Мгновения пролетели незаметно. Нессереф потратил их на то, чтобы выровнять шаттл с придирчивой точностью. Когда работа была закончена, она подождала, пока не пришло время покидать орбиту. Ее палец завис над кнопкой ручного управления, на случай, если компьютер не начнет запись в нужное время. Это было крайне маловероятно, но тренировка состоялась. Никогда ничего не принимайте как должное.
Торможение швырнуло ее обратно на мягкий диван. Казалось, удар был сильнее, чем она помнила, хотя все приборы показывали, что ожог был совершенно нормальным. Как компьютер запустил его в нужный момент, так и машина выключила его, когда следовало.
Управление Шаттлу, - раздался голос 13-го императора Маккакапа. Ваша траектория такая, какой она должна быть. Мне поручено рекомендовать вам подтверждать любые радиосигналы, которые тосевиты могут направить на вас, пока вы спускаетесь с орбиты.
Принято", сказал Нессереф. Это будет сделано. Она задавалась вопросом, к чему все идет, когда Расе приходится обращаться с этими тосевитами так, как если бы они обладали истинной властью. Но, если они были в космосе, они действительно обладали какой-то истинной силой. И послушание было привито ей так же тщательно, как и любому другому мужчине или женщине этой Расы.
Вскоре это послушание окупилось. Компьютер сообщил о сигнале на одной из стандартных коммуникационных частот Расы. Судя по его направлению, он пришел с острова у северо-западного побережья основного континентального массива. Компьютер показал, что Гонка не контролировала эту часть Tosev 3. Нессереф настроил приемник на указанную частоту и прослушал.
Шаттл Гонки, это Белфастское отслеживание",сказал голос. Акцент был странным и мягким, не похожим ни на один, который она слышала раньше. Шаттл Гонки, это Белфастский Трекинг. Пожалуйста, подтвердите".
Подтверждение, Быстрое отслеживание. Нессереф знала, что она перепутала имя тосевита, что бы оно ни значило, но ничего не могла с этим поделать. Принимаю вас громко и ясно.
Спасибо, Шаттл",сказал тосевит, лежащий на земле. Имейте в виду, что ваша траектория совпадает с планом полета, который прислал нам ваш командир корабля. Нацистам не на что будет жаловаться, когда вы пройдете над их территорией.
Нессереф не знал и не заботился о том, что такое нацисты. Кем бы они ни были, у них было чертовски много наглости, позволявшей себе жаловаться на все, что делала Раса. У Большого Урода из этого Жуткого Выслеживания тоже были своиона предположила, что это были мужскиенервы, чтобы разговаривать с ней так, как будто они были равными. Признаю, - повторила она, не желая давать ему ничего большего, чем это.
Другой тосевит окликнул ее. Он назвал себя не нацистом, а следопытом из Великого Германского рейха. Нессереф задавалась вопросом, не пытался ли тосевит в Беффасте ввести ее в заблуждение. Однако, как и предсказывал тот первый Большой Урод, этот действительно счел ее курс приемлемым.
Не отклоняйся, - предупредил он, его акцент все еще был мягким, но чем-то отличался от акцента первого Большого Урода, с которым она разговаривала. Если вы отклонитесь, вы будете уничтожены без предупреждения. Ты понимаешь?
Принято", натянуто сказал Нессереф. Теперь она была низко в атмосфере, снижаясь до скорости звука. Если бы тосевиты могли построить космический корабль, они наверняка смогли бы сбросить ее с неба. Но в этом не было бы необходимости. Я не отклонюсь от своего курса.
Тебе лучше этого не делать. Этот Большой Уродец звучал еще более высокомерно, чем тот, с кем она разговаривала раньше. Он продолжал: И вам лучше не обращать никакого внимания на ложь, которой вас попытаются скормить англичане. Им ни в коем случае нельзя доверять.
