Но пока его никто и не нашел.
Вот тебе тысяча динаров, Адреотис бросил еврею туго набитый золотом кошель. Озолоти своих людей, но ни на минуту не упускай этих гяуров из вида.
Не проще ли просто выкрасть его и привести к тебе? Это много проще и гораздо дешевле.
Не тебе, Бен Лазар, судить о том, что дешевле, а что дороже. Похищать этого гяура нельзя. Нельзя. Он должен сам прийти ко мне в дом. Только сам. Но для этого мне нужно чтобы он был жив.
Я сумею за ним присмотреть.
Если будут еще расходытрать сколько нужно! Я все тебе возмещу сторицей! И приходи ко мне, когда будут новости. Приходи в любое время.
Все будет исполнено, еврей поклонился, сунул колешь за пазуху своего халата и вышел
2
Стамбул: опочивальня повелителя империи.
Молодой султан османской империи Мухаммед IV был счастлив. Новая наложница сумела покорить его всего лишь за одну ночь. Они наслаждались любовью до самого утра, когда с минаретов послышались вопли муэдзинов.
Голова женщины лежала на коленях мужчины, и её пышные волосы рассыпались по его ногам. Султан произнес:
Я стану звать тебя Белла.
Как будет угодно моему господину.
Я не просто твой господин, Белла. Что такое господин? Я господин для миллионов подданных моей империи. А завтра могу стать господином всех стран Золотого Яблока, если мой великий визирь Кепрюлю не лжет. Но для тебя я стал еще и твоим мужчиной.
Об этой чести мечтают многие женщины твоей империи. Они мечтают стать твоими хоть на один час.
В гареме много женщин, Белла. Я даже не смогу назвать их точного числа.
Тебе жаль их?
Гаремных женщин? Это их судьба, Белла. Одни получают все, иные многое, иные немногое, а иные вообще ничего. Так говорит мой визирь Кепрюлю. И ты пока получила кое-что, а станешь получать еще больше. Ибо солнце твоего повелителя не закатится для тебя. Эту фразу я слышал от моего главного евнуха, Белла.
Султан засмеялся. Мухаммед Охотник в этот момент не желал казаться лучше и умнее, чем он был на самом деле. Сейчас он был беспечен и счастлив.
Он спросил её:
Ты столь опытна в любви, Белла. Скажи мне, где ты так научилась любить?
Повелитель, отлично разбирается в любви. Он правильно заметил, что любовь это искусство. Это не просто животное утоление похоти. И в этом деле так мало настоящих поэтов.
Ты права. В моем гареме большинство женщин ничего не понимают в любви как в искусстве. И мои евнухи не могут их этому научить. Меня быстро утомляют ласки рабынь, Белла. Они скучны и однообразны. Они доступны и боязливы. И от них я часто бежал на охоту.
Но грузинка Олия сумела покорить сердце повелителя.
Олия? произнес султан задумчиво. Она просто дикарка. И она понравилась мне тем, что не такая как иные. Но Олия не умеет любить. Никто из грузинок этого не умет. Они страстные, но необузданны в порывах. Ты совсем иное дело.
Так падишах прогонит Олию?
Если пожелаешь, я прогоню всех, горячо прошептал Мухаммед. Ты моя кадуна. Ты моя жена!
Мухаммед Охотник поцеловал её в губы.
Подобного заявления от падишаха Блистательной Порты было достаточно, чтобы поднять гаремную женщину на небывалую высоту. Султаны не женились по образцу королей стран Золотого Яблока. Здесь почести и возвышения не зависели от происхождения девушки или женщины. Здесь все решала воля повелителя империи Османов. И султан произнес это в первую же ночь! Правда, не при людях, а пока наедине. Но все еще было впереди
***
В османской империи султаны всегда брали в жены рабынь, ибо жениться на турчанках у них было не принято. Обряда бракосочетания у турок также не было. Султан мог произнести только «Это моя жена!» и гаремная рабыня сразу поднималась до ранга царицы.
3
Стамбул: дом в купеческом квартале.
Толстый Дауд-бей был не тем человеком, кто мог стать незаметным путем переодевания. Его можно узнать в любой одежде. Вот и сейчас в драном халате водоноса его сразу же засекли соглядатаи Вахид-паши.
Ты знаешь, что это за дом? спросил один соглядатай другого.
Нет. Но чтобы Дауд приходил сюда ранеетакого не было, ответил второй соглядатай.
А его слуги ходили?
И слуги его никогда не были здесь. Разве что мы не знали про это.
