Я пожимаю плечами.
Константиныч, старый эпилептик, пивший последние тридцать лет, живший в заброшенной бане, ни с кем из родных не общаясь, кравший все, что возможно у ближних и дальних соседей, годами гонявший семьюилюхины вывихи, сломанный нос тети Нины. Было. Презираемый всем селом, в регулярных похмельных припадках с рвущейся изо рта пеной, и этот топорсколько раз он был в тебя брошен, Илюха? Обоссаный Константиныч, достающий окурки из мусорки в парке, блюющий у бюста героя войнытаким он запомнился нам.
Но другу моему хочется, чтобы отец. Чтобы отец, есть отец. Другу хочется так И ладно. И пусть. Пойдем, помянем.
День рождения
Нужно пойти от молчаливой автостанции направо, пробраться через скверик, между заброшенным героем революции и замороженной стройкой православного храма; и свежий снег хруститхрум-хрум, сухари грызет деревня. Потом возле трех магазинов в ряд, прозванных «Три поросенка», опять направо, в переулок, где поземка путается под ногами, цепляет за штаны, как игривые щенята. Мимо бывшей пимокатки метров стотам старенькая избёнка с дымящейся трубой. И если присесть на корточки и заглянуть в окно, то можно увидеть стол, накрытый праздничной скатертью, на которой тарелки с разного вида бутербродами, раздербаненым винегретом, рваной шубой селедки, а также селедка без шубы, огурчики, помидорчики, грибочки, сало соленое и копченое, конечно.
Над всем этим возвышается Костя Кудрявцев «Костыль» со стопкой в руке:
Дорогой Лёха! Э, я присоединяюсь ко всему и желаю тоже, чтоб. И от себя, и от Натальи, которая понятно, что по уважительным, но надо самое время выпить за родителей. Дядь Вань! Тёть Рит! За вас! И спасибо, что подарили нам нашего друга, значит, кореша, за вас.
Выпили. Костя в тостах не мастак, но сейчас, кажется, получилось. С любовью оглядел гостей.
Именинник уже окосел после третьего разлива, глаза запотели, похрюкивает: хрх, хрх. Жена его недовольна этим. И не то слово, недовольна! Но вид сохраняет благопристойный. Вот огребёт от нее Лёха, когда гости разойдутся. И день рождения не отмажет. Родители Лёхинымолодцы. Правда, дядя Ваня поседел совсем, но всё равно чувствуетсямужик. Рядом с родителямиМакс с девушкой. Как её? Даша. Молоденькая совсем, не нашего возраста. Да и не нашего круга, не деревенского. Макс из всей компании самый умный, самый удачливый, ему и лучшую девку. Не то, что у Лося женаКатерина. Вон как ее разнесло! А Лёня Лоськонвейерный едок, молчаливый и сосредоточенный. Следом сидит Юркастранный человек, честное слово! Все задатки есть, зарабатывал бы нормально, мог бы в городе устроиться. А он чего-то бренчит на своей гитаре, еще на той, которую мы ему на десять лет назад подарили, сочиняет, куда-то отсылает, будто можно славы добиться, не в столице. Хоть бы Маринка его наставила на путь истинный, но нет, она вон наоборот преданно на него смотрит, каждый взгляд ловит. И ведь красивая баба! И весёлая к тому же, компанейская. Мечта! Рядом Ванька Шиллер расположилсялучший друг считается. Они сегодня без пар: Ванька Немецхолостой, Костина женана сохранении. Спина потеет от стенытам печка, Лёха дров не пожалел. Из соседней комнатызвук, будто визг пилорамытам накрыт стол для детей.
Разговор как волейболреплики мне-тебе-емуи на ту сторону стола.
Очень вкусно всё.
Да-да, подтверждаю.
Юля, а я не могу понять: это в салате что?
Так, гости, сильно не наедаемся, еще горячее.
А что у нас на горячее?
Карпы фаршированные!
О-о!!!
Да какие сейчас карпы? Карпулята. Вот раньше карпы так карпы. Мы их вилами били.
Юрка, наливай на том конце. Кто говорит?
Ванька пусть.
Иван поднялся со стаканом компота.
Могу сказать следующее. На подобном мероприятии я присутствую не первый раз. Скажу, что из тридцати дней рождений Лёхи раз двадцать я праздновал. Даже без самого именинника, когда он в армии был, мы отмечали. Лет по шесть нам было первый раз, да? До сих пор помню тети Ритин пирог с паслёном. М-мм! И тост я всегда один и тот же говорил. Подслушал в детстве у взрослых. Главноездоровье, а остальное купим, достанем, украдем. И теперь желаю того же. Здоровья во всех смыслах. Не только тебе, Лёха, но и всей твоей семье. Даже не то, что желаю, а послезавтра, в воскресенье за это свечку поставлю. Обещаю. В общем, здоровья. Ура!