Принято", снова сказал Нессереф. Почему тосевиты предупреждали ее друг о друге? В слишком кратком брифинге говорилось об их внутривидовом соперничестве, но она обратила на это мало внимания. Она и представить себе не могла, что они могут иметь для нее значение. Может быть, она ошибалась.
Затем, к ее огромному облегчению, знакомый голос произнес: Шаттл 13-го Императора Маккакапа, это Управление Варшавой. Ваша траектория такая, какой она должна быть. Вы скоро окажетесь здесь на земле.
Подтверждаю, Варшавский контроль, - сказал Нессереф. Оценка мужчины совпадала с оценкой ее собственного компьютера. Она привела шаттл в полностью вертикальное положение, чтобы посадить его с помощью реактивного двигателя. Делая это, она изучала изображение на мониторе мира внизу: она спустилась достаточно, чтобы впервые увидеть его в деталях. Варшавский контроль, здесь всегда так зелено?
Так и есть, пилот шаттла, ответил мужчина на земле, за исключением зимы, и тогда она белая от замерзшей воды, падающей с неба хлопьями, как сброшенная кожа. Вы не поверите, как здесь может быть холодно.
Нессереф вообще не поверил бы мужчине, если бы офицер-инструктор не рассказал также о том, каким ужасным может быть климат Тосева-3. Она все еще находила пейзаж странным и неестественным; она привыкла к камням и грязи с редкой растительностью, а не наоборот. Теперь она тоже увидит здания, некоторые из нихутилитарные кубы и блоки, которые предпочитала Раса, другиеабсурдно богато украшенные. Зачем кому-то понадобилось так строить? она задумалась. Она также заметила небольшие здания, крытые крышей не из металла, бетона или даже камня, а чем-то похожим на сухую траву. Как мог вид, использовавший такие примитивные строительные материалы, выжить на поверхности своей планеты?
Не найдя подходящего ответа, она посмотрела на приборы, снова готовая использовать ручное управление, если посадочные опоры шаттла не выдвинутся или если ракета не сработает в нужный момент. Такой чрезвычайной ситуации не возникло. Опять же, она этого не ожидала. Но готовность никогда не пропадала даром.
Пламя вспыхнуло на бетоне посадочной площадки, затем погасло, когда компьютер отключил ракетный двигатель. На мониторе было видно, как люди катят посадочную рампу к шаттлу, чтобы она могла спуститься. Нет, они не были людьми, они были тосевитами. Они выглядели так же, как на видео, которые она изучала: слишком прямые, слишком большие, задрапированные тканями, чтобы сохранять тепло тела даже в явно более теплое время года. У некоторых из них были волосыэто навело ее на мысль о грибкепо всему их тупому круглому лицу, у других только на макушке. Рядом с самцом этой Расы, бегущим рядом с ними, они напоминают ей о плохо сочлененных игрушках для детенышей.
С тихим лязгом верхний конец пандуса задел борт шаттла. Нессереф открыл наружную дверь, затем зашипел, когда внутрь ворвался холодный воздух. Она снова зашипела, когда воздух коснулся рецепторов запаха на ее языке; он вонял дымом и нес в себе всевозможные другие запахи, которых она никогда раньше не чувствовала.
Она сбежала вниз по пандусу. Я приветствую тебя, превосходящая женщина, - сказал мужчина, ожидающий внизу. Выразительно кашлянув, он добавил: Странно видеть новое лицо в этих краях вместо той же банды мужчин.
Да, я полагаю, что так и должно быть, - сказал Нессереф. Ее глазные башенки поворачивались то в одну, то в другую сторону, пока она пыталась охватить как можно больше этой части этого нового мира. Но тогда весь Тосев-3 странный, не так ли?
Так оно и есть. Мужчина еще раз выразительно кашлянул. Большой Уродец, сейчас, Большой Уродец сказал бы: "Рад видеть новое лицо". Клянусь Императором, он опустил глаза, они действительно так думают.
