«Ноты Римана» задумчиво проговорил мистер Шараф. Я что-то слышал про вас Скандальная группа.
Леон усмехнулся, изображая полное непонимание.
Я бы не сказал так, ответил он. Мы просто музыканты и эпатировать публику никогда не стремились.
Но это у вас получалось. В штатах о вас немногие знают, но даже туда долетали скандальные новости, связанные с вами.
И какие же?
Мне запомнились только две, уж очень темы острые. Первую я не стану озвучивать, потому что очень хочу верить, что это неправда.
Леон бесшумно сглотнул. Уточнять было не обязательно, чтобы понять, о каком именно скандале идёт речь.
Ясар продолжал:
А вторая новость, запомнившаяся мне, была связана с пропажей вашего солиста.
Это и есть мой брат, Дориан.
Надеюсь, это неправда и с ним всё в порядке?
В полном, голос всё-таки дрогнул, но, кажется, Ясар не обратил на это внимания. И он никуда не исчезал. Просто об известных людях всегда распускают множество самых нелепых слухов, и мы не стали исключением.
Да, быть всё время на виду, верно, очень непросто. Это создаёт множество проблем.
Но и про вас многие знают.
Знают. Но я бизнесмен, а не артист, и обо мне придумывать бредни неинтересно.
Леон сдержанно улыбнулся в ответ.
Далее разговор протекал в том же формате и Леон с достоинством выдерживал его. Но когда мистер Шараф попрощался и удалился, он всё же испытал облегчение. Слишком уж встреча с ним напоминала беседы с журналистами-пираньями, которые желали вытянуть на поверхность самую нелицеприятную правду.
Теперь я понимаю, в кого ты такая, произнёс Леон, когда они с Кариной вышли на улицу. У твоего отца тоже акулья хватка.
Ты его плохо знаешь, он очень мягкий человек.
Просто, в отличие от тебя он человек тактичный.
Я бы поспорила с тобой, но за обедом ты меня не разочаровал, так что не буду этого делать. А теперь скажи, любимый, что дальше?
А дальше я планирую поехать домой, отдохнуть и расслабиться.
А на вечер есть планы?
Нет. Буду не против, если ты приедешь и мы проведём его вместе. Только, Карина, Леон поморщился, давай обойдёмся без задушевных разговоров.
А я и не собиралась. Задушевные беседы я предпочитаю вести с друзьями, а ты в их число не входишь. Но, раз такой разговор пошёл, будь добр, не расслабься до состояния бревна. Не хочу снова приезжать к тебе зря.
Обычно определение «бревно» употребляется в отношении женщин, хмыкнул Леон.
Но ко мне оно не относится, и ты прекрасно это знаешь. А вот твоя хандра
Карина, чуть повысил голос Леон, что я сказал насчёт разговоров? Не лезь мне в душу.
Я и не думала, спокойно ответила девушка. Твоя душа меня совершенно не интересует, только тело.
Взаимно. Потому что не может интересовать то, чего нет.
Намекаешь на то, что я тварь бесчувственная?
Я этого не говорил. Но ты очень верно воспроизвела мои мысли.
У нас уже духовная связь устанавливается, мысли друг друга читаем Фу, какая мерзость.
Карина, а ты никогда не задумывалась об экспериментах в постели? Например о кляпе.
Не дождёшься, ухмыльнулась Карина. Не люблю тихий секс, ощущения не те.
Зато у соседей какие ощущения задумчиво протянул Леон.
А их спокойствие и мнение меня интересует в последнюю очередь. Если что-то не нравится, пусть купят затычки в уши.
Этот разговор может продолжаться долго, но, пожалуй, пора его заканчивать.
Не буду настаивать на продолжении, пожала плечами Карина. Увидимся вечером. Я приеду около десяти.
Договорились. Пока.
Леон махнул любовнице рукой и направился к машине. Ехать было недолго, и уже совсем скоро он был дома. Налив в бокал коньяка, Леон расположился на диване в гостиной. Закинув ноги на журнальный столик, он сделал глоток, смотря в чёрный матовый экран выключенного телевизора. Тишину разбавляло чириканье взволнованных, готовящихся к отлёту в дальние края, птиц и гудки машин, доносящиеся с улицы, потому сейчас в нём не было такой острой нужды.
