Рядом деликатно кашлянули, и Икари отпустил тяжелую темно-зеленую ткань, отрезая себя от размышлений о былом.
Икари, Като доложил о прибытии Кадзи.
Командующий обернулся к стоящему рядом Фуюцки и посмотрел мимо него. За спиной адмирала, в центре огромного зала за круглым столом сидела вся реальная власть этого крохотного мирка. Икари кивнул, поправил очки и пошел к собравшимся.
И где ваш ферзь, Икари?
Фельдмаршал Кил Лоренц.
Он прибыл?
Маршал Генрих Степанков.
Икари молча сел на свое место, складывая ладони перед лицом, и справа от него, опираясь на катану, встал верный адмирал. Тяжелая люстра, нависающая над пустой сердцевиной круглого стола, едва разгоняла глухой мрак затененного зала, но освещала изображенный на полу символ Объединенного Фронта Землинимб и крылья, пойманные в орбиты электронов. Гендо Икари, игнорируя собравшихся, смотрел на этот незатейливый знак сквозь очки и спокойно тянул паузу. «Это не раздел Европы, господа, говорил он своим спокойствием. Это дело, требующее терпения». Командующий группы армий «NERV» всегда молчал со смыслом.
Тяжелые двери далеко во мраке приоткрылись, впуская новоприбывшего.
Господа, глава разведки моей группы армийРедзи Кадзи.
Тяжелые и скупые поклоны. Небритый молодой человек с взлохмаченным хвостиком волос почтительно склонил голову. Майор-распорядитель подвинул ему стул, и Кадзи сел, с ленцой осматривая собравшихся. Икари позволил себе мысленно ухмыльнуться: за столом сидело еще два человека с похожим профессионально-небрежным взглядомвроде как мишура, пустышка, сизая лень да праздное любопытство, мусор на водной глади, в которой таится очень острый плавник. Пикантный факт: двое других руководителей разведок были подтянуты, собраны и имели изрядно за пятьдесят, а неаккуратный Кадзи едва перешагнул третий десяток.
Появление колоритного подчиненного выиграло для Икари еще один раунд: собравшиеся испытывали смешанные чувства, анализировали «камни по кустам», искали ненужные смыслы. Икари сознательно упустил звание своего ферзя, добавляя абсурдных и потому надежных крючков в отвлекающие сети. Однако, переигрывать тоже не стоило.
Три Ангела за месяц, веско сказал он. Полагаю, мы таким образом получили подтверждение.
Зам Лоренца чуть заметно вздрогнул, как и генерал-лейтенант Павлюченко. «Слабаки», отметил Икари с сожалением: от стариков такие вещи тоже не укрылись, и вскоре эти фигуры заменят на менее предсказуемые.
Да, Икари, прогудел Лоренц. Теперь очевидно, что Второй тоже явился неслучайно.
Закрываем вопрос?
Да. Пятая скрижаль верифицирована.
Икари кивнул, понимая, что Степанков пока вне игры. «Свой козырь? Договоренность с Лоренцом?»
Хорошо, господа, сказал он вслух. Теперь наш главный на сегодня вопрос.
Простите, но хотелось бы заслушать господина Кадзи, командующий, неожиданно сказал генерал-майор Беликов. Как мы все понимаем, именно от его доклада зависит этот вопрос.
«Так-так С младшей карты, маршал?»
Несомненно.
Икари скосил взгляд на своего начальника разведки. Кадзи встал.
27-го октября усилиями оперативной группы у штаба «Б» был задержан и обезврежен агент, пытавшийся радировать информацию по объекту «Табрис»
Какое это имеет поднял брови Беликов, но Икари проигнорировал его. Он смотрел в глаза группенфюреру Йотке, и ему очень нравилось то, что он там видит. Хищник в глазах райховского разведчика заметался, хотя вряд ли кто-то, кроме Икари, мог это точно разглядеть. Наконец, дав понять Лоренцу все, что нужно, командующий поднял голову и посмотрел на Кадзи:
Полагаю, достаточно. Следующий доклад.
28-го октября
Достаточно.
«Вскрывайся, Степанков. Можешь выкинуть всю липу, что тебе прислали».
Маршал поднял руку, пресекая попытку кого-то из своих новых замов открыть рот:
Мы поняли, командующий, сказал Степанков. Вы по-прежнему единственный, кто владеет всей информацией по показаниям «Табриса».