Дрожь Нессерефа имела лишь небольшое отношение к неприятной погоде. Инопланетяне",сказала она. Как ты можешь жить среди них?
Это нелегко, - ответил мужчина. Я полагаю, что некоторые из нас даже начали думать так, как они, больше, чем кто-либо прямо из Дома мог бы себе представить. Нам пришлось это сделать. Многие из тех, кто не смог этого сделать, мертвы. Но у Tosev 3 есть свои преимущества. Например, есть имбирь.
Что такое имбирь?спросил Нессереф. Этого не было на брифинге.
Хорошая штука",сказал мужчина. Я дам тебе пузырек. Вы можете забрать его с собой, когда доставите эти разведывательные данные на орбиту. Мы не хотим передавать его, даже зашифрованным, из страха, что Большие Уроды взломают шифрование. Они делали это раньше и причиняли нам боль, делая это.
Они действительно так плохи?спросил Нессереф.
Нет, - сказал ей мужчина. На самом деле, они еще хуже".
Дэвид Голдфарб возражал против того, чтобы его разместили в Белфасте, меньше, чем могли бы многие люди. Из того, что он видел, даже люди, привезенные из Англии, вскоре имели тенденцию разделяться по религиозному признаку, протестанты выступали против католиков в длительных спорах, которые иногда перерастали в драки. Будучи евреем, он был невосприимчив к такого рода давлению.
Учитывая все обстоятельства, евреи довольно хорошо ладили в Белфасте. Каждая фракция здесь так сильно презирала другую, что у нее было мало энергии, чтобы тратить ее на какую-либо другую ненависть. Ни католики, ни протестанты не доставляли Наоми и детям хлопот, когда они выходили из квартиры женатых офицеров за покупками.
Вращающееся кресло Гольдфарба заскрипело, когда он откинулся на спинку. Первый шаттл колонизационного флота, который мы отследили, - заметил он.
Правильно, лейтенант авиации, - ответил сержант Джек Макдауэлл. Если шотландцу и не нравилось служить под началом еврея, у которого на редкость отсутствовал культурный акцент, он был достаточно опытен, чтобы скрыть этот факт. Впрочем, не будет последним.
Нет. Голдфарб сам был ветераном, проведя всю свою сознательную жизнь в Королевских ВВС. Не такой мир, каким мы его себе представляли, не так ли?
Не наполовину это не так, - печально согласился Макдауэлл. Он вытащил пачку "Честерфилдс" из нагрудного кармана, сунул одну в рот и закурил. Протягивая пачку Голдфарбу, он спросил: Хотите сигарету, сэр?
спасибо. Голдфарб наклонился вперед, чтобы прикурить от сигареты, которую уже курил Макдауэлл. Он затянулся, затем выпустил неровное кольцо дыма. Сделав еще одну затяжку, он вздохнул. Не очень-то вкусно, не так ли?
Слишком правильно, что это не так, - сказал Макдауэлл еще более печально, чем раньше. Он тоже вздохнул. Ни один бренд янки не будет таким уж вкусным. Когда ты закуривал сигарету, клянусь Богом, ты знал, что сигарета у тебя перед носом.
Это правда. Гольдфарб кашлянул в приятном воспоминании. Это конец Империи, вот что это такое". Эта фраза приобрела скорбную популярность в Британии после того, как ящеры заняли большую часть того, что когда-то было крупнейшей империей на лице Земли. Отрезанные от большей части табака, который они использовали, британские производители сигарет разорялись один за другим.
Длинное, худое, румяное лицо Макдауэлла стало еще более кислым, чем обычно. Это конец Империи. И знаешь, что в этом самое худшее? Он подождал, пока Голдфарб покачает головой, затем продолжил: Хуже всего, сэр, то, что молодежь, которая выросла с тех пор, как пришли кровавые Ящеры, им все равно. Для них не имеет значения, что нас отбросило назад на пару маленьких островов. Все, что они хотят делать, это валяться и пить пиво, если вы спросите меня.
