Не думай за других! За судьбу, за бога! возмутилась Беатрис. Не смей думать за других! Неисповедимы пути Господни, и ты не знаешь, какая судьба тебе уготована!
Ларри поморщился, что ж, если ей хочется так думать, строить воздушные замки Но сам-то он знает печальную правду. Он доел пудинг и отодвинул тарелку.
Дара предвидения у тебя точно нет, продолжил он. А какой есть? Кроме метания огня?
Еще я умею исцелять.
Повисло молчание.
Может, исцелишь меня? он осторожно накрыл ее ладонь своей, на его пальце поблескивало изумрудное кольцо.
Беатрис посмотрела в его глаза и снова увидела то беспросветное отчаяние, что она сразу заметила, едва он вернулся.
От этой боли я исцелять не умею. Никто не умеет, вздохнула ведьма, покачав головой. Это плата за черные дела. Такую берет с нас Создатель.
Она медленно поднялась и подошла к перилам моста, облокотившись на них, посмотрела вниз, на бегущий по большим камням холодный поток. Ларри последовал за ней, потом приблизился и вдруг обнял ее, повернув к себе, почувствовав, что она затрепетала от его прикосновения. Беатрис Флетт подняла к нему бледное лицо.
Ты же знаешь, горько сказал он, Что мы завтракаем здесь, на мосту. Любуемся бегущей водой и этими чудесными цветами. Едим вкусный пудинг и запиваем его чудесным вином обмениваемся ничего не значащими словами и шутками, рассуждаем о судьбе и о божественном провидении Кидаем друг на друга страстные взгляды, соприкасаемся руками, дрожим от волнениялишь для того, чтобы забыть. Все вокруг, и этот завтрак на чудесном мостувсе лишь для того, чтобы забыть об огненной бездне стыда, что полыхает внутри нас. Внутри тебя, внутри меня Но красота этого места, его иллюзорное спокойствие и безмятежность не помогут нам перестать вспоминать, не позволят не видеть больше точто мы уже видели За твою жизнь я заплатил сотней, тысячей трупови ты это знаешь! Ради того, чтобы ты жила, чтоб жили эти земли, я выложил чудовищную надпись на склоне горы, которую ни я, и никто из потомков людей, живущих здесь, не забудет никогда. И завтрак на чудесном мосту не сможет заслонить стыд, не сможет унять муки совести. Если бы я мог расстаться с жизнью прямо сейчас, чтобы смыть позор со своего именис имени клана МакНейл, я бы сделал это немедля! Но я не могу умереть и обречен вечно прятать страшные воспоминания за яркими красками цветов на перилах моста, за бегущей по камням прозрачной водой. За твоими глазами цвета фиалки Наш необыкновенный завтрак на мостулишь бесплотная иллюзия, роскошное покрывало, скрывающее сожженные деревни, разрушенные замки, убитых людей, детей, лужи крови и костяную надпись Лишь покрывало, чтобы спрятать срам. И ничто этого никогда не изменит.
Знаю, тихо ответила Беатрис. Но не стоит об этом сейчас. Ведь мы не в силах ничего исправить. То, что сделаносделал не ты, и это я тоже знаю.
С этими словами она потянулась и поцеловала его, Ларри крепче обнял ведьму из рода Доэрти.
Пусть хотя бы у этой истории будет хороший конец! Ты жива. И ты сможешь защитить моих людей от келпи, если они все же вернутьсяпосле этих слов он замолчал, ответив на нежный поцелуй женщины.
У этой истории не было хорошего конца. Год спустя Беатрис Флетт была убита Эллиной, дочерью Озерного короля Бариана. Принцесса-келпи никому не прощала флирта со своим женихом, пусть и не сильно любила его. Стоя над телом убитой ведьмы, Эллина поклялась на ее крови страшной клятвой уничтожить каждую женщину, что осмелится встать между ней и Лоренсом МакНейлом. И она долгие годы успешно держала слово, пока не нашлась та, что обладала силой неизмеримо большей, чем сила, данная келпи.
Ларри похоронил Беатрис Флетт на вершине высокого, обрывающегося в свинцовое море утеса, под оглушительное завывание холодного ветра, и на ее могиле сложил каменный дольмен, ведь на могилах ведьм нельзя поставить креста. Стоя здесь, слушая песню волн, глядя на уходящие за горизонт просторы Атлантики, чувствуя капли дождя на своем лице, на и без того никогда не высыхающих волосах, он думал о той, кому принес несчастье, пытаясь спасти, и знал, что образ Беатрис Флетт навсегда останется в его мыслях бесплотным призраком, витающим среди других, тех, кто оставил эту жизнь для жизни лучшей.
