Александр Гарм - Лис о девяти хвостах стр 22.

Я хотел ещё поспорить, однако меня с огромной скоростью потянуло вверх. Крабопаук втягивал паутину с добычей.

К слову сказать, паутина была дрянной. Волокна непрочные, да и связаны кое-как. На то, чтобы выбраться из кокона у меня ушло ровно четыре секунды.

— А ты ловок, — проговорил крабоскорпион.

Он попытался схватить меня лапой, но был слишком медлителен.

— А ты думал, — ответил я, приземляясь на землю, — Давным-давно, до начала времён, я прожил в образе паука тысячу лет.

— Расскажешь мне об это когда-нибудь? — спросил зверь.

— Обязательно, — кивнул я, уворачивайсь от очередного клейкого снаряда.

Теперь я чувствовал в себе куда больше сил. Я буквально рос с каждым мгновением. Наша схватка со зверем не могла не привлечь внимания детей. Они следили за мной из крошечных окон своих каменных домиков. Они болели за меня.

И я сражался за них. Карабкался по громадному панцирю, цепляясь за шетинки, больше походившие на шипы. Отражал удары клешней и медленно продвигался к головогруди создания. Панцирь крабопаука был не особо прочен, однако невероятно толст. Будь у меня божественная лопата или хотя бы топор, я мог бы попытаться прорубиться вглубь тела монстра. Но с копьём такой фокус едва ли сработал бы.

Уклониться от взмаха хвоста, прыгнуть на несколько метров в сторону, быстро вскарабкаться наверх.

Будь я в своём теле, такой подъём занял бы у меня лишь пару секунд. Да и ползти мне, пожалуй, не пришлось бы.

И всё же я сделал это. Спустя несколько бесконечно долгих минут я стоял на краю горбатого панциря. Отсалютовав зрителям в городе я вонзил копьё глубоко в мягкую плоть чудовища, пронзив четыре из двенадцати его сердец. Остальные восемь были запрятаны слишком глубоко в теле. Чтобы добраться до них, мне пришлось бы бурить в крабе тоннели.

В тот же миг лапы скорпионопаука ослабли и он, издав пронзительный стон, полетел на землю. Эхо от его удара о землю ещё не стихло в лесу, когда я устремился в город. Мне нужны были верёвки, очень много верёвок.

Чудовище ослабло, но отказывалось издыхать. Впрочем, я уже не хотел его смерти — у меня появилась куда как лучшая идея.

Глава 9

Храмовый комплекс был частично разрушен, частично занят тушей пленённого зверя, а потому с детьми я встретился у королевского дворца.

Сняв смертное тело, как поношенную одежду, я вновь принял свой облик. Никаких торжественных церемоний и демонстрации божественных способностей более не требовалось. Мы сидели на ступенях дворца и разговаривали обо всём. Дети интересовались устройством мира, жизнью в небесных дворцах и своим будущим. Но большинство из их детских вопросов я и сам не знал ответа, однако старался объяснить им всё то, о чем мне было известно.

Именно тогда я понял, насколько мы связаны. Они нуждались во мне ни чуть не меньше, чем я в них.

Не прошло и дня, как сила вернулась ко мне полностью. Город Красной долины всё ещё нуждался в моей помощи — столько всего нужно было сделать, о стольком рассказать своим детям. На это ещё будет время.

Они долго не хотели меня отпускать, но в тот день я спешил. Пообещав в скорости вновь их навестить, я созвал всех главных лиц города во дворце своего кровного родственника, местного принца.

Более всего меня волновал здешний культ. От человеческих жертвоприношений, совершенно мне не нужных, я велел им отказаться в первую очередь. Затем сделать что-нибудь с жрецами культа. Старики отлично годились на роль проповедников и наставников для народа, но старческий ум замкнут. Я почти не слышал их воззваний даже когда они обращались ко мне с вершин алтарей. Юных дев же по какой-то причине я слышал прекрасно — именно им и надлежало голосом моих детей и проводить все ритуалы и массовые молитвы. Кто-то из стариков предложил набирать лишь девственниц. Разницы, если честно, не было никакой, но сама идея мне понравилась. Пусть будут девственницы.

