Глава 6
С утра пораньше Леона разбудил телефонный звонок. Нащупав на тумбочке аппарат и взглянув на экран, он ответил на вызов:
Привет, мам.
Привет, Леон. Как ты?
Tu mas réveillé, maman* сонно проговорил Леон, вновь закрыв глаза.
Рада, что ты не забыл родной язык.
Ты сейчас дискриминируешь папу, и я ему всё расскажу. А если по месту рождения и проживания, то родной язык нам вообще немецкий.
Ты бы ещё по месту зачатия себе язык выбирал, рассмеялась родительница.
Леон поморщился. Конечно, обсуждать подобное с мамой было несколько неловко, но любопытство взяло верх, и он спросил:
Разве это случилось не здесь? Вы же жили в Германии?
По срокам получается, что это произошло в Индонезии, мы с Далилем жили там месяц.
Здорово, фыркнул Леон. Получается, вы начали таскать нас по миру не просто с детства, а ещё до рождения.
Миссис Ихтирам грустно улыбнулась.
Да, произнесла она. Помню, как ближе к отъезду меня постоянно мутило, а я обвиняла во всём несвежие фрукты. А потом уже поняла, что домой мы полетим не вдвоём, а втроём.
Вчетвером, поправил родительницу Леон.
Тогда же я ещё не знала, что Бог послал мне не одного ребёнка, а сразу двух, да ещё и каких чудесных.
Леон мягко улыбнулся. Да, родители всегда говорили, что они были чудесными детьми, пусть и очень проблемными, неуправляемыми и непробиваемыми, потому что их тандем невозможно было победить.
Но следом за улыбкой пришла грусть, грузом лёгшая на грудь. Что же осталось от их тандема?
Леон повернул голову, смотря на рамку с фотографиями. Эту фото-сессию можно было считать неудачной, потому что на одном фото он поставил Дориану рожки, а на двух других было запечатлено отмщение за это. Но именно этим они и были ценны: они были настоящие, живые, а не идеально-фальшивые.
И раньше, до исчезновения Дориана, до трагедии, которую им пришлось пережить, он не упускал возможности с многозначительной ухмылкой посмотреть на эти фотографии и потрепать близнеца по голове со словами: «Баран ты мой рогатый».
«Я скучаю по тебе», не мысль, это говорило сердце, которому было тошно и бессмысленно стучать, не чувствуя, что такое же сердце бьётся рядом в унисон.
Леон? напомнила о себе миссис Ихтирам.
А? Да, мам, я слушаю тебя.
Я спросила как у тебя дела? Работа? Личная жизнь? Как ты себя чувствуешь?
С работой всё хорошо, скоро у Тима первый тур, я с ним поеду.
Правильно, тебе нужно развеяться, езжай.
Леон невесело усмехнулся. Ну да, конечно, развеяться просто пить он будет не дома, а в номере отеля, и за окном будет другой город. Хотя, может быть, разъезды действительно смогут отвлечь его и встряхнуть, они же всегда любили это он любил.
А с остальным что? поинтересовалась мама.
Всё нормально, пожал плечами Леон. Но рассказывать особо нечего.
Понятно
Миссис Ихтирам хотелось спросить про Дориана, появились ли какие-нибудь вести о нём, но она понимала, что этого лучше не делать. Если бы Леон узнал хоть что-нибудь, он бы непременно рассказал ей об этом, а просто так напоминать ему о брате не стоило, потому что ему в этой ситуации и так было хуже всех.
Ладно, сынок, если всё в порядке, проговорила она, не буду тебя отвлекать, спи. И извини, что разбудила.
Ничего страшного, мам. Я рад был тебя слышать.
Попрощавшись, Леон положил телефон на тумбочку и перевернулся на бок, смотря из-под опущенных ресниц на их с Дорианом фото и надеясь вновь заснуть. Но сон больше не пришёл.
Пролежав в постели ещё около получаса, он покинул её и, приняв душ и позавтракав, просто бесцельно ходил по квартире. Тишина угнетала, а стены давили, дом ощущался затхлым склепом, хоть в каждое окно лился яркий солнечный свет.
Переодевшись и замаскировавшись, Леон вышел из квартиры и, сбежав вниз по лестнице, вышел на улицу, под умытое дождями осеннее солнышко. Конечной цели прогулки у него не было, он просто шёл куда-то, переходя с одной улицы на другую и не смотря по сторонам. Его влекло куда-то: сильно, непреодолимо, и это уже давно стало привычным состоянием желать попасть туда, не знаю, куда. Вот только он не знал, на какой рейс нужно купить билет, чтобы попасть в место, которое дарует покой.