В час, когда умерла графиня Флетт, последняя из рода Доэрти, с оглушительным грохотом рухнули камни Одинокой горы, расколов северный остров надвое и подняв в море валы до самого неба. И обрушились гигантские валуны, закрыв вход в тоннель, ведущий в Граничные земли. В тот же час магия добрых волшебниц, что долгие годы жили здесь, защищая островитян от темных сил, покинула Гебридские острова.
А дальше начались другие времена. Объединение северной страны горцев с Англией под властью все того же злосчастного Якова Стюарта, казнь законного короля Карла, битвы Кромвеля и бесконечные сражения шотландского народа за независимость, не закончившиеся и поныне. Ларри видел и помнил эти битвы, и павшие в них также остались вечно живыми в лабиринтах его памяти, казавшейся бездонной.
Средневековье ушло в прошлое, пролетела эпоха Просвещения, начался индустриализм. Побежали по рельсам железной дороги первые поезда, построили чудесное здание вокзала в Эдинбурге. Оживились портовые города, куда заходили теперь и гигантские пароходы, пересекавшие Атлантику, знаменуя собой растущее влияние могучего заокеанского континента, превратившегося из отсталой колонии в претендента на мировое господство. Неудивительно, ведь новое всегда вытесняет старое, таков закон. Началась и окончилась мировая война. Затем вторая. А Ларри все жил и жил, оставаясь прежним, для него не менялось ничто. Все также проходили бесконечные мучительные перерождения, во время которых валькирия озерапринцесса-келпи с огненными волосами, была рядом с ним, все также окрашивалась земля кровью жертв чудовища, но не здесь, не на этих островах. Ларри не появлялся здесь в обличие монстра после тех страшных дней, когда было сложено «костяное послание», как назвали это событие в легендах древности. Да и в обличие человека он появлялся в мире людей нечасто, зная, что лишь причинит страдания тем, с кем пересечется его дорога, как принесла встреча с ним гибель прекрасной графине Флетт.
Он научился не вспоминать о тех страшных днях, о ее смерти, о каменном дольмене на уходящем в море утесе, о смерти Оуэна в колдовском лесу, но так и не сумел забыть жутковатого впечатления, который оставил завтрак на мосту, полный фальшивой радости, смешанной с горьким раскаянием и жгучим стыдом.
Ларри помнил о нем непрестанно, вплоть до того самого дня, когда появился в обличии келпиводяного коня-оборотня, на побережье близ шотландского городка Эйр. И с этого дня другое видение заслонило весь мир, заставив умолкнуть голос бездонной памяти и забыть о злосчастном завтраке на мосту, удивительные зеленые глаза и светлая улыбка той, кого позже назовут Лорианой Туаденель, дочерью Кольца добра, освободительницей Граничных земель и целого мира.
***
Король Барриан завершил свой рассказ, и какое-то время они сидели молча. Хранитель продолжал записывать услышанное, а Барриан погрузился в воспоминания. О погибшей дочери, о предателе-подопечном, об ушедшем величии. Ничего, придет день, и он отомстит им. И Ларри, и Лорианеони должны ответить за все. За гибель Эллины, за смерть Килломары! Ведь у них тоже есть дети, так пусть заплатят их жизнями, искупят долги!
Хранитель поднялся, убрал пластинку со сделанными на ней записями, поблагодарил Озерного короля за рассказ и направился к назад хижине. Сделав несколько шагов, он остановился и обернулся к своему собеседнику.
Я тут подумал, что вы были правы, Ваше Величество, сказал старик. Священная чаша не нужна в Озерном городе. Никто больше не приходит к ней, и я могу быть свободен от своих обязанностей. На старости лет могу и мир посмотреть, я ведь почти никогда не был на земле!
Куда ты собираешься? нахмурился Барриан. Надеюсь, не в Медный замок?
Нет, Хранитель Священной чаши приглушенно рассмеялся и покачал головой. Мне по душе вольная жизнь, вдали от правителей. Я хочу отправиться к Южным берегам. Говорят, воздух там способствует крепкому здоровью, а много ли еще нужно бессмертному старику!