Только я собирался с мыслями изречь «проклятия» и «заклинания», как у дверей послышался быстрый, нарастающий топот копыт. А через десять секунд в сарай ввалились восемь человек с мечами и топорами наперевес и двое лучников, разошедшихся по сторонам и взявших меня в прицел.
Ну, вот и все
Што робите? Кто таки? И ты Шинора тута? начал задавать вопросы седобородый, но еще молодцеватый мужик. А ну зброю брось!
Я кинул саблю, но пистолет просто спрятал сзади под ремень.
Никола, ты штоль? крикнул удивлённо, видимо десятник.
Так, дядька Лавря, тихо отозвался лучник и потупил взгляд.
А што такое, поранены? спросил Лавр.
Так, дядька, все еще не подымая глаз, ответил раненный.
Так, а кто тебятати енти? сотник показал на убитых разбойников.
Дядька ты Федору скажи, что тут так вот, а? проблеял Бзыря. И про отрока скажи, а я пойду, дядька, в бега уйду, к извергам в марийском лесе.
Во как! Дак ты с татями ентими? десятник опустил меч и почесал бороду. Не буде табе добре с отступниками и затворниками. Ты погодь, разбярэмся, десятник поднял меч и громогласно заявил. Так, Николаты до дому и батьке поклон ат меня. Ты новик, вяди до сотника ентого отрока. Митька, Демкавы тута за скарбам погляд, да попытайте Милу што да как. Вон Евлампий ляжит, чаго он з татями, али как. Неуж-то отрак усих так. Да неЕвлампий был добрым воем, на мечах добре бился.
Под руки меня не брали, осмотрели и просто велели идти за десятком, двое из которых остались возле моих саней рассматривать все. Надеюсь, что ничего не возьмут.
А ситуация. Десятник городской стражи не знает, что ратники из другого десятка делают. Вон как удивился, знакомого увидав, даже домой отправил. Интриги. Но радует, что не все в коррупции погрязли. Осталось узнать как поведет себя городской сотник, да Войсил. Кто из них важнее городской сотник или сотник сторожи?
Проводили меня в детинец, где возле главных ворот по правую сторону от входа был зиндан. Вряд ли местные знали это слово, но зиндан был. Глубокая яма метра в четыре в глубину, которая закрывалась плетнем. Хорошо еще, что не раздели, и в куртке было не так зябко, да и подымалось уже солнце и днем мороза не должно быть. Выдержим. Оставалось только ждать.
Ожидания были долгими как морально, так и физически. С психологическими проблемами пытался разобраться уходом от проблемы. Декларировал стихи, даже пел песни. Может поэтом-сказителем заделаться? Нет, а что? Что-нибудь придумаю. Там у Лукоморья дуб зеленый, или вставай страна огромная
Еще сотни тысяч русских ратников будут маршировать по улицам Берлина. Тьфу ты на кой ляд этот Берлин, а вот Ригу да Мемель можно, да еще пока Крым их, а надо наш, или не надо?
Черный ворон, что ты вьешься
А чего я хочу? Да, по сути, и ничего! Может монголов нагнуть? Да сдались они мне. Не пустить на Русьпожалуй, хочу. С ними бы равноправно дружить. Разные культуры, технологии и тут Русь на их стыкесильная богатая Русь. И через нас идут караваны с бумагой, порохом, нефтяные трубопроводы, нефтедоллары. Медленно схожу с ума. Если бы не просачивающийся свет через плетень, был бы уверен, что прошло уже не меньше двое суток. Рассуждать логично уже не было силы.
Родина, еду на Родину, пусть кричат уродина
А что, если сказать, что я прорицатель, нагадать что-нибудь из событийи в святые? Молитвы подучить и вуаляна Руси пророк! Нет, тут так не станешь почитаемым. Вот, к примеру, развалить великую страну, быть убитым, как и миллионы бывших своих граждан и святой! Как Николай 2. Нет, тут нужно идти через лишения и очищения, ни разу не ошибиться, всегда быть праведным. И то можешь и не быть святым. Так что путь такой не по мне, тем более с моей любвеобильностью. Эх Божана Ты-то где? Где Тургеневская женщина, которая на край света за своим романтиком-утопистом пойдет.
Эй, начальник!
Чаво арешь-то? пробурчал старческий голос сверху.
А кормить то будут? В тюрьме вон ужинмакароны дают! прокричал я невидимому собеседнику.