Стоит доложить об этом господину, произнес первый.
Зачем? Он приперся сюда для встречи с какой-нибудь вдовой. Он ведь коренной турок этот Дауд-бей. А они любят вдов. Особенно такие вот толстяки. Его собственный гарем уже не волнует его, и молодые рабыни не горячат кровь.
Думаешь? пробормотал первый. Может и так. А может, и нет. Но нам стоит докладывать про все.
Про все важное. Но что мы видели важного? За всеми его слугами следят. И мы с тобой заметили самого Дауда в этом нелепом наряде. Решил навестить свою тайную знакомую. Вахид-паша станет высмеивать нас с тобой. Подмечать нужно не все подряд. Он сам нам столько раз говорил про это.
Стоит присмотреться к этому дому. Как скоро он выйдет обратно? И куда пойдет отсюда? Домой? Или еще куда?
Давай пристроимся вон там за портиком и понаблюдаем, если ты так хочешь.
Давай.
Два человека нырнули в портал и спрятались от посторонних глаз
***
Федор Мятелев и Василий Ржев были удивлены тем, что увидели самого Дауд-бея в таком одеянии. Толстый турок был смешон в этом старом халате. Он утратил свое величие и благообразие, что давала ему шелковая одежда богатого человека, и превратился в комического персонажа рыночных комедиантов.
Селям тебе, Дауд-бей, поздоровался Ржев, сдержав улыбку.
Селям, ответил Дауд.
Ты пришел к нам в такой одежде? Что-то случилось? спросил его Федор.
Вас смешит мой вид? спросил он и сам ответил на свой вопрос. Да я смешон в этом наряде. Но над моей головой собрались тучи. Да что там тучигроза собралась, турок тяжело опустился на ковер. И если завтра грянут гром и молнии, то от меня не останется ничего.
Но ты камакам-паша Османской империи. Второй человек после великого визиря. А ваш великий визирь Кепрюлю стоит в империи больше султана. Что может омрачить твое будущее? спросил Ржев.
Кепрюлю действительно выше султана во всем кроме одного. Султан может сместить его с поста и заменить другим. Мой враг Вахид-паша уже омрачил мое будущее. И скоро сам великий визир мне ничем более помочь не сможет. Мехмед Кепрюлю не станет рисковать из-за меня.
Вахид-паша? снова удивился Ржев.
Да. А он держит сторону Ибрагим-паши. А Ибрагим метит на место великого визиря вместо Мехмеда Кепрюлю, моего покровителя. Вахид сильно укрепил свое положение в последние несколько дней.
И ты пришел к нам за помощью? спросил Федор.
Да. Вы можете устранить с моего пути одно препятствие. И зовут это препятствие Изабелла.
Федор и Василий с удивлением переглянулись. Уж не спятил ли с ума турок со страху?
Не понимаете про что я? Анатолийский казаскер Вахид-паша подсунул под султана новую наложницу. И она сумела за одну ночь покорить его. Понимаете? За одну ночь. Такое бывает лишь в сказках Шахрезады!
И что с того? не понял Федор. Покорила девка султана. И что с того?
Как что с того? Дауд посмотрел на Мятелева с раздражением.
Федор, вмешался Ржев, здесь гаремная жена многое может изменить, и особенно при таком султане как Мухаммед Охотник. А если эта жена окажется умной женщиной, то она станет фигурой в большой игре у трона падишаха.
Дауд кивнул:
Он прав. Именно так все и произойдет. А эта новая наложница Изабелла, умная женщина. Про это мне донесли верные евнухи гарема. И донесли не по душевной доброте. Я узнал о том, что было в покоях повелителя османов за 5 тысяч золотых. Но денег в таком случае жалеть нельзя. И вот я знаю, что нужно делать. Новая наложница падишаха должна исчезнуть.
И ты поручаешь нам убить женщину? спросил Федор. С женщинами я никогда не воевал.
Убить? Кто сказал убить? Убивать её нельзя. Тогда султан придет в ярость. Нет. Она должна просто сбежать из его гарема и вся вина за это падет на Вахид-пашу. Вот что мне нужно.
Ты предлагаешь нам выкрасть гаремную красавицу? спросил Мятелев.
Ты мне нравишься все больше и больше, гяур, ухмыльнулся Дауд-бей. Стал хоть что-то понимать. И сделать это нужно сегодня ночью. Так что времени на подготовку совсем мало. Иного шанса не будет. Ибо завтра султан может каждую ночь проводить с ней. А тогда