Мое железное тело встрепенулось. Я попытался встать, но тут же упал. Повторил попытку, и вновь оказался на полу. Было ощущение, словно сидишь в темной кабине автомобиля, яростно дергаешь руль, чтобы выровнять движение. Но дорога покрыта коркой льда, и тебя все время сносит в кювет. И так раз за разом. Неужели нужно учиться водить этот кусок железа?
Я не просил меня воскрешать, отчаянно взвыл я. Если надо было умереть, то с концами Нет, я не хочу так
Мое сознание вспыхивало разноцветными фейерверками. Оно в панике металось, силясь осознать текущее положение. По всем признакам я должен был перестать существовать. Однако все еще функционировал вопреки заложенной природой или Создателем программе.
Жизнь и смерть. Две противоположности, слившиеся в единую суть. Так не должно быть. Здесь какая-то ошибка.
Господи, только бы не сойти с ума
Тебя субмар принял, Эргол помог мне подняться. Как только тело окончательно погибло, он перехватил твою эндофоллу. Это его последнее предназначение. Теперь он восстановлению не подлежит.
Субмар, я сделал усилие, и железная рука коснулась бронированной пластины на груди, пытаясь нащупать прибор. Раздался неприятный скрежет.
Он тебе уже не нужен, пояснил Эргол. Ты в капсуле. В самой надежной оболочке.
Мое агонизирующее сознание забилось в истерике. Так не должно быть.
Ошибка, ошибка
Посреди экрана стала мигать красная надпись из трех значков. Я не знал, что она значит. Да и не хотел сейчас ничего знать.
Оболочка, или тюрьма, из которой нет выхода? Теперь уже не важно.
Глава 20Предчувствие
Я начал потихоньку осваивать глаплес. Но пока только в письменном варианте. Гэйли была права. Язык очень трудный и заковыристый, куда там до него китайскому. Но той части знаков и цифр, что получилось выучить, с трудом хватало, чтобы разобраться в интерфейсе железной оболочки.
А информация по краям экрана была очень полезна и необходима. Сверху в правом углу, как оказалось, значился заряд батарей. За ним нужно следить, а как только останется двадцать процентов, сразу втыкать шнур в зад. Забавно, правда? Дальше шли данные о распределении энергии по телу, статус активности некоторых функций, и в самом низу показания внутренней температуры. С левой же стороны экрана выводилась информация о встроенном вооружении, какового в моем новом теле хватало с избытком. И, соответственно, данные по боезапасу. Энергия для излучателей поступала не из основного источника, а для их питания имелся дополнительный аккумулятор. Емкостью, правда, небольшой. Как мне объяснили, его хватит на полторы-две минуты непрерывного огня из всех стволов. А дальше начнется подзарядка уже из основной батареи. Там уже сам решаешь, что важнее: продолжить стрелять с риском вскоре обездвижиться, или все-таки покинуть опасную зону на своих ногах, унося тело подальше.
Само железное тело мне не очень нравилось. Можно даже сказатьне нравилось совсем. Громоздкое, неуклюжее не для человека с Земли.
Но больше всего меня раздражали фантомные чувства. Призраки несуществующей психики и нервной системы. Чем я был на самом деле? Некой энергетической субстанцией, именуемой эндофоллой? Или же запертой в железной банке человеческой душой? Той частичкой, что являла собой сознание? А ведь ученые на Земле никогда не верили в их существование отдельно от тела. Они пытались доказать прямую зависимость сознания от химических реакций в мозге, от взаимодействия нейронов. Плоть порождает мыслительный процесс, и точка.
Но теперь я на собственном опыте опроверг все многолетние научные труды светлых умов моей бывшей родины. Опроверг ценой собственной смерти. И мне на самом деле было глубоко чихать на все эти их теории. Я мыслил, а значит существовал. Без мозга, без нейронов и прочей органики. В электронной ловушке, придуманной кем-то еще на заре времен. Вот так просто, и так непостижимо.
Фёст, ты уже делаешь успехи, улыбнулась Гэйли, отступая назад. Иначе бы я ее просто раздавил. Молодец. Скоро бегать сможешь.
Издеваешься? проворчал я, пытаясь удержать на ногах непослушное железное тело. Чувствую себя младенцем, который учится ходить.