Проходя мимо зеркальной витрины, он притормозил, взглянул в неё. Из зеркальной глади на него смотрело отражение, вот только совсем не то, которое хотелось бы, и оно никак не желало чудесным образом оживать.
«Ди, пожалуйста, возвращайся, с мольбой произнёс Леон про себя. Я уже начинаю сходить с ума без тебя, он горько усмехнулся. С зеркалами разговариваю. А они не отвечают. Беда, правда?».
Он улыбнулся отражению, оно в точности повторило его движение, но дальше не пошло. Оно, сука, продолжало молчать!
Всплеснув руками, не думая о том, как это может выглядеть со стороны, Леон пинком отправил в полёт камушек и, сунув руки в карманы, пошёл дальше.
«Вот видишь, Ди, схожу с ума. А, может быть, уже сошёл и всё это мне только кажется, и однажды я очнусь в смирительной рубашке в палате без окон. Знаешь, это меня уже не так уж и пугает».
Он гулял несколько часов, пока ноги сами не привели его к парку тому самому парку, где они однажды ночью сидели, обнявшись и не только.
Зайдя в арку, Леон огляделся и занял свободную лавочку поближе к выходу. Сегодня был выходной, и хорошая погода подвигла многих покинуть свои жилища, погулять и тоже посетить этот парк. Но Леон надеялся на то, что ему удастся остаться неузнанным и никто не потревожит его покоя. Сейчас ему совершенно не хотелось выдавливать из себя улыбку и изображать радость от общения с кем бы то ни было.
Откинувшись на спинку лавки, Леон положил на неё руки и вновь огляделся, разглядывая тех, кто был поблизости. Напротив сидела седовласая улыбчивая пара, читая вдвоём одну книгу и взахлёб обсуждая что-то. Рядом с ними расположилась молодая женщина, она покачивала коляску и следила за старшими детьми, чтобы те не убежали из поля её зрения. Ещё была влюблённая парочка, группа шумных подростков, у которых из колонок гремела музыка, две подружки-студентки и одинокая блондинка в огромных небесно-голубых наушниках, слегка покачивающая головой в такт любимой мелодии.
Они все выглядели такими счастливыми, что Леон невольно ощущал себя среди них чужим. Разве что блондинка могла бы составить ему компанию: у неё был странный взгляд ищущий, будто не от мира сего. Но подходить к ней не хотелось совершенно.
Леон отвернулся, смотря на каменную арку, думая. Подумать только, два года назад они с Дорианом сидели здесь же. Как же ему, наверное, тяжело было решиться на этот шаг, но он сделал это ради него, Леона. И он ведь всё делал ради него: боролся, старался, карабкался, переступал через себя и свои страхи, Леон видел это в его глазах всё отчётливые с каждым днём. А что сделал он? Оттолкнул.
Он тяжело вздохнул и поискал по карманам пачку сигарет, но в них нашлась лишь зажигалка. Здорово. Он забыл сигареты дома.
Поджав губы, он скрестил руки на груди, продолжая смотреть в сторону входа в парк. И как успели пройти почти два года? И почему он до сих пор не проснулся и не обнаружил в соседней комнате мирно спящего близнеца?
Из раздумий Леона вывело ощущение того, что на него кто-то смотрит. Повернув голову, он увидел перед собой ту самую блондинку в голубых наушниках.
Можно зажигалку? спросила девушка, протянув тонкую ладонь.
Кивнув, Леон протянул ей зажигалку. Повертев её в руках, девушка смущённо произнесла:
На самом деле я не курю. Просто не знала, что сказать.
Леон вопросительно посмотрел на неё. Странная она: глаза огромные, голубые, взгляд отстранённый, кожа бледная, волосы белесые, почти прозрачные, она напоминала героиню произведения: «Алиса в стране чудес» или же эфемерное создание из потустороннего мира. А ещё, кажется, она хотела познакомиться, а это было совсем не тем, чего желал Леон.
Обычно время спрашивают, безразлично ответил он, пожав плечами.
Так у меня есть часы, слегка улыбнулась девушка, коснувшись часиков на хрупком запястье. Правда, они остановились сегодня