Сделав ещё один маленький глоток, Леон повернул голову, смотря в окно, даже так, с приличного расстояния, искрящие солнечные лучи слепили и заставляли щуриться, а задорное птичье пение вытаскивало из закромов памяти обрывок песни, который они с Дорианом вместе написали ещё в пятнадцать лет, но так и не дописали.
Я буду свободен от волны обстоятельств, проговорил Леон её слова, наблюдая за маленькой чёрной птичкой, отливающей синим. А как же птицы? Они тоже боялись.
Они сочинили этот обрывок сумбурно, не сговариваясь. Вместе сидели на полу, Леон играл, а Дориан мешал ему, хватая за гриф гитары, смеясь и нарываясь на нелестные непечатные высказывания в свой адрес. А потом они хором орали эти слова: слишком громко, неровно, которые сначала казались смешными, потом пропитанными духом бунтарства, а вот серьёзными стать так и не успели, потому что они забыли про них.
Птицы тоже боялись с улыбкой повторил Леон, смотря в переполненное солнцем небо.
Да, даже птицы боятся, впервые отрываясь от земли. А вот они никогда не боялись взлетать. Потому что на двоих у них было аж четыре крыла, а значит, любой полёт был обречён на успех.
«Если бы я только знал, куда лететь», грустно подумал Леон.
Вздохнув, он допил коньяк и пошёл наверх.
Глава 8
Леон приехал в студию. Она была привычным местом встречи с Фишером и Тимом. Сейчас здесь были оба: Рональд расхаживал туда-сюда в ожидании коллеги и подопечного, а Тим сидел на диване и коротал время за игрой на планшете.
Всем привет, махнул рукой Леон, зайдя в комнату.
И тебе привет, ответил Рональд.
Тим кивнул в знак приветствия и вновь уткнулся взглядом в экран. Проиграв из-за секундного отвлечения, он выключил игрушку и переключил внимание на наставника.
Я так понимаю, вы хотели со мной что-то обсудить? поинтересовался Леон и, усевшись рядом с подопечным, бесцеремонно закурил.
Дымные змейки мгновенно поползли к носу Тима, и он замахал перед лицом рукой, пытаясь их развеять.
Леон, покачал головой Фишер, укоризненно смотря на парня.
Что? всплеснул руками Леон. Вы меня из ванной выдернули! Я покурить нормально не успел!
Сейчас половина шестого. Что ты делал целый день, чтобы до ванной только к этому часу дойти?
Я долго спал, пожал плечами Леон и вновь затянулся дымом.
Тим и так приболел, а едкий дым раздражал и без того воспалённое горло. Закашлявшись, он отсел от Леона.
Леон, твёрже произнёс Фишер, я всё понимаю, но имей совесть. Тим и так кашляет. Ты хочешь, чтобы он не смог выступать?
Закатив глаза, Леон сделал затяжку и встал. Рональд ожидал, что он выбросит сигарету, но вместо этого старший Ихтирам просто вышел из комнаты. Рок-звезда, мать его.
«Если Тим вырастет таким же, думал Фишер, смотря вслед вздорному подопечному-коллеге, я его самолично придушу. Хотя в моих силах сделать так, чтобы этого не случилось. Этих-то четверо, а я против них был один. А у Тима такой поддержки нет и выпендриваться ему не перед кем».
Но на радость Рональда Леон вернулся через минуту и без сигареты.
Всё, я готов вас слушать, известил Леон, вновь сев на диван и скрестив руки на груди.
Леон, можно тебя на минуточку? спросил Рональд.
Снова закатив глаза и выражая этим отношение к происходящему, Леон всё же встал, и они вместе вышли в коридор.
Ну? поинтересовался он.
Леон, ты можешь не вести себя так?
Как?
Не строй из себя рок-звезду, которой законы не писаны.
Леон усмехнулся.
Рональд, ты сам себе противоречишь. То ты сам говоришь, что мы звёзды и Тиму нужно ровняться на нас, то просишь забыть об успехе и статусе.
Я не прошу тебя об этом. Но я хочу напомнить о том, что сейчас ты выполняешь другую роль, ты продюсер, и вести себя должен соответственно. Побольше уважения и поменьше нахальства, ты подаёшь Тиму плохой пример.
Здорово, хмыкнул Леон, скрестив руки на груди. Вот я уже превратился в плохой пример. А ещё недавно мы были твоими любимыми подопечными.