Соединились со звоном рюмки, фужеры, стаканы.
Иван оглядывал застолье, как начальник штаба подчиненных.
Маринанесколько экзальтированная, неуместно декольтированная, внешне безобразная, но как женамечта. Полностью и безоговорочно поддерживает Юрку во всех его стремлениях. Хочет он музыкой заниматьсяпожалуйста! Допустим, не услышат его песню тысячи ух, и что? Дал Бог талантсчитай, дорогу показал. Дерево узнаем по плодам, а яблоня, она и в лесу яблоня.
Красавица-Катька и работягаЛёнька. Милая сельская пара. Классика жанра: онна работе, онапо дому. Побольше бы таких, побольше, и оживёт, возможно, деревня. Не деревня конкретная, а Деревня. Деревня, как жизни уклад, строй мыслиосновательный, несуетливый, созидающий. А вот полная противоположностькукла городская. Как её? Даша. Зачем её Макс притащил? Не иначе, похвастаться! Высокомерный показушник и болтун! Бывает так, что у человека язык верно подвешен, поэтому он считается знающим и не глупым, а на деленахватал чего-то там по верхам, глубины-то нет.
Родители Лёхины сдали, сдали. Особенно тетя Рита постарела, да и у дяди Вани цвет лица нездоровый.
Юля со строгой морщинкой по лбу следит за мужемимениннком, как бы не хряпнул вне очереди, а тот включил уже свое любимое «хрх», как бы драться не полез раньше времени. В соседней комнате вибрирует звонкий детский смехдвое дочек Лёхи, два пацана Лосей. У Юрки с Маринкой девочка маленькая совсем, ее сюда не взяли пока. Скоро и у Костыля прибавление, будет свой детский сад в наши дни рождения!
Беседа идёт, как камешки в воду.
Погода, конечно, не фонтан.
А что ты хочешь? Зима через неделю.
Дядь Вань, что вы его родили в такую непогодь?
А он когда замышлялся, другая была погодафевраль. О! День защитника отечества был.
Тогда это называлось день Советской Армии
Надо, хрх, за армию!
Сиди, ты! Закусывай, горе мое.
А тогда, если у Лёни день рождения ноль седьмого, ноль седьмого
Ноль семьэто июль?
Ноль семьэто пузырь.
Лёня! Ты делался в годовщину революции.
Мгм, после митинга.
У всех налито? Максик! Говори.
Сейчас начнется речь на полчаса. Можно покурить сходить.
Уважаемые коллеги! Надо сказать, что наше знакомство с именинником уходит корнями в далекий двадцатый век. Нам было лет по пять. Я тогда только переехал с родителями в место, называемое пустырём. Так и говорили: где живешь? На пустыре. Однажды, наш Лёха явился туда, держа в руке прутик, которым он хотел меня нещадно отхлестать. У нас был некоторый геополитический конфликт из-за машинки. Я, так сказать, во избежание прятался на чердаке, наблюдая, как грозный наш Алексей, одетый в шортики, между прочим, ходит кругами и меня высматривает. Смысл в том, что ему вскоре надоело, и он ушел. Но перед уходом, как бы в назидание, он этот прутик воткнул в землю. Чтоб я помнил о неминуемой расплате. А потом случилось вот что. Прутик этот прижился, зазеленел и превратился в маленькое деревцоклён. И от этого клёнаа это известная заразапроизошли все деревья в нашем районе. И теперь говорят: где живёшь? В Клёнах. Возникло новое название района в селе«Клёны». Это я к чему. Вот есть мнение, что должен сделать в жизни человек: посадить дерево, построить дом, родить сына. Лёха! По крайней мере, по деревьям ты состоялся. Я, думаю, что и дом скоро достроишь. Что там внутренняя отделка осталась. А там и сына с Юлей родите. Две дочери есть, пора. Чего и желаю. За тебя!
Макс выпил, сел с самодовольным видом. Даша тут же подложила салат ему в тарелку. Даша чувствовала себя не в своей тарелке. И чувствовала, что остальные знают это. Кроме того, Макс просил ее не пользоваться это время телефономздесь не принято. Здесь принято разговаривать.
Курящие вышли на улицу, дядя Ваня тоже было рванул, но жена его остановила: «Тебе нельзя». Дети бесились в соседней комнате, там что-то падало. Юля сходила поглядеть, вернулась хохоча. Лёня был недоволен тем, что Макс и Даша пользуются вилкой и ножомчто им тут ресторан?