Это слишком даже для них, произнес Лотбер. Как можно подчинить или скопировать инта?
Если вирналл был одним из воплощений, ответил я. И запустил свое сознание в сеть Айкельма. Как такой вариант?
Ты излишне подозрителен, потомок Айзека, с ноткой уважения в голосе произнес хранитель. Это хорошо. Возможно, именно это спасло нас всех. Но сейчас нет повода для беспокойства. Помнишь наш последний разговор? Вы с Лотбером теперь полностью готовы к слиянию.
Так, что за дела? встрепенулся Эргол. Что вы задумали?
Я быстро подключился к одному из стоявших возле Ледника Стражей, осмотрелся. Пляж был девственно чист, не осталось даже следа от выбиравшегося на песок чудовища. Воронки от взрыва, которым я пытался уничтожить непонятную машину вместе с Сатом, тоже не было. Словно ничего и не происходило. Затем начали убирать и моих Стражей, одного за другим, только слышались хлопки воздуха на месте исчезающих железных тел. И в последний момент меня легонько толкнули обратно, к основному телу. Будто щелкнули по носу любопытного ребенка.
Я чуть помедлил, приходя в себя, затем откинул пластину на животе и вывалил на стол семнадцать пищащих, мигающих огоньками субмаров. Повернулся к Эрголу. Сказал:
Ты ведь уже слышал, что к моей эндофолле подсажена сущность второго порядка. И это плохо закончится для меня, как носителя, если не наладить контакт с ней. Хранитель предложил для этого на время возвыситься. Чтобы поговорить.
Вы в своем уме?! Эргол отшатнулся, задев плечом стену. На пол посыпалось белое крошево. Такие эксперименты даром не проходят! Зачем лезть туда, где стоят ограничения самим Мирозданием?
Чтобы спасти Фёста, пояснил Лотбер. Или у тебя есть другая идея, как достучаться до высшей сущности? Я готов пойти на это ради жизни человека, и буду считать такой поступок своим предназначением. Зачем нужна долгая жизнь, если в ней нет смысла?
Затем Лотбер открыл люк на животе и достал еще один субмар. Протянул Гэйли.
Забирай, сказал он. Я постараюсь больше в тебе не сомневаться.
Девушка осторожно взяла прибор, в который раз расстегнула комбинезон, и прилепила его между грудей. Включила, протянув провода на затылок.
Я тебя не разочарую, Лотбер, заверила она, слегка улыбнувшись. Но хочу сразу предупредить: теперь в плане консультаций по Наследникам я полный ноль. Ничего не осталось.
Ну и не надо, отмахнулся техник. Сами как-нибудь разберемся. Ну что, хранитель? Давай уже, действуй. Фёст, ты готов?
Готов, подтвердил я. Хотя, даже не думал, что скажу сущности внутри меня. Этот разговор до сего момента казался чем-то далеким и второстепенным. И вообще, при слиянии двух эндофолл кто будет доминировать? Или сознание сольется во что-то общее? Мне стало вдруг страшно.
Что ж, тогда я вытаскиваю капсулы, сообщил инт, протягивая ко мне замотанную в белые тряпки руку. Но прежде я бы посоветовал попрощаться. Когда вернетесь, ваши товарищи уже уйдут своим Путем. И как знать, будет ли конечная цель для вас общей.
Мы можем больше не увидеться? вздрогнула Гэйли. Никогда? И не узнаем, чем закончится контакт?
Я про себя отметил, что девушка даже не усомнилась в успехе предстоящего эксперимента. Она сказала «контакт», а значит верила в то, что он состоится. И мне слегка полегчало.
Когда доберусь до Эдема, то найду всех вас, ободряюще сказал я. Жаль, что из железа не вытянуть улыбки. Мы ведь хорошая команда. Верно?
У, да ты и впрямь настроен победить, проговорил Эргол, кладя мне руку на плечо. Железное тело не ощущало тяжести. Так держать. Но кто знает, что на самом деле окажется в Эдеме? За возможность стать Богом и цена будет соответствующая.
Само собой разумеется, согласился я. До встречи.
Не забудь про нас, по щекам девушки текли слезы. До встречи, Фёст. До встречи, Лотбер.
Когда инт дернул капсулу, я уже не увидел. Только провалился во тьму, словно нырнул в глубокий колодец. И почему-то в капсуле всегда было холодно. Я понимал, что это фантомные ощущения. Тьма и холод почти всегда неразделимы. Но без связи с наружным миром все чувства обострялись до предела. Мне даже казалось, что если долго так просуществовать, то и клаустрофобию можно заработать.
