На волне русалкиАлексей Поляков
Светлой памяти Командора (Сергея Гусакова) посвящается
Глава первая. Возвращение к молодости
Три старушки, одетые по варварской моде прошлого века, сидели на скамейке среди заснеженного Нантского леса. Эх, что за жизнь пошла?.. Вот было время годков всего сорок-пятьдесят тому тепло здесь было. Снег даже в конце января как выпадет, так и растает сразу. А теперь с климатом что-то намудрили. Заморозить хотят, не иначе!
Линялые, местами начавшие превращаться в клочья меховые шубы, высокие кожаные сапоги и накинутые поверх седых голов старинные, покрытые многочисленными заплатами береты красноречиво свидетельствовали о возрасте собеседниц. Теперь такое носят лишь те, кому перевалило за сотню. И ведь непонятно, откуда берут: давно уже ничего похожего не делают, все должно было сноситься и отправиться в переработку. Ан нет: находят, выносят тайком из музейных хранилищ, втихаря перепродают друг другу Кое-кто поговаривает, что и со старинных кладбищ промышляют. Одним словом, на все идут, чтобы не быть похожими на «этих».
Вам бы, фрау Марта, здоровьицем заняться! обратилась к соседке по скамье дама преклонного возраста, замотанная в обрывки песцовой шубы.
Да куда уж, Лукерья Петровна! К доктору-то раз в неделю исправно езжу. Только ничего ж не делают эти дармоеды. Нормальный, говорит, для твоего возраста организм, нечего беспокоиться. «Для твоего!» Вы слышали? И говорит мне это пигалица такая, что в правнучки мне годится! Выдаст таблеточек каких-то, травок и все!
Да, да! Изобрели тут свой Планятарный подключилась к разговору третья старушка. Нельзя в нем, говорят, на «Вы» к одному человеку обращаться, только если много нас. Еще и стариков учить заставили, изверги Ну мы-то уж будем на «Вы», фрау Марта? У нас ведь и знания, и опыт Не то, что у этих. «Тыкают» нам, а сами-то и повидать ничего не успели. То ли дело в наше время: покупаешь билет на самолет и весь мир твой. Куда хочешь туда и летишь. А теперь что? Прилипли все к своим островам. Я вот и в Африке побывать успела, и в Австралии. Пока самолеты не запретили. А по канаткам разве на другой конец света смотаешься?
Какой там другой конец, тут до соседнего острова добраться бы! Стоя, только стоя. А сидячие места совсем уж для немощных. Но на Планетарный Вы, мадам Изабель, зря все же бочку катите. Вот говорили бы Вы сейчас на своем французском, я на немецком, а Лукерья Петровна наша уважаемая на русском. Как бы мы тут вместе сидели, да мудрые беседы вели?
Белый медицинский дирижабль летел высоко, то теряясь в густых облаках, то выныривая из них, подобно гигантскому киту.
Ишь, куда летять! занегодовала мадам Изабель, провожая взглядом дирижабль до тех пор, пока он не скрылся в облаке на вершине соседнего жилого острова.
Снова этих повезли Нет бы, живым людям вроде нас дали полетать напоследок ответила ей в тон Лукерья Петровна. Но центр такой на всю округу один. С соседних лесов стариков собирают. Иначе, говорят, никак.
Лукерья Петровна, а что там? поинтересовалась фрау Марта.
А то сами не знаете? ответила за нее мадам Изабель. Там у них этот Как его Центр Молодости. Диряжабль «Последний путь»! Представляете, фрау Марта: у них там, когда отраву эту колють, даже про молодых любовников спрашивают. Планируют ли, нужны ли Тьфу на них, бясстыдников!
Да неужто?
Я и сама не верила. А потом заходит, значит, ко мне пани Агата. Ну, помните же ее? Я сперва и не узнала, выгнать хотела: стоит девка какая-то незнакомая, лет двадцать на вид. Еще и с пацаном молодым в обнимку. Ну, ему-то, конечно, уже за восемьдесят, но тоже решил к этим податься. Жених, говорит, мой. Жених, представляете? Ну, узнала ее все же, впустила С женихом этим. Давно познакомились, спрашиваю? «Два часа назад» говорит. Два часа! Жених! Времени у них, видите ли, мало! И что? Где сейчас пани Агата со своим женихом и где мы?
