Вовсе нет, к чему такие жертвы? Мы всего лишь хотим, чтобы Иосмериа была вам домом, из которого вы не захотите бежать. Ваш отец мертв, кому вы храните верность? Вашему брату? Или его новорожденным отпрыскам?
Я храню верность себе.
А кто верит в вас? Кому вы нужны?
Снова скажете, что я привыкну ко двору? И своему положению?
Бастиль отвернулся и посмотрел в окно, странно напомнив Хауку принца Валентина, когда тот наблюдал за птицами через решетку.
Привыкнуть можно к чему угодно, Хаук Даже к статусу любовника короля.
Хаук взял его лицо в ладони и поцеловал, чувствуя странное тепло в груди. Оно распустилось как цветок, наполняя его изнутри. Бастиль за последние полчаса открылся ему больше, чем за прошедший месяц. И Хаук хотел бы сказать, что наговорил глупостей, но все слова растворились в воздухе.
Бастиль не поддался и отстранил его.
Мы не можем целыми днями заниматься с вами любовью, Хаук. Ложитесь в постель и отдыхайте, иначе Лафетт узнает. Он всегда обо всем догадывается, если его не слушать. Мы присоединимся к вам на ужине.
Хаук не хотел отпускать Бастиля, но пришлось. И чувство, посетившее когда король вышел за дверь, ему совсем не понравилось.
Глава 21
Ужин, упомянутый Бастилем, как оказалось, не был частным, Хаук уже достаточно окреп, чтобы выходить в королевскую столовую. Раньше они ужинали наедине с королем и Ансельмом, но в этот раз Хаук с удивлением увидел целую толпу приглашенных: маркиза Орно с сыновьями, графа Дюфе, маршала Ланжерона с каким-то молодым омегой и Патриса.
Странное собрание, не включавшее в себя ни единого из членов Совета.
А ведь король сказал Бланшару, что тот единственный кому он доверяет? Выходит, не совсем. Вряд ли Бастиль доверял кому-либо до конца, даже себе. Хаук поприветствовал присутствующих кивком, но ответил ему лишь Дайон, отсалютовав бокалом, которые подали гостям в ожидании короля.
Рад видеть вас в живых, Хаук, в последний раз вы едва все внутренности на пол не выблевали, шутовски поддел он, на что маркиз наградил сына убийственным взглядом. Но тому откровенно было плевать на мнение окружающих. Всех, кроме Патриса, который неодобрительно поджал губы.
И Хаук понял, что он специально рисуется. Нападает, чтобы самому не попасть впросак?
Это не тема для обсуждения, отрезал маркиз.
Почему? Мы ведь из-за этого собрались, обсудить сплетни и выразить королю почтение? Дайон бросил быстрый взгляд на Патриса, но тут же отвел его.
Тему будущей беседы задаст король. Не нужно умозаключений, поправил маркиз, а затем обернулся к Валентину. И Хаук понял, что речь пойдет о Совете и дележке полномочий герцога Юдо.
Наши поздравления вам, Хаук, по поводу ребенка, подал голос Валентин, и Хаук растерялся. Не совсем понимая о чем речь?
Король не в положении. У вас неверная информация.
Валентин казался излишне встревоженным, видимо, слова Бастиля были им поняты превратно. Как будто ребенок уже был, но об этом официально не огласили.
Но ведь будет теперь, когда нет Ансельма?
Сын! одернул его маркиз. И Валентин отвернулся, словно тема его более не интересовала. Очередное притворство, потому что омега совсем не выглядел равнодушным, а отец не переставал подавлять его снова и снова. Испытывал судьбу на собственных детях.
Хауку стало даже жаль Валентина, поэтому он решился подойти и поблагодарить за спасение.
Эдит сказала, это вы привели меня в чувство, сходу начал он, чтобы маркиз не успел влезть в разговор. Спасибо.
Валентин принял его руку и ответил на рукопожатие.
Это был мой долг помочь вам. Вы не заслужили того, что произошло.
Никто не заслуживает такой мучительной смерти, согласился Хаук, разжимая ладонь. Но вы рисковали самому умереть. Поверьте, я высоко оцениваю ваш поступок, ведь я чужак здесь, а вы наследникомега.
Иногда я начинаю жалеть о давлении этого наследства, дерзко ответил Валентин, наградив отца демонстративным взглядом. Маркиз поколебался, но все-таки отошел в сторону к Дайону, предоставив хоть немного простора. Я едва не погиб, только лишь глядя как умираете вы, Хаук, добавил он полушепотом.