Оставался ещё разрушенный храм. Впрочем, здесь дети едва ли могли что-то сделать без меня. Как я и догадывался, все каменные здания в городе были возведены Иллерией.

Не прошло и часа, как я оставил Город и вместе с братом направился в Фомальгард. Я оставил дом отца двести лет назад изрядно потрёпанным моровыми камнями и особо не рассчитывал на то, что корабль успел полностью восстановиться. Однако то, как он выглядел в момент моего возвращения, лишило меня всякой надежды на светлое будущее.

От некогда прекрасной серебряной громады не осталось и следа. Теперь твердыня напоминала сгнивший труп, изъеденный червями. Уродливая чёрная туша испускала густые облака чёрного дыма, казалось, что внутри её не стихает пожар.

— Что здесь произошло? — спросил я брата.

— Фомальгард умирает, — ответил тот, — С того самого дня, как моровые камни поразили его.

— Как отец? — спросил я, — Не было новых посланий.

— Салкхисс нашла в библиотеке несколько старых сообщений, его путевые дневники — но это всё. Он не пытался выходить с нами на связь, а Манус пока не может открыть дверь в его опочивальню.

Великий Лес был печален, хотя и дышал жизнью. Я надеялся, что мы встретим Иллерию по пути к лифту, однако нам встречались лишь одинокие олени и пугливые дриады. В отличие от тех, что обитали у Красной Реки эти избегали чужаков.

— Должно быть она на корабле, — сказал Торгард, угадав мои мысли, — Последнее время она проводит там почти всё время.

Механические привратники с красными фонарями окуляров лишь глянули на нас и тут же опустили вниз платформу. Секундный гравитационный прыжок — и мы на корабле.

Внутри Фомальгард представлял зрелище не столь печальное, однако свежие следы разрушений виднелись и здесь. Разбита была почти каждая дверь. У некоторых чёрных арок уже суетились механизмы, ремонтируя их.

— На вас кто-то напал? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Следы недавнего пожара на стенах и потолке напоминали ожоги на живой плоти. Корабль всё ещё не утратил способности к регенерации, но, видимо, не успевал вовремя залечивать их все.

— Фомальгард периодически закрывает для нас доступ в некоторые отсеки. Особенно достаётся Манусу — для него вход закрыт почти везде, — ответил брат, — Вот он и распорядился уничтожать двери…

— Я же, помнится, велел Фомальгарду пропускать его на корабль, — заметил я.

— Объект Манус нарушил все основные правила безопасности на борту, — произнёс откуда-то сверху знакомый бесцветный голос, — Мне пришлось лишить его привилегии доступа во все зоны рангом выше шестого.

— Фомальгард, — воскликнул я, глядя в потолок и по привычке пытаясь разглядеть невидимое лицо, — Как себя чувствуешь? Выглядишь скверно.

— Я не имею чувств в вашем понимании, исполняющий обязанности капитана Ларс, — ответил он, — Восстановление внешнего корпуса временно приостановлено в целях экономии энергии.

— Раньше её на всё хватало, — заметил я.

— Совершенно верно. Однако, после аварии я утратил контроль над большинством генераторов. Скорее всего они уничтожены.

— А не можешь их восстановить?

— Авария вызвала неизвестную мне цепочку процессов, лишивших меня доступа к повреждённым отсекам.

— То есть, — проговорил я, — Ты не можешь отремонтировать поврежденные отсеки и не знаешь, что там происходит?

— Это так.

— А вы не пытались разобраться? — спросил я следовавшего за мной Торгарда.

Тот не сразу ответил. Казалось, вопрос поставил в тупик его самого.

— Манус сказал, что на это нет времени, — ответил он наконец, — Мы слабели и первое время думали лишь о том, как остаться в живых.

— А теперь? — усмехнулся я.

Даже я давно понял, что потеря нами силы была каким-то образом связана с повреждением корабля и болезнью отца. Было совершенно не понятно, почему мои братья и сёстры до сих пор не решили эту проблему. Хуже всего было то, что они, похоже, даже не пытались сделать этого.