Не переживайте. Всё образуется, и неспешно пошёл к двери.
Лайма тоже встала и последовала за мнойнаверное, для того, чтобы проводить.
Уже на пороге я остановился, обернулсяи замер, глядя в глаза девушке, неожиданно оказавшейся так близко.
Несколько секунд мы молча стояли, не двигаясь.
А затем у нас сорвало крышу.
Что это было?.. всё ещё с обалдевшим видом спросил я.
Лайма лежала рядом; я кожей ощущал её манящее тепло. По-видимому, она сама не особо поняла, что случилось. Поэтому просто молчала, осмысливая произошедшее.
На часах с того момента, как мы одновременно потеряли голову и пока вновь не пришли в себя, пролетело не больше десяти минут. Но что-то между нами изменилось. Окончательно и бесповоротно. Вопрос только в том, в какую сторону.
Спасибо, Мика, сказала наконец Лайма. Ты действительно смог мне помочь. Теперь я больше не чувствую себя такой несчастной и одинокой. Но ты же понимаешь, что дальше ничего быть не может?
Понимаю, ответил я, глядя в потолок.
Другой бы на моём месте не согласился, стал требовать продолжения и прочее в таком духе. Я же осознавал, что и так спровоцировал нечто из ряда вон выходящее, из-за чего испытывал неловкость и странное чувство виныи невольно старался привлекать меньше внимания Лаймы. Насколько это в моём горизонтальном положении было возможно.
Девушка что-то забормотала себе под нос, но я, прислушавшись, разобрал:
Nuapurista kuulu se polokan tahti jalakani pohjii kutkutti
Ievan äiti se tyttöösä vahti vaan kyllähan leva sen jutkuttiмашинально продолжил, когда Лайма на миг умолкла.
Ты знаешь эту песню? удивилась она.
Однажды наткнулся в Интернете и случайно запомнил. Ну и как её сюжет коррелирует с тем, что произошло между нами? У нас-то нет таких явных внешних мешающих обстоятельств
Есть, просто другие. Разные страны и невозможность регулярно встречаться. Однако главный барьер между нами выстроили как раз мы сами смешно, но, кажется, только что. Да и не тянем мы на идеализированных персонажей, слабо усмехнулась она. Ты так уж точно.
Спасибо на добром слове, называется пробормотал я и вдруг застонал от приступа боли, сковавшей мозг раскалёнными тисками.
Сбросил одеяло, поставил ступни на пол и согнулся, обхватив голову руками.
Что с тобой? Ты в порядке? встревожилась Лайма.
Да-да щас выдохнул я, изо всех сил стискивая пальцами череп.
Боль уже начала возвращаться к обычному уровню, который я за долгое время приноровился терпеть и теперь почти не замечал.
Тебе плохо? Врач нужен?
Не сейчас процедил я. Завтра я откатаю две гонкии лишь после этого можно будет что-нибудь сделать
Ты уверен, что сможешь выйти на старт?
Да. Извини, мне сегодня рано вставать. Я, пожалуй, пойду.
Я встал, оделся, побрал с пола свою бутылку, полную воды, и, пошатываясь, направился к выходу.
Лайма на этот раз за мной не пошла. Зато
Удачи, Мика, донеслось до меня, когда я выходил в коридор.
Тебе того же, отозвался я.
И закрыл дверь, которая разделила нас ещё и физически, а не только ментально.
Так для меня начался новый день.
Глава 18
Воскресенье, 20 сентября 2015, ПярнуАудру.
Звонок будильника вывел меня из небытия и вверг в пучину всегдашней головной боли, к которой на этот раз примешалось ещё одно не менее поганое ощущение.
Во мне как будто что-то сломалось минувшей ночью. Безусловно, я отдавал себе отчёт, что мы с Лаймой не пара ну ни на миг, но подсознание, продолжавшее восхищаться её внешностью (в том числе и как смазанным слепком в памяти), заставляло меня страдать. Я даже глаза не открывал, всё так же лёжа на кроватис рукой на кнопке выключенного будильника, чтобы Никита не увидел подступавшие слёзы.
Я неожиданно понял, что, по сути, страдал и всю свою прежнюю жизнь в качестве Шумилова. Стараясь казаться сильным и независимым, я всего лишь прятал душу под маской цинизма, убивая себя изнутри. Несколько лет в том же режимеи я бы, наверное, закинулся снотворным или шагнул в окно девятого этажа. Теперь мне пусть и было опять-таки плохо в душевном плане, но это был катарсис. Разрушительный, но необходимый.
