Тебе так интересно? спросил в ответ, потирая макушку, под которой, казалось, вращались циркулярные пилы.
Мих, я же вижу: с тобой что-то не так. Но ты как будто это от всех пытаешься скрыть. Но ты же себе только хуже делаешь! А у нас уже завтра начинаются финальные гонки!..
М-да, скажи это Лайме пробормотал я.
Что?
Говорю: не кричи, а? И так голова тяжёлая Ты уверен, что тебе это важно знать?
А вдруг что-то с тобой произойдёт на трассе? Учти, Миха: мы тебя не бросим. Из нас ты стал самым крутым гонщиком, и мы хотим, чтобы у тебя и дальше всё было хорошо. Чегопо тебене видно!
Ну ладно, вздохнул я и выдал ему лайт-версию списка своих заморочек.
Какое-то время Никита молчал, обдумывая услышанное. Затем сказал:
Осталось два дня, и сезон закончится. Тебе надо как-нибудь это дело вытянуть, чтобы достичь цели. Но без разницы, как всё пройдёт, сразу ложись на операцию. Ты никому не сделаешь лучше, убив себя ради чемпионствавсего лишь, Мих! в «Формуле»-четвёрке. Поверь, это того не стоит. В «Ф-1» ещё может быть, допускаю, но не здась. Мелковато как-то
Без тебя знаю
Никита отложил смартфон, встал, выключил в комнате свет, подошёл к окну и распахнул шторы, уставившись в небо.
Куда бы ты хотел пойти, Жумакин? В смыслепосле этой «Формулы»? Мы, считай, на соревнованиях вряд ли больше встретимся: слишком разные у всех будут судьбы
«Евротрёшка», ответил я, выключил ноут и также подошёл к окну. Если повезёт. Если нет, то «Рено» или «V8» А что?
Послушай себя, Мих! Ты так просто об этом говоришь, словно это уже решённое дело! Думаешь, все, кто тут ездит, станут обязательно топ-пилотами? Да всего у нескольких вообще есть шансы куда-то пробиться! И ты один из них. Подумай о том, что бы ты мог сделать. Море возможностей, которые способны вывести тебя на вершину
А Атоев? Он тоже водит прям обалденно
Но он сейчас не станет чемпионом. А у тебя может получиться. Но это не так уж важно. Гораздо важнее, что чем лучше гоняешь, тем дольше сможешь это продолжать. Дольше будешь заниматься любимым делом. А это дорогого стоит.
Он поднял голову, глядя на мерцающую в вышине точку пролетающего спутника.
Гонки как космос, Мих. И этим всё сказано. Подумай.
И он стал укладываться спать, а я продолжал стоять и с отрешённым видом всматриваться в чёрное беззвёздное небо.
* * *
Суббота, 19 сентября, утро
Проснулся я сам, без будильника, на полчаса раньше обычного времени. Сонливость вмиг ушла, как и не было, и даже голова болела не так сильно. На всякий случай съел одну из таблеток но-шпы, привезённых в обёртке от мыла, запил водой из бутылки на столике. Машинально отметил, что вода в номере кончается, нужно будет набрать из кулера, но решил заняться этим вечером, а поканачать обычный гоночный день.
Быстро помылся, оделся, под похрапывание Троицкого вышел в коридор и направился вниз, в столовую.
Там было малолюдно: механики с инженерами также, видимо, только вставали или ещё дрыхли перед долгой напряжённой работой. Взглядом я нашёл Лаймута сидела в дальнем углу и почти не ела; глаза у неё определённо были красноватые. То ли не выспалась, то ли плакала. Второе вероятнее.
Помня, что ей не понравилась моя вчерашняя назойливость, я взял себе завтрак и устроился чуть поодаль, через пару столиков, сделав вид, будто и вовсе не заметил журналистку.
Меня-то она точно увидела. Прошла мимо, неся на подносе практически нетронутую еду, коротко обронила:
Good morning.
Same for you, откликнулся я, наворачивая за обе щеки.
В эту минуту у меня не имелось желания задумываться о её проблемах. Следовало набраться сил перед решающими заездами чемпионата.
Ночью, похоже, прошёл дождик, так как трасса была немного влажной. Но утро оказалось ясным, и асфальт стремительно подсыхал, так что к моменту, когда мы выехали на квалификацию, сцепление было уже почти как вчера.
Неспешный круг прогреваи темп, темп, темп! Не выжидая, пока выйдет на полную мощность мотор и адаптируется к треку резина, ходу, ходу, ходу!
