Вострин положил руку на сердце, а глаза его честно наполнились добротой.
Да будет вам известно, что я однолюб. Девять лет назад я повстречал одну барышню, чья чистая душа избавила моё сердце от всех возможных увлечений. Кроме неё, мне никто не нужен. Нет, что греха таить, живём мы в гражданском браке. Но она одна-единственная, и чары Фатеевой мне не страшны.
В ажитации клиент вернул себе канотье и припрятал в пальто книжицу. Он словно стал выше, но сама его гордая возлюбленная выделялась статностью и высоким ростом. Вострину и его камердинеру предстояло убедиться в этом воочию.
Вострин отметил только, что необходимо будет предъявить отчёт о самочинной операции сыскному кузену. К представителю Охранного отделения затея не имела никакого касательства, хотя бы здесь можно было спать спокойно.
Лишь бы не опоздать,в обычной манере горячился Сергеевский. Так и видятся Софи и директор среди петроградской аристократии. Виноват, кое-что упустил. Несчастный Зайцев, которого только теперь вспомнил отец, затмил тех трёх любовников Софи. Они тоже не вынесли разрыва. Но не покончили с собой, а ушли в монастырь.
Понятно, что друг друга они не сожрут. Только выдержит ли господин Добровольский множество ухажёров Фатеевой, коих она хочет накопить как можно больше? Как бы девицу не постигла судьба Дездемоны. Тогда полиции досталось бы не менее серьёзное дело.
Софи явно хочет стать аристократкой, чтобы вертеть шар земной. Чего ей в старой жизни не хватало?
То, что вы сейчас высказали, справедливо для дам из высшего общества. Остальные женщины со времён царя Гороха несут на себе все извечные тяготы. Наш Премьер-министр в области женских прав ориентируется на Викторианскую империю. Вы скажете, в той консервативной стране есть хотя бы клубы для женщин, а среди слабого пола отметилось много деятельниц? Эти сведения устарели. Бальфурова держава идёт по тому же пути ограничений для меньшинств. Ради большей наглядности послушайте, как обстоят дела в Москве.
Из пыльного угла на овальный стол поставили граммофон. Барин шарил на полке, пока в его бледных руках не появилась грампластинка. Гостиную наполнила бодрая песня под гитару на актуальную тему.
Плачет барышня с телеграммой,
Кутаясь в хладное пальтецо.
Вся в слезах, и под драдедамом
Перепачканное лицо.
Вся в слезах, и под драдедамом
Перепачканное лицо.
Дует в тиковые ладошки,
Перст судьбы предумышлен всё же.
Ей сегодня идти одной,
Неприлично стандарт двойной.
Ей сегодня идти одной,
Неприлично стандарт двойной.
Храбрый росс телеграфных фраз,
Храбрый росс будто в первый раз.
Храбрый росс далеко стоит,
Кавалер не сопроводит.
Храбрый росс далеко стоит,
Кавалер не сопроводит.
Обманутый учитель поведал, что в ночных кошмарах он видит крепкую руку директора на осиной талии.
Сыщик и его слуга покинули 6-ю Тверскую-Ямскую, не прочитав то распечатанное письмо, что «спамом» зовётся. Сергеевский в порыве страсти умчался далеко вперёд. Перед уходом Якуб вознёс молитву святому Викентию, покровителю дел милосердия.
Расстояние между местом жительства и Большой Садовой даже без экипажа закончилось незаметно. Под влиянием недавних музыкальных упражнений невенчанной барыни Вострин насвистывал «Стаккато» Поля Мориа. Под этот мотивчик он дошёл до особняка приват-доцента Фатеева, коего клиент назвал недавно приболевшим. Дочь должна была находиться в отчем доме, но в компании любовника.
Печального вида горничная впустила сыщика к барышне. Сам же Яков примостился перед приоткрытой дверью, выбрав себе роль соглядатая.
Барин сделал шаг к канапе, где полулежало неземное создание. На родном языке Якуба следовало сказать «piękna jak sen» (красива, как сон), а будь он ирландцем, сравнил бы её с феей. Молитва заранее произнесена, а в непосредственной близи от встречи Якуб занял мозг геометрией. Ресницы Фатеевой имели форму четверти окружности, лицо параболы или цепной линии, а брови прямых линий c дельтоидами на концах. Очертания: бёдра и дерьер эллипс, грудь эллипс с прямыми линиями сверху и снизу, талия гипербола. Пышная причёска эпитрохоида.
