– Гертруда, у вас есть поклонники?
– У меня? – удивилась она. Секунду позже она перешла на свой игривый тон и сказала: – Может, и есть.
– А я серьезно… Вы только не оглядывайтесь. Вон там стоят два джентльмена…
– Господи! Скрытых поклонников у меня точно нет. А кому я могу быть интересна?
– Ну, давайте я провожу вас до двери квартиры.
– Не думаю, что моя хозяйка будет в восторге! Она вообще считает, что приличная девушка не должна учиться, тем более, вдали от дома, за границей. Она все спрашивает меня – зачем девушке из Германии учиться в Париже?
– Тем не менее, она сдала вам комнату…
– Я думаю, что я убедила ее в своей серьезности и… приличии.
– Я постою здесь еще минут пять, а вы поднимитесь в свою комнату одна.
– Смотрите… кажется, эти двое мужчин уходят.
Теперь Роджер был просто уверен, что они за ними следили.
– Они за нами следили. И это, должно быть, как-то связано с сегодняшним заседанием.
* * *
Пока Роджер был вовлечен в благородное дело по спасению жизни коренного населения Африки, его кузен Реймонд целенаправленно двигался по улицам Парижа в сторону «Мулен Ружа». Сегодня вечером там будет выступать звезда кабаре Тейра Патрик – красавица из Сиама, отцом которой являлся британский офицер. Когда ей было восемнадцать лет, она перебралась в Лондон и устроилась работать секретаршей в один из городских банков, но это работа ей быстро наскучила. Ее заметил один из хореографов кабаре-танцев и пригласил на работу в небольшой второразрядный столичный клуб. Ее восточная красота привлекла внимание мира эротики, и она за несколько лет стала звездой, перебравшись в кабаре высшего класса. Так что было вполне естественным, что на ее выступлении было столпотворение.
Реймонд познакомился с ней случайно в одном из парижских отелей и стал одаривать ее дорогими подарками, с малой надеждой привлечь ее внимание. Но после третьего подарка она неожиданно ответила ему… и теперь Реймонд, при каждом визите в Париж, наведывался к ней.
В воздухе «Мулен Ружа» витало мужское ожидание и напряжение, и первые полчаса, пока публику разогревали легкими танцами, Реймонд немного даже заскучал. Когда раздалась торжественная музыка и красный занавес раздвинулся, представляя Тейру Патрик, все затихло. Она была в ланжери от «Виктории Секрет», которая прикрывала интимные места ровно настолько, чтобы мужское воображение работала на полную мощь. Реймонд был весь во внимании, его восхищению не было предела – изящество ее движений, эротичность танца и тела возбуждали каждую клеточку британца. Он был просто бессилен над своей плотью. Да и стоило ли себя обуздывать? А не родился ли человек для удовольствий? Реймонд был далек от протестантского пуританизма и обожал Париж за этот праздник жизни.
Тейре нравилось властвовать над публикой – она знала, что и после танца она еще долгие часы будет в умах мужских посетителей. Она то и дело останавливала взгляд на отдельном мужчине и слегка подмигивала ему. В отличие от других звезд кабаре, которые обычно танцуют для всех и никого, устремляя взгляд куда-то вглубь зала, Тейра имел свой неповторимый стиль.
После выступления она позволяла паре мужчин в присутствии телохранителей зайти к ней в гримерку. Но Реймонд был в списке особых – ему было позволено заходить каждый раз, и при этом они оставались наедине. И в этот раз Тейра указала телохранителю покинуть комнату.
– Ты – божественна! – воскликнул Реймонд и присел на одно колено, протягивая ей ожерелье из жемчугов.
– Как мило, – ответила Тейра своим томным голосом, несколько уставшим и таким возбуждающим, будто она только что встала из постели. Она протянула Реймонду руку для поцелуя.
– У тебя будет время, надеюсь, для меня, – целуя руку сказал Реймонд.
– Ох, не знаю… Но я прямо вижу, что ты сейчас взорвешься…
– И прямо взорвусь! Тейра, я знаю, что ты начинаешь играть со мной. Я завтра уезжаю обратно в Лондон…
– Без игры наша жизнь не интересна… Видишь ли, меня этой ночью пригласила на встречу одна почти что королевская особа… Не ревнуй! Сам понимаешь…
– Неужели у нас в этот раз ничего не получится?
