Она схватила букет из моих рук, стуча сапожищами шагнула мне навстречу, встала на цыпочки и поцеловала зелеными губами в щеку, быстро прошептав:
Только не уходи! Я скоро освобожусь!
12 глава.
Вероника
Прише-е-ол! Прише-е-ол!радостно пела я, яростно смывая грим.
Хорош принц-то твой, деточка,прошамкала Софья, еще не вышедшая из роли Бабы Яги.В каком болоте такого сладкого откопала, родимая?
Где откопала, там больше нет! Ты, Яга, роток-то не разевайчужой пирожок!
Больно надо! Он не в моем вкусе! Я потощее, покостлявее люблю!она захохотала, тыкая пальцем в сторону Андрея, с трудом стаскивающего узкий костюм Кощея.
Обычно после представления мы ходили вместе в кафеотмечали выступление, или гуляли в каком-нибудь парке. Но сегодня, переодевшись со скоростью ветра, толком ничего друзьям не объяснив, ухватив огромный букет ромашек и сумочку, я рванула прочь из гримерки, очень боясь, что Захар уйдет! Бежала по бесконечным коридорам, а в голове набатом стучало: "Пришел! Пришел! Пришел!" И не было в тот момент на свете человека, счастливее меня!
Времени у нас не оставалось совершенно, нужно было ехать на базу к Радулову, потому что уже в шесть вечера от нее отъезжал автобус, отправляющий нас в Питер. Ну, и пусть нельзя сейчас пройтись с ним за руку по площади, пугая голубей, шагающих на ней полноправными хозяевами! Пусть нельзя на речном трамвайчике покататьсявсё это еще будет в нашей жизни! Обязательно будет! Теперь, когда он пришел, я была в этом уверена!
И что дальше?спросил он, подойдя вместе со мной к мотоциклу.
И, правда, что? Я как-то не продумала этот момент! Стало неловко, словно шутка оказалась несмешной. Мне представлялось в мечтах, что вот он только придет, а дальше все как-то само по себе сложится! Но, похоже не складывалось А в голове было совершенно пустони идеи, ни мысли, ни шутки! Пожала плечами, буквально ощущая, как эйфория, до этого переполнявшая сердце, испаряется, исчезает из меня.
Зато я знаю!вдруг выдал он и протянул мне шлем с красными молниями, нарисованными по бокам.Кататься поедем! Ты ездила когда-нибудь на мотоцикле?
Нет. Не приходилось. Вчера очень хотелось вместе с ним, но понимала, что машину нужно доставить в город. Отец забрал ее сегодня утром от клуба, предварительно отчитав меня, словно несовершеннолетнюю, и сказал, что запрещает ездить, пока я не вернусь с чемпионата. Я не спорила, утром было не до тоговещи собирала, к выступлению текст повторяла, с Агнией по телефону разговаривала. А теперь оказалось, что папин запрет мне только на пользу! Потому что ОН ПРИЕХАЛ! Впервые в жизни отчего-то потеряв дар речихотя ничего же такого сейчас особенного и не происходитя отрицательно машу головой, стягиваю волосы резинкой, надетой на запястье и опускаю на голову шлем, забыв подумать о том, как он на мне смотрится!
Он забрасывает ногу на своего высоченного "зверя", поворачивается ко мне. Такая улыбка у него Я застываю пораженнаямне улыбается! МНЕ! Так и хочется дотронуться до этой улыбки, коснуться уголка его рта, который немного приподнимается вверх! И для меня это все вовсе не рано! Он мой! Я знаю, я чувствую! Просто он об этом еще не знает. Просто сама судьба об этом еще не знает!
Ну, что же ты? Садись! Или боишься?подначивает Захар, указывая себе за спину.
Вот интересно, как это сделать в платье? Ветром же, наверное, трепать его будет! А ромашки куда? Он, видимо, понимает мои сомненияс тяжелым показным вздохом протягивает руку, помогает встать на подножку, командует:
Давай руку. Так. Держишься за меня, крепко. Вот здесь,кладет мою ладонь себе на талию, поверх белой футболки. Потом застывает ненадолго, словно раздумывая над чем-то. Убирает мою руку, стягивает с себя куртку и набрасывает мне на плечи, заставляя продеть руки в рукава и застегнуться.
