Устали отрока они искать и ждать.
Бродяжки постучали в дверь несмело,
С протяжным скрипом вход открыли им.
Узнала сына мать и побелела,
Увидев сына целым и живым.
Не смея слезы радости сдержать,
Упал пастух к ногам просить прощение.
Родители в ответ могли лишь прорыдать,
Что не было у них к нему призрения.
Сын не спеша поведал, что с ним было,
В каких невиданных краях теперь их скот,
Про девушку, что участь разделила
И скромно нынче за дверями ждёт.
А девушку давно терзанья били,
Ведь драгоценными камнями бит карман.
Увидела, как бедно они жили,
Всё отдала, хоть свой кафтан был рван.
И все вскричали: «Что ты, что ты!
Мы ведь по гроб должны тебе и так».
Она обратно не взяла ни крохи,
Сказав в ответ, мол, это всё пустяк.
Что сирота она, ей ничего не нужно,
Лишь верное плечо и кров.
Хотела бы она, чтоб жили здесь все дружно
И новых завели себе коров.
Всю ночь в той хате не смолкали разговоры,
Наутро пир гремел горой.
Столами были заняты просторы,
Звенели голоса наперебой.
А во главе стола сидели дети
Пастух и девочка, навек теперь уж вместе.
Округа вся была на том банкете,
И я там был и воспевал им песни.
А после завели коров и дом построили,
И не было семьи жизнелюбивее,
Что выпало на них, они усвоили.
Средь всех не видел никого счастливее.
А дети выросли, теперь уж муж с женой.
И голоса детей с их хаты в глушь летят.
Их отроки пасут коров порою
И, как отец когда-то, тоже спят.