Они не знают ничего лучшего, - ответил Гольдфарб. Это то, к чему они привыкли. Они не помнят, как все было. Они не помнят, как мы удерживали нацистов от вторжения к нам и как мы победили Ящеров, когда они это сделали.
Макдауэлл свирепо затушил свою безвкусную американскую сигарету и сказал: А теперь мы получаем пособие как от янки, так и от нацистов. Будь я проклят, если я наполовину не желаю, чтобы Ящеры все-таки победили нас. Лучше упасть, раскачиваясь, чем проваливаться в грязь по дюйму за чертово время.
Что-то в этом есть, - сказал Гольдфарб, который презирал зависимость от Великого Германского рейха, в которую была вынуждена Британия, лишенная своих колоний. Я предупреждал пилота шаттла о нацистах. С тех пор я не слышал никаких криков, так что, полагаю, он благополучно приземлился в Польше.
Макдауэлл ухмыльнулся. Это был шаттл колонизационного флота. Откуда ты знаешь, что на нем летала не леди-Ящерица?
Я не знаю", признался Голдфарб, моргая. Мне это даже в голову не приходило". Он пожал плечами. Это не имеет большого значения, ни для меня, ни для Ящериц тоже. Если их самки не в сезон, самцы не заботятся о том, чтобы гоняться за юбкой, бедняги.
Я бы заплатил пять фунтов, чтобы увидеть леди-Ящерицу в юбке", сказал Макдауэлл.
Если подумать, я бы тоже так поступил, - со смешком ответил Гольдфарб. Он встал на ноги и потянулся. Спасибо за дым".
В любое время, летный лейтенант", сказал Макдауэлл. Я выпросил у тебя больше, чем ты когда-либо получал от меня.
Гольдфарб снова пожал плечами. Еврей, получивший репутацию скупца, в наши дни оказался в еще более горячей воде, чем за поколение до этого. Британия не увлекалась безумствами Рейха на Континенте, но некоторые взгляды нацистов изменились, особенно в Англии. Это была еще одна причина, по которой Голдфарб не возражал против того, чтобы его отправили в Северную Ирландию.
Он вышел на водянистое солнце. В Белфасте редко попадались какие-нибудь другие сорта. Параболические радарные тарелки сканировали все направления. Они были намного меньше и намного мощнее, чем наборы, которые он обслуживал во время Битвы за Британию и во время прибытия Ящеровпока инопланетяне не уничтожили эти наборы. Некоторые улучшения, несомненно, произошли бы с течением времени, независимо от того, приземлились ли Ящеры на Землю. Но захваченное оборудование и обучающие диски, воспроизводимые тем, что они называли светом скелкванка, продвинули человеческие технологии далеко вперед, чем это было бы в противном случае.
Мимо Голдфарба прошла пара офицеров королевских ВВС. Он вытянулся по стойке смирно и отдал честь; они оба были выше его по званию. Один из них говорил: если они все проиграют, мы вернем много
Ответив на приветствие Гольдфарба, другой заговорил с элегантным оксоновским акцентом: Ну-ну, старина, разве ты не знаешь? Его пристальный взгляд скользнул по Голдфарбу, как будто лейтенант авиации был пылинкой на его лацкане.
Оба офицера замолчали, пока Гольдфарб не оказался вне пределов слышимости. Он пошел своей дорогой, тихо дымясь. Слишком много офицеров в наши дни давали ему перчатку, потому что он был евреем. Он тоже ничего не мог с этим поделатьвернее, мог, но все, что он делал, скорее всего, ухудшало ситуацию. Антисемитизм продолжал распространяться по Каналу, как дурной запах. То, что Генрих Гиммлер казался таким спокойным и рациональным по этому поводу, а не разглагольствовал, как Гитлер, только делало его более привлекательным для аристократического англичанина из школы чопорных.