Что могла сказать на это Елена Ивановна?
КАКИМ РЕМЕСЛОМ ВЛАДЕЕШЬ?
Ростов снова наш. Но враг попрежнему стоит у ворот Кубани, и мы с Евгением продолжаем сколачивать отряд. Но какое это все-таки сложное, трудное дело!
Евгений — начальник технико-конструкторского отдела «Главмаргарина», одного из крупнейших промышленных комбинатов у нас на Кубани. С ним работают его друзья, его однокашники еще по институту. Годами они вместе ходили на лекции, сдавали экзамены, выезжали на практику, вместе мечтали, спорили, ссорились, мирились, танцовали на вечеринках. Они знают друг друга так, что, кажется, нельзя лучше знать человека. И все-таки нелегко даже из таких друзей сколотить партизанский отряд.
Мало одного желания стать партизаном. Мало здоровья, физической силы, честности и беззаветной преданности делу. Нужно уменье.
Судите сами. В горах нам прежде всего потребуются бойцы. Но какой толк от нашего отряда, если в нем будут только снайперы или только пулеметчики? Среди нас должны быть люди всех воинских специальностей: снайперы, связисты, подрывники, саперы, минометчики, артиллеристы. Кто знает, как обернется дело в горах?
Но нас мало, а военных специальностей много. И мы с Евгением требуем: записался в отряд — учись военному делу. Учись всему — кидать гранату, стрелять из пулемета, миномета, винтовки. Учись ползать по-пластунски, ходить по компасу в разведку, маскироваться, подавать сигналы. Учись владеть и нашим и немецким оружием: ведь нашими главными «поставщиками» в горах будут фашисты.
Но и этого мало. В горах магазинов нет. Там на базар не сходишь и за деньги ничего не купишь. Придется все делать своими руками. Но мы не хотим, как Робинзон, одеваться в звериные шкуры, жить в шалашах и быть оторванными от Большой земли. И не потому, что мы привыкли к культурной жизни и нам трудно с ней расстаться. Нет, вовсе нет. А потому, что если у нас не будет настоящего теплого, сухого жилья, если мы будем есть кое-как и ходить рваные и грязные, мы будем плохо воевать. Значит, нам нужны свои строители, свои хирурги, повара, портные, сапожники, охотники, шоферы, следопыты, механики, радисты.
Но где их взять? Ведь в нашем отряде главным образом друзья Евгения — инженеры, директора, экономисты, научные работники. Многие из них прожили всю жизнь в городе и знают только свой завод, формулы, книги, лабораторию. Как же быть? Где раздобыть сапожников, портных, охотников, поваров?
Мы приуныли с Евгением. А потом поняли: ведь каждый из нас умеет что-то мастерить, имеет свою маленькую домашнюю профессию. Взять хотя бы нашего директора маргаринового завода Якова Ильича Бибикова. Он в свободное время любит сапожничать. Инженер Николай Демьянович Причина — заядлый радиолюбитель. Инженер Павел Павлович Недрига отлично умеет ковать лошадей. Евфросинья Михайловна Конивиченко — мастерица приготовлять такие обеды, что пальчики оближешь. Директор мыловаренного завода Борис Петрович Веребей — лихой наездник. Елена Ивановна еще в гражданскую войну занималась на фронте хирургией. Геня постигает сейчас шоферское искусство. А строителей и Механиков среди нашего брата-инженера, конечно, хоть отбавляй.
И вот Евгений стал спрашивать каждого вступающего в отряд:
— Каким ремеслом владеешь? Чем занимаешься на досуге? Умеешь печь хлеб? Умеешь тачать сапоги? Замечательно! Умеешь плотничать? Очень хорошо! Умеешь готовить, шить, пасти скот, охотиться? Отлично!
И оказалось, что у нас в отряде есть люди, которые умеют делать все, что потребуется нам в горах. У нас даже будет свой поэт и художник. Он не только хорошо рисует, но и прекрасно стреляет из пистолета.
Так не спеша, внимательно, исподволь мы с Евгением сколачиваем отряд. В нем около шестидесяти человек. И среди них семь женщин.
«ЛЕСНОЙ ПРОФЕССОР» УЧИТ КВАКАТЬ
— Меня еще одно беспокоит, папа, — сказал однажды Евгений. — Не каждый из нас должен быть поваром, охотником, сапожником, но все мы должны знать грамоту партизанской жизни. А ведь мы горожане. Вот я и наладил занятия по «азбуке» лесной жизни. Наш «лесной профессор» — коммерческий директор комбината Петр Петрович Мусьяченко. Он потомственный почетный черноморский казак: его прадед, оказывается, пришел на Кубань из Запорожской Сечи. Сам он страстный охотник и прекрасно знает кавказские предгорья. Он уже начал занятия… Ты, папа, загляни к нам в штаб МПВО. Только приходи после полуночи — раньше нам не удается вырваться с работы.