И вот уже, замирая от восторга, я лечу вместе с ним по городу, одной рукой прижимаясь к твердым мышцам тренированного живота, с трудом сдерживая естественный порыв сжать, пощупать, под футболку залезть, кожи его коснуться! Его длинную челку треплет ветерпотому что шлем он тоже мне отдал! Мои бедра внутренней стороной прижимаются к его И это ощущение не дает мне думать ни о чем другом, не позволяет отвлечься, насладиться поездкой. Я его чувствую. Я запахом его захлебываюсьне ветром! И в какой-то момент, не замечая, где мы едем, в какую он сторону меня везет, я все-таки срываюсьотставив чуть в сторону разделяющий нас букет, прижимаюсь грудью к его каменной широкой спине. И это непередаваемовот так вжиматься в него! Это с ума сводит! И чтобы быть еще ближе, чтобы касаться его всем телом, я еще и щекой ложусь на его плечо
Антон
Расстегиваю молнию на ее платье. Мог бы для этого ту же Светочку прислать. Но я хочу убедиться, что Агния не врет, что пострадали только ладони и коленки, и больше она себе ничего не проткнула, не повредилатридцать три несчастья, а не женщина!
Боится меня! Это заметно. Конечно, после того, что было прошлой ночью, я сам себя боюсь! Но не хочу расставаться с ней такчтобы ненавидела и видела во мне извращенца! Ведь, несмотря на то, что между нами случилось, она почему-то сейчас позволяет мне раздевать ее! Говорю, осторожно спуская платье с ее хрупких плеч, приказывая себе ни в коем случае не касаться ее кожи:
Я клянусь тебе, того, что случилось утром больше никогда не повторится. Не знаю, что на меня нашло! Прости, что напугал,слежу за ее лицом, она кивает, соглашаясь.Прошу тебя, пока нас не будет, не ходи с ребёнком в лес. Вообще, оставайся во дворе или в доме с ним и никуда больше! Хорошо?
Кивает еще раз, опустив голову, сосредоточенно рассматривает рисунок на ламинате. И только покрасневшие щеки дают мне понять, что она очень переживает из-за того, что сейчас я ее раздеваю.
Смотри, если нужно что-то тебе или Алику, к любому здесь обратишьсядля вас все сделают. Если что-то серьезное Да хотя, в любом случае, что бы ни случилось, звонишь мне. Сейчас номерами обменяемся
И забываю дальнейшую речь, все наставления, которые непременно нужно было сейчас ей дать, потому что, снятое до талии моими руками, платье, вдруг падает к ее ногам белым облаком с бурыми пятнами крови И я заставляю себя отвернуться, но физически не могу! Словно магнитом сверхсильным взгляд притянуло! Один разок только взглянуобещаю себе! И все-таки смотрю, с трудом сглотнув слюну, наполнившую рот.
Она очень красивая. Белоснежная кожа С такого расстояния в шаг я даже голубые венки на этой коже вижу! Одета в простое белое белье безо всяких там бантиков и кружев. А еще её белье красиво облегает небольшую грудьв платье ее было не разглядеть толком! А так Я даже мурашки, вдруг появившиеся на той ее части, которая в ткань не упрятана, вижу!
Быстро скольжу взглядом по тоненькой талии, по сжавшемуся животику, по длинным ногам и упираюсь вновь в нежно-розовый лак на пальчиках ее ног! Словно при жестокой ангине с болью проглатываю застрявший в горле комРадулов, вспомни, зачем ты здесь! Ты ж только что клялся ей, что не тронешь больше никогда! Возьми себя в руки! Су-ука! Это не простоменя ведет в ее сторону, просто качает к ней, словно она магнит, а якусок ржавой железки! Глаза, как специально, не замечают забинтованных ладоней, пластыря на коленях
В мозгу проносятся картинки одна ярче другойобхватить руками это точеное тело, ладонями провести снизу-вверх, грудью вот этой маленькой, красивой, упругой грудью вжать, впечатать в свою грудную клетку, чтобы даже сквозь одежду почувствовать ее тепло И она поднимает глаза. И в них я отчетливо читаю: "Такой взрослый дяденька, а такой обманщик! Ты ж только что сам говорил, что этого больше не повторится!" Глубоко вдыхаю, наполняя кислородом легкие и хрипло произношу:
Где твоя одежда?а потом, когда иду к указанному мне кивком головы шкафу, очень надеясь, что Агния не посмеет сейчас смотреть на меня ниже пояса, и продолжаю говорить почти спокойно, как будто это не я только что сходил с ума от желания.Попросишь вечером Людмилу, повариху нашу, тебе помочь помытьсяона баба хорошая, добрая, и тебя выкупает, и Алика тоже. Я ей скажу. Она будет рада даже.
А-Антон Викторович,официальным обращением убивает она меня после мыслей моих бесстыжих.Простите, что так получилось! Я вам обещаю, я буду за Аликом хорошо смотреть! Больше ничего не случится! Мне очень стыдно, что я не углядела!