Яркая вспышка в кромешной тьмеэто всегда неприятно. А для того, кто не может закрыть глаза за неимением оныхнеприятно вдвойне. Свет стал привычным, и я вдруг осознал себя таким огромным, что головой почти упирался в черное звездное небо. Я стоял на бесконечной плоскости, словно шахматная фигура на серой гладкой доске, и за спиной моей что-то трепыхалось.
Это были крылья. Очень странные, гротескные, будто творения свихнувшегося художника. Справа тянулась ввысь темная грозовая туча, с ветвящимися молниями и раскатами грома. Под этим крылом гибло все живое, превращаясь в бестелесные тени. А слева сверкало чистейшим снегом крыло из белоснежных облаков, переплетаясь с распущенными нитями радуги. При каждом взмахе вниз сыпались искрящиеся серебреные снежинки. И когда они касались почвы, то сразу прорастали тоненькими зелеными стебельками.
Я попробовал махнуть только белым крылом, и меня тут же развернуло вправо, под молнии и ледяной дождь. Махнув черным, я завалился на сторону живительных снежинок, и все мое огромное тело зазеленело молодыми побегами. И вот когда сделал мах обоими сразу, то серая плоскость ушла из под ног, а я оказался в межзвездном пространстве.
Зачем ты здесь? услышал я тихий голос.
Обернулся, и разглядел плывущую неподалеку такую же крылатую фигуру, похожую на человека. Или ангела с разными крыльями.
Я пришел поговорить, ответил я. У меня нет выхода. Ты ведешь меня к смерти.
У тебя неправильные представления обо мне, Фёст, сказал крылатый. Ну-ка, давай поговорим в привычной для тебя форме.
Времени нет, заволновался я. Энергия кончится, и я и мы
Времени достаточно, успокоил меня собеседник. Оно здесь ничего не значит. Я растянул секунду до бесконечности, так что
Он сделал какой-то жест, и мы вдруг оказались сидящими в креслах перед горящим камином. Потрескивали дрова, пахло дымом и чем-то сладким, праздничным. На ногах я ощутил тёплый шерстяной плед. И тело мое было живым и тоже теплым. Я поднял кисти рук, внимательно изучая каждый палец. Вот на указательном левой руки виден старый шрам, это еще в школе, на уроке труда, стамеска соскочила. А на мизинце правой ноготь совсем черный, и начал слезать. Это я перед сборами на вокзал, палец в двери ванной прищемил. Надо же, такие мелочи, но родные и близкие. Значит и тело мое.
Я постарался сделать нашу беседу максимально комфортной, напротив меня сидел лысоватый мужчина с заметным пивным животиком. Он был одет в синий спортивный костюм, на ногах белые беговые кроссовки. И уж совсем не выглядел любителем утренних пробежек.
Я так понимаю, тело у меня временное? решил уточнить на всякий случай.
Это лишь иллюзия, развел руками мужчина. Мы не можем существовать в материальной форме, именно поэтому мне пришлось найти временное убежище внутри тебя. Эти слои реальности губительны для нас.
Но твой Путь может стать смертельным для меня. Ты идешь к Эдему?
Ну, да, вздохнул собеседник. Только там есть фазовый сдвиг, благодаря которому смогу покинуть плоскость. Ты извлек меня из гибернации на нижнем слое, и выбора не оставалось. Но я ведь не желаю навредить тебе, даже помогаю. Ты зря беспокоишься. Дойдя до Эдема, мы разойдемся каждый по своей оси координат. Ничего смертельного. Может, хочешь выпить чего-нибудь?
У меня в руке вдруг появился пустой длинный бокал. А спустя миг он превратился в увесистую глиняную кружку, наполненную горячим терпким глинтвейном. Я потянул ноздрями пряный пар, и невольно улыбнулся. Сделал маленький глоток, и ощутил, как напиток расходится по телу жаркой волной. Как же это было божественно.
Знаешь, я только сейчас понял, что ты похож на джинна из лампы, которого я освободил, сказал я, держа кружку обеими ладонями. Горячо, обжигающе горячо, но очень приятно. А потом я прыгнул в нору за белым кроликом с большой головой и попал туда, где мне встретилась девочка Гэйли и железный дровосек. Просто сказочный калейдоскоп какой-то, не правда ли? В моем мире популярны эти детские сказки.