Ты чаво там лаешься, безбожник, и не Макар я, а Матвей, а што табе Макар дает-то? Сяди там, не положено гутарить. А что ты наробил та, отрок? сам себе же противоречил собеседник.
Да, дядько, татей порубил, ответил я. Хоть с кем поговорить, может, чего у любопытного охранника узнаю.
А кольки татей-то, а аружно, али конно? не унимался пожилой ратник. Его голос выдавал одинокого, но любознательного старичка, которому и поговорить нескем.
Оружно, дядько четыре, одного поранил, сказал я.
Через некоторое время плетень отодвинулась, и чуть ли не скатываясь сверху в зиндан, плотненький седобородый ратник согнулся и стал рассматривать меня как диковинного зверя.
Брешешь! после осмотра тоном эксперта заявил старичок.
Можа и брешу, посидишь тут седмицу и не так брехать станешь, философски заметил я.
Ты это, можа пити, али ести? Токмо у меня сухари, да водица. А ты боярин али купец, али смерд? Чудна адежа, не розумею кто ты, Опять перепрыгнул с темы на тему старичок.
Пить можно, Христа ради. А я сын боярский, а батюшка мой ратился с сарацинами, да и згинул, ответил я, придерживаясь своей легенды.
Ой, сиры, а пить зараз. Дак ты татей порубил? уже скрывшись из виду, отдаляясь, кричал ратник.
Ну и как тут отвечать. На один вопрос ответишьпять вдогонку.
Матвей, а пошто тут яма открыта, послышался голос еще одного человека. Конечно, один старичок не может быть на охране. Видимо, напарник. Слыхал, двух з десятка Федара тати забили, да Евлампия токмо зарубили, а Еремея посекли, дак вон ляжить, болезный. А татя того изловили.
Што ты брешаш? Коли изловили, так его сюды кинуть. А тута вона отрок татей порубил ажно чатыры! ответил Матвей.
А коли он татей, дык чаво кинули у яму? Вот так, наставительски закончил собеседник моего старичка.
Через минуту лицо Матвея показалось вновь, и он еще пристальней рассматривал парня, однако, ничего не говоря закрыл яму плетнем и ушел. Вот так и закончилось человеческое общение. Остается только с собой беседовать.
Сколько я еще просиделне понять, но солнце, видимо еще не скрылось, только светить стало не ярко. Может и облака закрыли светило, а может уже вечер. Часы-то я перед уходом спрятал в свой маленький сейф. Думаю, до универсального кода 11112222 не додумаются аборигены. Подумал, что, если чтопусть в относительной сохранности побудет. Болгарки тут нет, а как открыть изделие 21 века иначе не представляю.
Эй, отрок, хватай, прокричал незнакомый голос и в темноте мне сбросили веревку.
А я, оказывается закимарил, через открытую яму показалось звездное небо.
Встать было тяжело, ноги затекли, рук практически не чувствовал. Вот же изобретениезиндан! Да через пару дней мне и по лестнице от сюда было бы не вырваться. Как там показывавали в будущем голивуде? Сидит сиделец в яме год, а потом всех нагибаети вперед. Бегит, скрывается, сражается. Не верю, что так возможно. С моей регенерацией и молодым организмом я и через сутоки еще день реабилитироваться стану.
С большим усилием я ухватился за веревку и подтянулся.
Во, а ты лествицу неси, лествицу неси, аки бер лазе, комментировал мои неловкие потуги подтянуться неизвестный охранник.
Когда я вылез, мне дали воды, и стоило больших усилий хотя бы отмыть кровь, которая засохла на голове и лице. Да и отмыл ли все? Зеркала не предложили. А я бы предложил за гривен так двадцать, нет за сто.
Пока, насколько мог, приводил себя в нормальный вид и по дороге к большому дому в центре детинца, думал о зеркалах. Именно на них я ставил в своем превращении в алигарха. Вспоминалась какая-то там королевская особа, что за одно зеркало выплатила половину годового бюджета Франции в начале XVII века. Что можно за огромную сумму продавать подобный товар за сто, а может и больше, гривен, я был уверен. Немного пиара, к примеру, подарок великой княгие зеркала, и стану уверенным коммерсантом. Да, серебряно-ртутной амольгамы взял при переходе мало, но создать ее не представляется особым трудом. Ртуть здесь знают. Вот только покупать ее нужно будет аккуратно, чтобы не пронюхали технологию производства зеркал.