Скажите мне, мадемуазель, известна ли вам трагедия отца и сына Зайцевых? Юный влюблённый погиб по вашей вине.
Прелестница выглядела почти как вышеупомянутой фотографии: гордо поднятая головка повёрнута влево, а на визави смотрела сквозь опущенные роскошные ресницы. Одета она была в аквамариновое платье с высоким воротником и шемизеткой, как раз под цвет глаз (последнее было известно со слов Сергеевского).
В следующий миг Фатеева широко распахнула глазищи, окатив сыщика синевой. Якову стало не по себе.
Сначала вы очаровали всю Первопрестольную, а теперь готовитесь к завоеванию Петрограда? Не излишне ли для девицы, которая могла бы быть женой Тимофея Ивановича? Сколько же воздыхателей вы хотите заиметь? Сорок, пятьдесят, семьдесят? Ваше непомерное кокетствоопасная вещь.
Зачем вы мне говорите?
Её голос, как давеча было сказано, отличался юностью и звонкостью. Одно движение головкой, и дивная причёска заиграла буклями, чьи тёмно-рыжие тона переливались ртутью.
Гимназист погиб в четырнадцать лет, три другие жертвы ушли в монастырь, молодой учитель вне себя от страсти. Вам хочется большего? Тимофей Иванович уже подарил вам любовь, к чему вам слава современной Клеопатры?
Фатеева приготовилась было к заученному трюку, но барин уверенным движением отнял её руку от высокого бюста.
Мадемуазель, прошу вас, выслушайте меня. Я мужчина холостой, но у меня есть Любовь. Её скромному облику далеко до вашего, но, право слово, моё сердце обрело оберег от соблазнов. Ваши прелести на меня не подействуют.
Говорите, на ваше благородие не повлияю? Применю-ка я усиленный натиск.
Дерзкая барышня возвысилась над сыщиком и, не промолвив ни слова, мгновенно его обняла и впилась в губы. Вострин мычал, лишённый дара речи, а соблазнительница крепко прижимала к нему молодое тело. Барские бледные руки исходили мелкой дрожью. Якуб ни за что не предусмотрел бы эту оказию, но Сергеевский проявил бурный нрав. Он кинулся к несостоявшейся невесте. Смелый порыв был обречён на неудачу, чьим истоком стал Добровольский. Учитель врезался в собственного директора.
Диспозиция изменилась столь быстро, что Якуб в любом случае не успел бы применить мозг.
В новом расположении фигурантов Добровольский крепко держал замершего подчинённого за руки. Фатеева встала невдалеке, между её губок сверкал жемчужный блеск, а шемизетка учащённо натягивалась под изящными пальцами.
Голос директора гимназии громыхал среди нарядной комнаты.
Именем министра народного просвещения заявляю, что только что свершилось покушение на вышестоящее лицо. Решением суда Сергеевский отправляется в карцер.
Бог с вами, я ни о чём не думал. Я не покушался
Не смейте лгать. Вы непочтительно кинулись к вышестоящему лицу и, если бы не его телосложение, сбили бы его с ног. Добро пожаловать в карцер на шесть, нет, на восемь месяцев.
Вострин ещё не оправился от плотского воздействия, но, dzięki Bogu, высказывание противника достигло его разума.
Моего клиента поместят в карцер, да на долгий срок? Не представляю, где здесь ваша юрисдикция. Фамилия вашего благородия не «Пришибеев».
Казалось, усы Добровольского приобрели суровый абрис.
Я директор гимназии, а Сергеевский мой подчинённый. Он взбунтовался, а вы, любезный, поддерживаете преступника.
Власть господина Добровольского и его пассии оказалась непреодолимой. По пути домой Вострин держался за бакенбарды, между которыми пока не схлынула краска.
Срочно надо сходить в церковь. Поистине вампирша, а то и суккуб! Надеюсь, скоро приду в себя. Далее он упомянул свою невенчанную любовь. Сколько лет живу в чистых отношениях, а нынче на нашу голову обрушился соблазн.
В привычном особняке, в родной гостиной на втором этаже, сигара легла было между бледными пальцами, но на глаза Василию Леонтьевичу попался непрочитанный лист из электрической почты. Не находя себе другого занятия, барин притронулся к чужому письму.
Глубокоуважаемому учителю истории Тимофею Ивановичу Сергеевскому.