Хаук променял бы всю роскошь замка на теплый спальник где-нибудь в лесу под открытым небом. Но над его головой сияли не звезды, а десятки свечей, опадающих восковым дождем прямо на голову. В воздухе ощущалась сырость, сквозь аромат цветов, принесенных в залу специально, чтобы замаскировать все плохие запахи.
И Хаук не понимал, чего ему хочется больше, чтобы церемония не начиналась или уже давно прошла, оставив за собой горький след. Чувство тревоги не покидало его ни на миг, заглушая все остальные эмоции. Словно жизнь его должна была разделиться на судьбоносное до и послебез возврата к старому.
Глашатай начал зачитывать списки сговоренных альф и подкреплять их королевским одобрением, что означало начало церемонии выбора. И когда имя Хаука прозвучало в отношении герцога Юдо весь зал замер, ожидая подтверждения самой крупной свадьбы за последние пять лет. Хаук ощутил себя сдавленным в импровизированном тесном кругу из малознакомых придворных, которые пытались по лицу прочесть все его мысли. Они алкали получить хоть что-то, хотя бы крошку эмоциирадости или отвращения, но Хаук отрешенно стоял, глядя в противоположную от герцога сторону.
Хаукальфа королевского рода, единственный сын принца Валентина и ныне здравствующего короля Тхиена Вальгарда Рэнгвольда будет участвовать в церемонии выбора, громогласно сообщил глашатай, и возгласы удивления прокатились по залу. Герцог Юдо может избрать на церемонии выбора любого альфу, не испрашивая более одобрения у его Величества короля Бастиля, кроме Хаукавышеназванного альфы королевского рода, единственного сына принца Валентина Иосмерийского и короля Тхиена Вальгарда Рэнгвольда!
Хаук все же посмотрел на Юдо, тот стоял, гордо вздернув подбородок вверх и испепеляюще глядя на Бастиля. Их разделяло около сотни футов, но разве это могло стать помехой для неутихающей злобы или ненависти?
Глашатай перечислил всех альф, которые кроме Хаука примут участие в выборе, что не особенно порадовало последних. И как только наступило относительное молчание, король встал и направился в зал, волоча за спиной свою кровавую мантию. Он обошел всех представленных к выбору альф, придерживая Хаука на закуску. Они целовали его перстень, кланялись и шептали какие-то банальности. Надежда на избрание не угасала, хотя, учитывая соперничество, была крайне шаткой.
Все догадывались, что тхиенца не просто так освободили от притязаний герцога. И король, когда все-таки добрался к нему, не стал делать тайну из своего выбора. Хаук обернулся и понял, что остался один на один с Бастилем, Валентин с Жулем отступили в толпу любопытных лиц. Бросили его.
Мы хотим сделать вам подарок, дорогой кузен, как обещалиНе успел король договорить, как ему поднесли на темно-зеленой бархатной подушке золотое украшение, инкрустированное красными рубинами. Ошейник догадался Хаук, Бастиль не забыл о своем обещании, как и о многом другом. Знаю, что вы хотели, чтобы мы угостили вниманием другую часть вашего тела, но это еще успеется. Пока же мы хотим посадить на цепь любимую овчарку короля Вальгарда. Вы ведь простите нам эту маленькую шалость, кузен?
Хаук едва мог вдохнуть, глядя на золотой ошейник. Бастиль смотрел на него снизу вверх, что уже было несколько нестандартно, и уговаривал сделать что? Подставить шею? Наклониться? Холодные серые глаза глядели на него без тени жалости, и Хаук понял, что его заставят подчиниться, так или иначе. Бастиль жаждет гарантий его послушанияпровоцирует его.
Из толпы вышел маркиз и встал за спиной короляпредатель.
Кузен? поторопил король. Мы ждем неприлично долго.
Хаук всего секунду думал о том, чтобы отказать и бросить украшение ему в лицо. Но обеспокоенное лицо маркиза только мешало, окутывая его ненужными угрызениями совести. Что такое ошейник пред тем, что терпел его отец в тхиенском гареме? «Почему принц Валентин не умер в тот же миг, как член короля Вальгарда протаранил его? Почему терпел так долго? Почему хотел жить? А вы сдаетесь, как последний трус?» сказал тогда маркиз.
Нет чести в том, чтобы легко умереть. Жить, вот что на самом деле сложно. Мириться и терпеть. Гнуть свою линию несмотря ни что.
И Хаук принял решение бороться, идти дальше. А затем встал на одно колено перед королем и оголил шею.