Как-то глубокой ночью я пришел в этот штаб — в небольшую комнату на втором этаже одного из корпусов комбината.
Открываю дверь и вижу: друг против друга сидят два почтенных инженера — главный механик комбината Терентий Николаевич Ветлугин и механик точных приборов Николай Ефимович Кириченко — и квакают. Против них стоит «лесной профессор» Мусьяченко. Он строг и неумолим.
— Нет, Терентий Николаевич, надо чуть выше и протяжнее: ква-а-а. И запомните: так квакают лягушки только по вечерам, когда назавтра ожидается теплый солнечный день. По утрам же кваканье резче и отрывистее: ква… ква. Да неужели вы сами никогда не подмечали этого?
За лягушечьим кваканьем начинается стрекот сойки, треск цикады и особое кабанье хрюканье: будущие партизаны изучают сигналы в лесу. А потом все тот же Петр Петрович увлекательно рассказывает о кабаньих тропах, о языке следов и своенравии горных речушек. И разгораются горячие споры о партизанской борьбе, о конспирации, об устройстве лагеря, об одежде, обуви, вооружении.
Я сижу в стороне и наблюдаю за Евгением.
Это он заставил бесконечно занятых людей — директоров, инженеров, хозяйственников, научных работников — стрекотать, как стрекочут сойки, чмокать и хрюкать по-кабаньи. Но если любому из них сказать, что он явился сюда по чьему-то приказу, он искренне удивится. Нет, ему никто не приказывал. Правда, на-днях с ним говорил Евгений: звал зайти после работы в штаб МПВО. Первый раз, конечно, итти не хотелось — тянуло домой, но Евгений звал так весело и радушно и в то же время так настойчиво и требовательно, что отказать было невозможно. И он пришел. Потом охотно приходил всякий раз, когда напоминал ему об этом Евгений. И эти веселые беседы в штабе МПВО незаметно вошли в жизнь.
Я сижу в штабе, наблюдаю, как мягко и умело руководит Евгений подготовкой будущих партизан, и ловлю себя на том, что горжусь сыном.
Да, на его долю выпало тяжелое детство: переезд в Петроград из Невьянска на Урале, где мы с женой были в ссылке, из Петрограда на Волгу, голод, осада Царицына и страшный путь с матерью ко мне вдоль Дона. Маленький Евгений на всю жизнь запомнил, как рвались снаряды у его вагона, как страшно кричала на снегу раненая женщина.
Кончилась гражданская война — и снова кочевая жизнь: меня, директора военных заводов, перебрасывают из Армавира в Майкоп, из Майкопа в Краснодар.
Евгений становится не по летам серьезным мальчиком, молчаливым, настойчивым, упорным. Но он бесконечно ласков с матерью, трогательно любит малышей, готов часами ухаживать за больной собачонкой, подобранной на улице, и с кулаками бросается на здоровенного ломового, ударившего кнутом измученную клячу.
Его дружба крепка и требовательна. За товарища он пойдет на смерть. Но если друг струсит, совершит нечестный поступок, Евгений неумолим: никакие слезы, никакие посулы не изменят его сурового приговора.
Мой Евгений страстный книголюб. В детстве он запоем читал все, что попадалось под руку. «Мальчик с книжкой» — называли его знакомые.
В 1931 году Евгений блестяще кончает среднюю школу и поступает сразу на второй курс механического факультета Химико-технологического института. Он самый молодой студент — ему всего лишь шестнадцать лет. Но в первый же год он отлично сдает экзамены за два курса. О нем с восторгом говорят профессора. Им гордится институт.
Евгений заканчивает институт, когда ему едва исполняется двадцать один год. Перед ним, инженером, встает выбор: должность администратора на большом заводе в Новосибирске или место конструктора на комбинате «Главмаргарин» в Краснодаре.
Евгений выбирает второе: он хочет изобретать, творить, конструировать. И он не желает расставаться с Кубанью.
— Что может быть лучше моей Кубани? — говорит он. — Ее золотых полей, белых хат, тополей, ее высокого неба и синих гор на горизонте… Нет, я никуда не уеду. Здесь началась моя сознательная жизнь, здесь я и буду работать.