Так ты заново и родился, стоявший чуть в стороне Эргол наблюдал за моими мучениями. Только память сохранил. Добро пожаловать к бессмертным. Чувствуешь себя Богом? А? Чувствуешь? Ты ведь так про нас говорил?
Эргол рассмеялся, но встроенный в его новое тело речевой синтезатор странно исказил смех, превратив в некое подобие собачьего лая. Выглядело комично, вот только почему-то было совсем не смешно. Проклятые фантомные чувства!
Что стоит бессмертие, если чувствуешь себя ущербным? пробормотал я. Тихо не получилось, и мой голос прогрохотал на все помещение. Что с моим телом? С моим старым телом? Вы его сохранили?
Оно заморожено, как-то неуверенно ответила Гэйли.
Заморожено, повторил я, делая очередной неловкий шаг. Будете исследовать?
Будем, Эргол подошел к внучке, и та отступила назад. Словно опасалась меня. Или ты предлагаешь его кремировать, и оставить все человечество без надежды на выздоровление? Слишком большая цена
Я сделал еще один шаг.
Значит, вам нет разницы, в каком виде проводить исследования? Живого человека резать на куски, или мертвого. А мертвого еще и лучше. Правда, Эргол?
Я вдруг почувствовал, как начинаю закипать. Внутри меня разгорался алый огонек злости. Он трепетал, и с каждой секундой становился ярче, горячее. И словно в ответ на этот порыв, грудные пластины на моем железном теле пришли в движение, выпуская на волю затаившиеся под слоем брони стволы излучателей. А фигура Эргола мигом оказалась окружена мигающей прицельной рамкой. Позади него мелькнуло искаженное гримасой ужаса лицо Гэйли. И тоже попало в прицел.
Нет, одними губами, почти беззвучно проговорила она. Не делай этого. Пожалуйста.
Возможно, именно девушка оказалась тем сдерживающим фактором, благодаря которому я внезапно понял, что мог совершить одну из самых страшных ошибок. Ошибок, которым нет и не будет прощения. Никогда.
В чем они виноваты? В том, что пытаются сделать свою жизнь лучше? Или в том, что просто хотят выжить?
Проклятые фантомные чувства, простонал я, с грохотом падая на пол. Стволы мигом скрылись в своих бойницах.
Фантомные? Эргол подошел ко мне, склонился. Увы, они самые что ни на есть настоящие. Они в тебе самом, и не зависят от тела. Сейчас ты можешь испытывать только чувства высшего порядка: радость, горе, страх, ненависть и прочие. Но со временем контакт с новым телом станет таким тесным, что будут и тактильные ощущения. Поверь, железная плоть тоже испытывает боль, да еще какую.
А любовь? спросил я, не делая попыток подняться. Ты не назвал любовь.
Любовь? усмехнулся Эргол. Если ты способен любить, то почему же нет. Для нас это всего лишь очередной атавизм. Привязанность к определенному человеку, долг перед Родиной, проявление заботы к тому, кто страдает, все это тени того чувства, что ты назвал. Но сама Любовь утратила всяческий смысл.
Ловушка природы, основанная на инстинкте размножения, проговорил я. Но человек и Любовьнеразделимы. Любой из нас несет это чувство в себе. Вот только насколько глубоко оно скрыто внутри?
Мы не можем размножаться, с ноткой раздражения в голосе произнес Эргол. Поэтому Любовь бесполезна.
Но ведь когда-то могли, не сдавался я. Гэйлитвоя внучка. Она ведь не безразлична тебе? Значит, была в твоей бесконечной жизни Любовь. Ну, была же? Вспомни.
Несколько секунд в помещении стояла мертвая тишина. На миг даже показалось, будто слышу, как бьется сердце стоящей позади Эргола девушки.
Никто не может помнить такое далекое прошлое, тихо проговорила Гэйли. Каждые триста спиллийских лет наше сознание обнуляется. Я уже говорила про это. Мы помним лишь цепочку родственных связей, и то не полностью. Все остальное теряется безвозвратно.
А если все же на уровне подсознания что-нибудь остается? я приподнялся на руках, и неуклюже встал на ноги. На этот раз вполне удачно. Вы пробовали копнуть поглубже? С помощью гипноза, допустим