О чем вы тут судачите? подошел Дайон, явно по поручению отца.
Просто закрой рот и стой, жестко приказал Валентин, иначе репутация твоего любовника быстро пойдет под откос, когда отец узнает, кто снимает пробу с твоей задницы.
Оказалось, что Валентин был прекрасно осведомлен о любовных делах брата.
Не нужно мне угрожать, Самозванец! Он мне не любовник уже, едко ответил Дайон, наклоняясь к нему вперед, чтобы их никто не услышал. Да и не тебе осуждать. Развейте сомнения моего брата, Хаук, я чувствую, он сам не спросит, как далеко зашла ваша близость с королем? Ребенка нет, но скоро будет? Если мой нос не обманывает, вы уже достаточно выздоровели, чтобы прислуживать как фаворит Его Величеству.
Дайон, ты переходишь границы, предупредил его Валентин, но тот в ответ лишь рассмеялся. Как будто у них происходила приятная беседа на троих.
Очнись, брат, иначе ты попросту погибнешь.
Замолчи! Просто замолчи, зашипел Валентин с искренней тревогой в глазах. Ты ничего не понимаешь!
Куда уж мне? Дайон повернулся к Хауку. Я ненавижу ложь, а за брата убью вас даже в Тхиене. Перегрызу ваше горло и дело с концом.
Хаук знал, что Дайон его раскусил, но не мог отступить.
Я всего лишь выразил Валентину благодарность за спасение жизни, холодно ответил Хаук. Но, если вы настаиваете, можем решить, кто и кому будет горло грызть завтра на полигоне.
Драться на деревяшках? Дайон явно не ожидал вызова, но не струсил.
Можем испробовать силу на кулаках. Только не зовите Патриса, не стоит ему видеть, как вы будете землю есть из-под ног.
Думаете, я белоручка? Ошибаетесь, Хаук. Это вы последние пару месяцев работали своей задницей, я же прибыл со службы.
Хаук не сдержал смех.
Если бы мне вызов бросил иосмерийский омега, я бы еще задумался, но иосмерийские альфы годны разве что бахвалиться. Не буду спрашивать, как много боев вы прошли, потому что уверен число им равно нулю. Никто бы вас на поле не выпустил, зная, как печется о своих детишках маркиз Орно.
Это было оскорбление, но Дайон не вспылил и лишь улыбнулся Хауку, как мог бы улыбнуться истинный иосмериец тхиенцу.
Что же, это будет забавно, давайте проверим. А призом назначим, как видимо, благосклонность короля?
Разве вас интересуют омеги, Дайон?
Меня многое интересует, Хаук. И король не последний в очереди, Дайон явно хотел его спровоцировать на глазах у Валентина, но Хаук сдержался.
Знал, что нельзя пылить, тем более Валентин скрытно коснулся его руки и сжал ладонь. Будто хотел сказать: «я с вами».
Бастиль вошел без представления в сопровождении Рене и своей единственной охранницы, приказав занимать места за столом. И Валентин тут же отшатнулся в сторону. Слуги едва с ног не сбились, стараясь обслужить всех и сразу, разнося блюда. Хауку отвели место довольно далеко от короля, по правую руку от маршала Ланжерона, а слева от него сел его сынОгюст.
Хаук смотрел в тарелку и более его ничего не интересовало.
Ужины Бастиля оказывались на редкость скучными, когда на них присутствовали гости. Разговорам не было конца, что навевало на Хаука сон. Особенно, когда приглашенный хотел с помощью скудно завуалированной манипуляции чего-то добиться от Бастиля. Тот играл с ним в свою игру, до последнего изображая будто не понимает, чего от него хотят. Хаук знал, что Бастиль ненавидит, когда им пытаются руководить. И мог намеренно наказать за это.
Однажды отец Бодуен пожаловался, что корона нерационально расходует средства, отказывая храмам в реконструкции. На что Бастиль приказал собрать с его личных угодий, не отправляющих в казну налог, подать за последние пять лет и пустить на храмовые нужды. Сумма больно ударила по карману святого отца, решившего, что король и не вздумает трогать его земли.
Кат все же развязал дорогому Мемерику язык, лишив его былой красоты, сообщил Бастиль, как только с ужином было покончено, и слуги покинули помещение. Сибилла закрыла дверь снаружи, охраняя вход. Само зрелище происходящего не особенно проняло Шарля, но это уже не важно, потому что Мемерик рассказал все. Рене, зачитайте для присутствующих.