Тейра сняла корсет и продолжала что-то болтать. Реймонд уже ничего не слышал. Эти груди он мог наблюдать в кабаре, но здесь в гримерке они были так близки. И вдруг его слух поймал:
– А что, если я завтра с тобой поеду в Лондон? Давно я там не была… Навещу отца…
Реймонд глотнул слюну, накопившуюся за пару минут наблюдения голой груди Тейры, и сказал:
– Отлично! Просто отлично…
В дверь стучали…
– Ну, это поклонники… Надо мне еще пару впустить, кто давно здесь не был.
После того, как последний посетитель покинул гримерку, Тейра бросилась на диван и закурила.
– Ну, как я его? Поджарила… он готов. В Лондоне можно будет подавать с рыбой и чипсами… Ха-ха-ха!
Тут из глубины комнаты появилась тень человека.
– Молодец, Тейра… Ты – богиня! Они все у тебя в руках… Ты можешь создать свой театр марионеток…
Тейра, довольная, засмеялась:
– Я хочу свое кабаре… Ты обещал…
– Скоро будет.
А, тем временем, ничего не добившийся Реймонд решил утихомирить свои страсти в известном в Париже борделе «Ле Шабанэ», основанным «мадам» Келли из Ирландии. Это известное заведение посещали многие именитые аристократы, магнаты, художники и писатели. Реймонд впервые посетил заведение в составе британской дипломатической делегации, которую французская сторона пригласила в «Ле Шабанэ» для ознакомления с декором, который был сделан различными художниками и дизайнерами, такими, как Тулуз-Лотрек. Каждый салон и комнаты были отделаны под определенный стиль – японский, мавританский, испанский и так далее. Что происходило после официального ознакомления – это уже было делом частным. Посещал частенько заведение и его королевское высочество Эдуард VII, еще будучи принцем, для тучного тела которого было сделано специальное кресло, облегчающее любовные утехи.
Перед входом в заведение к Реймонду подошел молодой мужчина и предложил купить фотографии девушек нью-йоркского шоу «Ziegfeld Follies» – вполне приличные, со сценической одеждой. Продавец шепнул, что у него есть кое-что покруче, но Реймонда сейчас интересовали только живые картинки. Он вошел, учтиво поздоровался с главной «мадам» вечера, и после этого расположился в роскошном кресле с обшивкой из позолоты. В салоне сидело около двух десятков мужчин и женщин.
– Есть особые пожелания? – спросила главная «мадам» у Реймонда. – Вы, кажется, у нас не впервые?
– О, да! Я, правда, не наведывался сюда последние полгода… Вас, мадам, я вижу, кажется впервые.
– Может быть. Но я просто сразу вижу, кто здесь был, а кто новичок. Мы всегда рады англичанам, – улыбнулась мадам. – Берти… здесь был…, – сказала мадам, намекая на визит британского короля Эдуарда VII.
– Да, я знаю, о ком, вы говорите… Ваше заведение – самое лучшее, – теперь уже улыбнулся Реймонд, делая комплимент.
– Ну, тогда может перейдем к делу?.. У нас прекрасная мадемуазель… ее зовут Марта.
– А как фамилия? – спросил Реймонд.
Не принято было спрашивать фамилию. Поэтому «мадам» удивленно подняла брови:
– А зачем вам фамилия?
– Просто, – пожал плечами Реймонд. – Я здесь был с одной Мартой…
– Она вам не понравилась?
– Да нет… Просто…
– Ладно, скажу… Марта Бетенфельд. Вон эта прелесть!
– Ну что же, – Реймонд глянул на Марту, которая встала из соседнего кресла и села рядом, и остался доволен.
Когда Реймонд уединился с Мартой в комнате, к нему пришла банальная мысль, что и вправду говорят, что запретный плод сладок. Что-то было вызывающее и привлекательное в этом продажном сексе. Неужели секс с любимой женщиной уступает вот этой проститутке? Реймонд смотрел, как Марта снимает свои черные чулки, делая это медленно и соблазнительно поглядывая на него. Животный инстинкт преодолевает моральные установки, подумал Реймонд, но потом решил, что сейчас он не будет заморачивать голову всяким неуместными философскими размышлениями.