Плевать, что Лайма в одну секунду похоронила все мои надежды. Главное: я открыл для себя мир подлинно человеческих побуждений и чувстви был готов удерживать в нём собственное место.
Свою пару я однажды встречу. А всякие прочие пусть остаются в стороне. Я выстою. Без этого никак.
С этой мыслью я снял наконец-таки руку с будильника и открыл глаза.
Пора было завтракать и ехать на трассу.
Брать титул.
Солнце светило сегодня ярко, но не ослепляло, к моему глубокому удовлетворению. Ведь нет ничего хуже, чем водить вслепую вне «гоночного транса». Если, к тому же, вдобавок голова чуть не взрывается от боли, несмотря на незаметно выпитые утром таблетки.
Плюс ко всему нам выдали свежие шиныпоследний для каждого в сезоне комплект. Следовало правильно ими распорядиться и распределить нагрузку, чтобы в решающей гонке доезжать круги на рабочей резине.
На меня больше не давили напоминаниями о борьбе за чемпионство. Игорь просто заострил моё внимание на прохождении бэнкингов и пожелал удачи. Вместо ответа я молча закрыл визор шлема.
Ну что, поехали.
Ахмед ожидаемо рванул с места как ошпаренный, едва сбоку были выброшены разрешающие флаги. Я и по крайней мере трое прямо у меня за кормой также старт не проспали.
Я сразу сместился влево, к «чисто» стороне решётки, и, преодолев первую дугу, чудом вписался в крутой изгиб перед носом у Кари.
Теперь уж кто кого.
Первый круг мы проехали достаточно ровно: никто не хотел рисковать в самом начале. Как оказалось, это и вовсе не имело бы смысла. Уже на втором витке на маршальских постах взметнулись жёлтые флаги. Эту гонку я не смотрел в записи за отсутствием таковой в свободном доступе, но по хранившейся в памяти таблице кругов заключил, что это вылетел Евстигнеев. Но как, почемуузнать я сейчас не мог.
Как бы там ни было, созданные отрывы уменьшились на какое-то время.
Наверное, Семён сошёл с дистанции недалеко от пит-лейна, потому как «а»его болида круг спустя не оказалось на обочине и «б»ещё через пару минут режим безопасности на первом секторе был снят. Но мне-то какое дело? Все свои десять очков Евстигнеев уже получил, а вот мне предстояло побороться как минимум за полсотни.
Примерно до седьмого круга гонка продолжалась спокойно. Ахмед стабильно держал отрыв в одну-две секунды, я не позволял Нико меня атаковать. Однако в начальную связку первого сектора вошёл на несколько километров в час быстрее обычного и не смог удержаться на удобной внутренней траектории, чем не преминул воспользоваться Кари. Пока я балансировал на четырёх колёсах на краю поребрика, он незаметно подобрался ко мне и на прямой поравнялся. Я поднажал, но вернуть позицию не удалось: Кари тоже не собирался сдаваться. В результате к шикане он подъехал, опережая меня примерно на полкорпуса. Не критично, но неприятно.
Я решил пойти по внешке, где можно развить большую скорость и не стал давить на тормоз. Вместо этого снял ногу с газа и ещё до апекса вывернул руль влево. Затемопять-таки без торможениярезко вправо, чтобы не вылететь на выходе из связки.
Только после этого глянул в зеркало. Да, я ненамного опередил Нико, но мы как раз подъезжали к дуге, и он по внутренней приближался вновь. Я попробовал сместиться, но не успел. И по бэнкингу на главную прямую Кари выкатился на втором месте, отодвинув меня на третье.
Теперь не собирался опускать руки уже я. Разрыв между нами был минимальным, болиды гнали за сто пятьдесят, и вероятность получить немножечко слипстрима имелась. Нико, похоже, разгадал мои намерения и принялся тотчас, когда я пристраивался ему в хвост, уходить в сторону.
Но мне хватило и этого. Я вжал газ в пол и за счёт полученного дополнительного ускорения стал понемногу сравниваться с Кари. В итоге перед дугой мы опять шли колесо в колесо, причём внутри был уже я.
Периферийным зрением я заметил, как Нико сдвигается в мою сторону. Видимо, он не забыл мои манёвры в Аластаро и здесь в прошлом месяце и взял мою тактику на вооружение.