Я принимаю ваш дар, Ваше Величество.
Бастиль был искренне удивлен его словам. Это читалось по его глазам, которые стали похожи на штормовое море. Он протянул руку и коснулся шеи Хаука, прошел пальцем по всей длине от подбородка до ключиц. Сердце Хаука гулко забилось в груди, глядя на него, а кровь прилила совсем не туда, куда бы следовало.
Король взглянул на его брошь, а затем в лицо.
Наш дар в обмен на ваш, кузен? Кадык Хаука нервно заходил туда-сюда, пока Бастиль надевал ошейник и застегивал его. И осторожные прикосновения, едва задевающие кожу, переносить было крайне сложно. Хаук все сильнее возбуждался, ощущая на себе его дыхание, улавливая тонкие оттенки эмоций на лице и дрожь в руках. Бастиль был не так уж спокоен, как хотел показать. Ну вот и все, готово.
Ошейник почти не давил, но сначала обжег холодом металла.
Моя брошь? коротко переспросил Хаук. Вы хотите ее, Ваше Величество?
Подарить брошь означало принять выбор омеги. Согласиться.
Мы хотим не только брошь, кузен. Мы хотим вас в своей постели в качестве фаворита, конкретизировал Бастиль. Имеете ли вы возражения?
Другой бы на его месте уже целовал был руки короля и согласно твердил: да-да-да! Но Хаук вместо этого встал, занимая доминирующую позицию в росте, а затем снял с груди брошь и медленно протянул ее королю.
Она ваша, только и сказал он.
Бастиль прищурился, так, словно был недоволен ответомсухой реакцией.
И это все, что вы скажете, дорогой кузен?
Боюсь, я еще не осознал всех граней своего счастья, Ваше Величество, не покривив душой, ответил он. И правда, граней было слишком много! Только вот счастья ли?
Публика зароптала, едва смирившись с тем, что тхиенец будет фаворитом короля, так еще тот и не особо рад такому повороту событий. Бастиль не стал надевать брошь, пренебрежительно сунув ее куда-то в карман, развернулся и быстро пошел к постаменту. Ансельм обеспокоенно метался у трона, как брошенный на произвол судьбы щенок.
Хаук не знал, что ему делать, но в мгновение ока подлетел маркиз и с огромной силой наступил каблуком ему на ногу. Явно желая отрезвить и причинить боль так, чтобы никто не увидел. Хаук сжал зубы, но даже не охнул.
Что вы устроили? Грани вашего счастья? Вы с ума сошли? зашипел маркиз, а затем дернул его за руку. Идемте, ваше место теперь рядом с королем! Быстро! И чтобы больше ни слова оскорбительного в его адрес!
Хаук не стал оправдываться. Это не его вина, что королю не хватило его радости. Брал бы другого, если так уж требовались драматические заламывания рук и умалишенные возгласы.
Дальше единственной задачей было стоять на постаменте за троном и наблюдать за церемонией, которая не переставала казаться глупым и давно устаревшим ритуалом. Ошейник пусть и не давил, но все равно ежесекундно напоминал о себе, так что хотелось сорвать этот знак принадлежности.
Обзор с возвышения был лучше, чем из зала, а учитывая рост, Хаук практически парил над чужими головами. Оказалось, что серый и розовый альфа из зала ожидания были также не сговорены и представлены к выбору. Все происходило, как и с королем, только менее пафосно. Омеги шли по залу, флиртовали и общались с альфами, а затем просили отдать им брошь. Если альфа был согласен, то преподносил дар, если же нетвежливо отказывал.
Затем следовал танец между сговоренными парами, которых было с полдюжины. Хаук ни разу не видел настолько чудного представления. Омеги и альфы выстроились в два ряда друг против друга, а затем под музыку начали скакать навстречу, словно возомнили себя лошадьми. Партнеры чередовались, как в калейдоскопе, и Хаук находился в некотором замешательстве, ведь им с королем тоже нужно было закрыть бал танцем по предписанной этикетом традиции.
Бастиль не обращал на него ровно никакого внимания, откинувшись в кресле. Из-за трона виднелось лишь плечо и его рука, зато сидящий у ног Ансельм был в полном обозрении, попеременно оглядываясь на Хаука. Вблизи стало заметно, что новый фаворит короля не уступает в красоте Антуану. У него оказалось миловидное личико, едва тронутое проблесками растительности над верхней губой и подбородке, большие карие глаза похожие цветом на тигровый камень, но самое необычное это его ресницы. Неприлично густые и длинные, как у женщин.