Да, а еще вам пора реорганизовывать ваши разведки. Или прекращайте шпионить.
Командование Объединенного Фронта замерло: в голосе самодовольного хлыща словно добавилось два-три десятка лет. Перед собранием стоял опытный матерый контрразведчик с замашками агрессивного хищника. Икари обдумал это впечатление, оценил эффект и кивнул:
Именно.
Командующий замолчал, накапливая сокрушительную паузу. «Сейчас».
Поэтому мы можем ставить точку на наших прениях и разногласиях. Главноесосредоточиться на операции «Прорыв».
Советский конвой вышел к «Токио-3» по графику, как ни в чем не бывало сказал Степанков. Мы держим это обещание. Груз укомплектован по договоренности.
Икари кивнул: этот играл грубо и наверняка, а потому с достоинством принял поражение.
«SEELE» вышлет все затребованное с Кубы, транспорты поплывут через Панамский канал. Погрузка идет по графику.
«А вот это неожиданно, решил Икари. Придется Кадзи еще поднапрячься. Похоже, у старого фельдмаршала есть планы на продолжение игры».
Хорошо, вслух сказал командующий. А теперь, дабы подчеркнуть всю серьезность операции, я бы хотел сделать жест доброй воли.
Собрание безмолвствовало. Насладившись почти незаметным эффектом, он посмотрел на Кадзи.
Прошу прощения, обратился разведчик к майору-распорядителю. Где у вас кинопроектор?
Пока Кадзи на пару с майором осваивали технику, Икари сосредоточено молчал: рассматривать в лицах командования уже было нечего: сегодня он переиграл их вчистую, а теперь добьет авансом на две-три встречи вперед.
Экран замерцал, когда конус света прорезал слегка пыльную тьму. Тусклая люстра медленно гасла, погружая во мрак все, кроме белого прямоугольника, а Икари вдруг ощутил скукутяжелую, гнетущую скуку. Он десятки раз смотрел эту пленку, ища в ней смысл, хоть какой-то, кроме явного. Он уже давно все понял в этой ошеломляющей истории, все скрижали открыли ему свой смысл. Плоские булыжники, отшлифованные и исписанные десять тысяч лет назад, бобина тридцатипятимиллиметровой кинопленки и его собственный сын сложились в одну потрясающую картину, имя которойсудьба мира. «Впрочем, одной частички этой картины собравшимся знать необязательно, а на остальное пусть посмотрят».
Имя? Фамилия? Звание?
Каору Нагиса, старший сержант, штурман, топографическое звено «А».
Икари поднял глаза одновременно с допрашиваемым. Беловолосый парень смотрел теперь прямо в камеру. Даже потрясающе низкое качество съемки позволяло увидеть, что его радужка была алой.
Год рождения?
1937-й.
Причина
Год смерти1954-й.
Командующий невольно улыбнулся, пряча улыбку в ладонях, сложенных у рта: он очень любил этот момент и представлял себе, как его восприняли собравшиеся. Что-то в лице странного парня сразу убеждало, что это не шутка и не бред. Наверное, свое брал и тон бывшего старшего сержанта.
«Так, должно быть, и правда говорят о своей смерти».
* * *
У самой машины Фуюцки обернулся к нему, придерживая фуражку:
Ты сходу дал им понять, что толкование пяти из шести скрижалей правильно
Да, сенсей.
Икари, ты уверен, что это было нужно?
Да.
Восточный ветер трепал мглу, наступавшую из глубин Атомных земель, скатывал ее в клубки и гнал назад. Тяжелые штормовые облака наковальнями висли над океаном, утюжили недовольные воды, вздымали волны, а кнуты молний щедро полосовали непокорную Атлантику.
К дьяволу политику, вдруг сказал адмирал. Икари, ты понимаешь, что хочешь сделать своего сына Богом?
Командующий снял очки, по которым расплылись первые большие капли.
Сенсей За двадцать два года я подарил ему две вещи
Шторм хлестнул зарядом ледяного дождя, уверенно метя в двоих у машины. Опустилось окно, и из автомобиля высунулся было Кадзи, но завидев выражение лица командующего, быстро скрылся.
Всего две вещи. Жизнь и меч.
Фуюцки покачал головой:
Это не подарки, это два бремени. И теперь хочешь взвалить на него несоизмеримо большее третье Ты жестокий человек, мой ученик.