа после уже выбрались на морской простор и двинулись на юг.
Ты даже не представляешь, Филя, как я тут пробирался на той гребаной лодке! Медоед подошёл ко мне и посмотрел на удаляющийся берег. Скоро вокруг будет только морской простор И тут главноемимо острова не промахнуться.
А что, можно промахнуться? забеспокоился я.
Можно, но сложно Все течения здесь на нужный остров направлены. Меня туда вынесло, а потом и ребят моих, которых ты следом на плотах отправил А, кстати, спасибо! Они послужили отличной группировкой поддержки.
Главное, что они больше здесь не были группировкой беспорядка, ответил я, вспомнив, как мы из-под Медного бойцов Альянса отправляли в дальнее плавание. И ведь оказалось, что оно было не таким уж и долгим
Жаль, отправили мало. Надо было больше отправлять, заметил Медоед, а я удивлённо, возмущённо и весело посмотрел на него. Хотя бы пару тысяч!..
Или весь Альянс, ага! кивнул я.
Нет, весь не надо. У нас там хватало упрямых идиотов, покачав головой, ответил мой бывший враг.
Кстати, а как у вас корабль называется? спросил я.
Ну знаешь Медоед смутился, чем меня немало удивил. Так себе название Вы ведь всё равно переназовёте, так зачем оно тебе?
Так как называется? не унимался я.
«Три топора» признался бывший лидер Альянса, а когда я начал бессовестно ржать, добавил. И это было лучшее, что предложили мои дебилы, между прочим. И, кстати, Филя! Добро пожаловать в море на борту судна «Три топора»! Это будет незабываемое путешествие, если, конечно, не случится шторм.
А если случится? обеспокоенно уточнил я.
Тогда оно будет ещё более незабываемым До самой смерти от ночных кошмаров и недержания будешь страдать! ответил Медоед и пошёл дальше раздавать указания.
А я ещё раз посмотрел на удаляющийся остров и мысленно попрощался с ним
Глава 18. Между штормом и штурмом
«Три топора», несмотря на громоздкость и внешнюю неповоротливость, оказались на удивление вёртким и быстрым судном. Стоило удалиться от нашего мега-острова, как парус поймал ветер и понёс корабль вперёд, по морским волнам. Солнце, солёные брызгивсё это отдавало какой-то пиратской романтикой, хотя вообще антураж был частично полинезийским, а частичновикингским.
И самое главноездесь начисто отсутствовала морская болезнь. В первый день путешествия к борту мы ходили, пардон, только отливать. И то лишь мужчиныдевушки предпочитали пользоваться гальюном на носу, на средней части тримарана. Там стояла специальная кабинка с автоматическим смывом посредством набежавшей морской волны. Главноечтобы не смыло в процессе. Я попробовал один разок и понял, что больше не желаю испытывать ни удачу, ни нервы на прочность.
В «Жертвах Жадности» море вообще отличалось от земного. И волна была кручедаже если отплыть далеко от берега. На Земле редко где в спокойную погоду волны достигали такой высоты. Вот, например, в местечке Назаре в Португалии, где ставятся рекорды по сёрфингуно и то волна там становится крутой у берега, а не на глубине. А на этой планете валы были острее даже в открытом море, так что захлёстывание носа судна волной (пусть даже одной из пары десятков) было совершенно обычным делом. В общем, на толчке на корабле с книжкой не посидишь. Хотя вообще я и раньше таким не увлекался
Честно говоря, мне наше путешествие всё равно нравилось. Во всяком случае, в первые три дня. Первым нашим врагом стала страшная скука. Пространство замкнутое, физиономии одни и те жеда ещё и еда однообразная. Сначала, конечно, с удовольствием наблюдаешь за морскими просторами, но ведь и они быстро приедаются. Вот тогда и начинаешь думать, что в этом круизе явно не хватает обзорной палубы, бассейна и бара-ресторана. Можно даже и без девчоноку меня уже девчонка есть.
Команда Медоеда решала вопрос скуки по-простомуони веселились как могли. Чего только стоил поединок боксёра с земли с борцом-скитисом!.. Землянин ожидаемо слил девять раз из десяти, заработав кровавый синяк во всё табло. Тут я и понял, что никогда ни одному скитису не предложу драку на кулачкахэто заведомо нечестно. У него четыре кулака, а у меня всего два.
Говоришь, у вас там на острове есть все расы, что участвуют в игре? спросил я у Медоеда, подловив момент, когда он ни на кого не орал, никого не шпынял и никого не гонял, а просто сидел на маленькой табуреточке и задумчиво глядел вдаль.