И где же сейчас пани Агата? поинтересовалась фрау Марта.
Да известно, где. Землю удобряет в соседнем лесочке. С женишком своим вместе.
* * *
Гондола дирижабля была переполнена. На обоих ярусах удобных, хотя и узковатых кресел сидели, практически впритирку друг к другу, старики. Верхний этаж занимали те, кто покрепче: туда еще нужно было забраться. Внизу же было царство не просто старости, а старости предсмертной. Немощные, побитые жизнью случайные попутчики мало общались друг с другом. Трясущиеся руки, дряблая кожа Глаза, в большинстве которых потух всякий интерес к жизни. Да и о чем им разговаривать? Каждый и так знал, куда и зачем летит.
Дирижабль пошел на снижение. Под ним, на почти километровой высоте от земли, началась суета. Помощь в швартовке дело добровольное. Тем не менее, помогать махине приземлиться вышло больше сотни человек: едва ли не все население верхних этажей, не занятое в данный момент никаким делом. Просто так дирижабли не летают, праздных отдыхающих на курорты не возят. У каждого рейса своя, необходимая людям миссия
Сброшены швартовочные канаты. Легкий рывок Еще рывок Гондола сильно накренилась. По рядам прошел сдержанный ропот. Наконец, швартовка была завершена, и старики начали кто выходить, кто выкатываться на инвалидных креслах по наклонному пандусу на закрытую прозрачными ветрозащитными панелями посадочную площадку.
Раньше ветер разгуливал здесь вовсю, и прибывшие на столь экзотическом виде транспорта чувствовали себя, словно на воздымающемся над бескрайними лесами горном пике. Но с тех пор, как Сто двадцать седьмой остров Нантского леса обзавелся собственным Центром Возвращения к Молодости, его руководство настояло на панелях ветрозащиты: зачем над стариками издеваться?
Привет всем решившим вернуться к молодости! симпатичная светловолосая работница Центра, одетая в медицинский костюм из белых водорослей, говорила в крошечный беспроводной микрофон, одновременно, на всякий случай, проводя дубляж на языке глухонемых.
Разносящие ее голос динамики по краям посадочной площадки были выставлены на максимум: сохранившие приличный слух старики начали морщиться от такой громкости, зато слабослышащие могли разобрать слова.
Меня зовут Аня, у кого есть любые вопросы, можно задать их прямо сейчас, пока ждем лифта, Аня обвела взглядом сбившихся в кучку стариков, стараясь одарить каждого доброжелательной улыбкой.
Анечка, скажи, пожалуйста, а долго проходит вся процедура? задал вопрос опирающийся на палочку, однако довольно бодрого вида лысый старичок лет девяноста.
Обычно в тот же день все делаем. Тут тебе точнее уже доктор скажет. Бывают сложные случаи Ну или особые пожелания омолаживаемых. Тогда и до недели. Но вряд ли больше.
А сколько я после этого проживу-то? спросила старушка, одетая в теплую водорослевую тунику с накинутым поверх меховым шарфом, явно вырезанным из какого-то старинного наряда.
Примерный прогноз у тебя есть. Без него бы ты в дирижабль не попала. А точный будет только после процедуры.
Да есть он у меня. Это я так, на всякий случай: вдруг что поменялось, пока летели? Наука-то вон как вперед мчит, не угонишься!
Еще вопросы?
У меня есть вопрос. Введение комплекса A-три после процедуры оправданная мера, или чистый маркетинг? преклонных лет дама с короткой стрижкой поправила старинные очки в толстой роговой оправе и слегка приподнялась на подлокотниках инвалидного кресла.
Аня смутилась. Обычно старики задают вопросы простые и понятные, готовые ответы на которые она знает наизусть. Нет, про комплекс A-три она, конечно, знает. Но вот что этой даме ответить? Озвучить официальную позицию Центра? Непорядочно. Высказать собственное мнение? Рискованно. Наконец, высказать официальную позицию, но максимально идиотским образом, чтобы намекнуть, что это мнение у нее имеется? Пожалуй, так она и сделает: дама, задающая подобные вопросы, явно непроста
Комплекс A-три это разработанный передовыми учеными состав. Его задачей является Аня заговорила не своим голосом, карикатурно пародируя речь плохого диктора.