С головной болью, даже притуплённой таблеткой, водить было не так-то легко. Приходилось до предела напрягать внимание, чтобы с точностью до километра в час контролировать скорость на прямых и вписываться в повороты. Однако меня спасало то, что я на память знал, где и как нужно ехать, и это позволяло избегать ошибокможет, малость жертвуя быстротой. И элементом риска.
Но постепенно я вкатывался в свой максимальный режим, а потому, закрепив результат на минималках (минута тринадцать, вряд ли лучше), решил опробовать идею, возникшую по ходу второй тренировки.
Машина была сбалансированно настроена, и в обычной ситуации вождения ни избытка, ни недостатка поворачиваемости быть не должно. Но если проходить бэнкинг почти не тормозя, с одним лишь отпущенным газом?.. Возникнет сильный момент инерции, который отбросит физически более тяжёлую заднюю часть болида к внешнему краю трассы, в то время как нос останется у внутреннего апекса. Главное в этот мигбыстро и плавно выжать газ, чтобы обрести устойчивость и уже в начале прямой получить хорошее ускорение, усиленное уклоном. Примерно так в своё время делал Шумахер.
Я же хотел ко всему этому добавить намного более ранний выкрут руля, чтобы «Татуус» начал поворачивать аж в районе точки торможения при обычной езде, но из-за инерции сделал это у внешней кромки. Надо только тщательно выбрать время и предел скорости на входе, чтобы меня не развернуло в столь ответственной сессии
Закончив шестой круг (так как все выехали позже, чем нужно, у меня оставалось всего минут десять), я начал применять в подходящих для этого поворотах придуманную тактику. Причём не как на тренировкеосторожно, а почти что в полную силу, со всей скоростной отдачей.
Машина, конечно, выезжала достаточно широко и вообще виляла на грани потери управления, пару раз на витке зацепив траву и подпрыгнув на поребрике, но я смог удержать её на асфальте. Помарки, вероятно, помешали мне сразу улучшить время, но я понимал, что на верном пути.
Однако ни один из оставшихся до клетчатого флага семи кругов у меня не вышло проехать идеально. Настолько агрессивно я ещё не водил, и понятно, что следовало хорошенько освоиться с новым приёмом. К тому же, мешала и боль, мешавшая сосредоточиться. Но всё же пару неплохих времён я собрал.
В гонке, если что, отыграюсь наверное.
Интересно, отец уже приехалили его опять какие-то важные дела задержали?..
Когда я заехал на пит-лейн и выбрался из кокпита, Игорь едва заметно хмурился и как будто был немного расстроен.
Что там? дежурно поинтересовался у него, стягивая шлем.
По лучшему кругу ты третий1:12.121, так что стартуешь в первой гонке впереди Кари, а если учесть, что Атоев потеряет десять мест за ремонт двигателя, вообще вторым, за Ахмедом. Игорь покачал головой. Кто бы мог подумать, что он за этот год станет настолько сильным А вот с третьим заездом не повезло. Ты четвёртый1:12.211, на шестьдесят одну тысячную медленнее Нико. Для победы в чемпионате нужно будет обходить не только его, но и Атоева. За Ахмедом не гонись: всё равно он очков не получает Твоя задачаобогнать Кари и оставить его позади на финише. Помни об этом, Миш. Ты хорошо себя чувствуешь? Справишься?
Да. Всё отлично
«Ага, щас. Вот только пару таблеток выпью, и сразу всё станет нормально. Ненадолгона пару часов, но мне потребуется полчаса. Трижды: сегодня и два раза завтра. Надеюсь, этого хватит»
Вслух я, естественно, этого не произнёс. Сорвал с головы потный подшлемник и вместе с остальными направился в здание автодрома через проёмы боксов.
Надо будет у мамы про отца спросить. Вдруг она в курсе
* * *
Пару часов спустя, Подмосковье
Подъезжаем, Юрий Иванович, проинформировал водитель, сверившись с навигатором.
Хорошо, отозвался Жумакин-старший и передвинулся на широком заднем сиденье ближе к правой двери.
Глянул на часы: до конца регистрации ещё полчаса. Успеет!
Всё этот чёртов тендер: победа принесла такие заморочки, что хоть вешайся. Столько всего нужно знать, подписывать, согласовывать, мотаться туда-сюда, проверяя, всё ли в порядке на объектах подряда, и встречаясь с людьми Как же он от всего этого устал!..