– А как же молодые люди? Они разве соблюдают свою чистоту? У них не бывает «первых» любвей, «вторых», «третьих», «пятых», «десятых», «двадцатых»?
– Да всё точно так же. В этом-то и проблема. Половую дифференциацию никакая сексуальная революция не отменит. Неравенство полов не только во внешности и физической силе проявляется, но и в разных иных вещах. Первое место среди них прочно занимает интимная сфера. Множество половых связей вырабатывает в мужчине отвращение с последующим отторжением, а в женщине – любование собой. Именно потому у развратников складываются цинизм и тайное женоненавистничество, проявляющиеся в неуважении, снисходительности, брезгливости к женщине, несчитании её человеком, равным мужчине, а в развратницах формируется ничем не перешибаемые дерзость и играние. И то, и другое настроение пагубно, но если первое катастрофично, то второе – фатально. Спасти мужчину сможет здоровый взгляд на себя и переоценка жизненных ценностей, а женщину только чудо. И потом женщине нельзя забывать, что она – вход. Любой вход расхлябывается или разрушается, если им часто пользуются разные пользователи с разной манерой вхождения. Женская попытка стать во всём равной мужчине лишь подчёркивает её неравенство.
– А если женщина не вход, а выход?
– Выход откуда?
– Выход для человечества в жизнь.
– Тогда зачем использовать этот выход не по назначению – как вход? Вот тебе наглядный пример. Высокий симпатичный молодой человек в джинсовке. Второй слева во втором ряду. Рома Печорский. Любимец всех девочек нашего класса. Ему теперь тридцать. За эти годы он был обласкан женским полом вдоль и поперёк. Ему жить стало неинтересно. Говорит: «Всё, что я видел в жизни – это п**ды. Волосатые п**ды, бритые п**ды, маленькие п**ды, большие п**ды, отвратительные п**ды, аккуратные п**ды, желанные п**ды, нежеланные п**ды и просто п**ды, которые не запоминаются. Я устал от п**д». Если это – выход для человечества, почему он так бесчестится при всей своей благородной миссии? Я не оправдываю Рому и прочих мужчин, но зачем им так легко получается использовать выход для входа в недра человечества?
– А Рома женился?
– Рома женился два раза и два раза развёлся. Зачем ему жена, если для него больше нет тайн о женщине? Если он циник и тайный женоненавистник? Если у него каждую неделю новый «вход-выход»? Он говорит: «Я соблазняю очередную женщину, чтобы посмотреть, какая у неё п**да. Кажется, что у красивых женщин должно всё быть красивым. Я разочарован. Но надеюсь, что однажды мне повстречается красивая п**да, которая вернёт мне любовь к женщине». Вот как обесцениваются такие великие вещи, как выход человечества в жизнь! Но Рома, конечно, ничего не найдёт. Это как наркотик, он только затягивает всё дальше в смерть. Кстати, Рома стал наркоманом. Начало было за «травой», теперь «кокс» и другие эйфоретики. Видимо, не случайно. Нашёл родственную вещь, которая его бодрит больше, чем женщины, не вызывая известного отвращения и отторжения. Ему пока везёт. Хорошая работа и социальное положение держат его на плаву. Но в этой игре может быть только один проигравший. Это Рома. А вот девочка, что стоит рядом с ним, первая Ромина любовь, Чистова… кажется, Юля… До сих пор его любит. Зачем же, спрашивается, ему сдались все остальные?
– А Юля как поживает?
– Сидит в каком-то офисе. Прячется от приятеля шефа, который всячески стремится залезть под её короткую юбку. И поверь мне, рано или поздно он залезет.
– Она не замужем?
– Замужем. Муж – военный, служит где-то на Севере. Приезжает на месяц в отпуск, нажрётся, трахнет её спьяну и обратно к своим «армейским тяготам».
– Неужели так всё плохо в нашем поколении?
– Отчего же? Есть более удачливые примеры. Скажем, Харин. В нижнем, прямо под Ромой. Волосатый такой… Раньше на гитаре играл. Работает адвокатом, зарабатывает хорошо. Жена – красавица. Двое детишек. Машина. Квартира. Домик в Подмосковье строит. Только никого не узнаёт. Проходит мимо, глаза прячет, как Андрюха, мой друг. Только Андрюха прячет от стыда, а Харин от чувства собственной важности. В общем, съел этот адвокат того волосатого мальчишку… Ещё Щёлкова. Вверху, крайняя справа. Замуж вышла удачно. Всё есть, покруче, пожалуй, чем у Харина. Родила, ребёнок постоянно с бабушкой, у матери мужа, сама по клубам и ресторанам отдыхает. За границей, на курортах, путается со всякими мудаками. Недавно подругам рассказывала, как в Ницце у одного негра отсасывала. Смеялась взахлёб. Как тебе? Нормально? А многие ей завидуют. Та же Гусева, например. Или Ежова. Или вот Тищенко… кудрявая такая. Тоже всё прекрасно сложилось. С жиру бесится. Только духу не хватает, чтоб как у Щёлковой. Ни одного интересного мужика не пропустит. Глазками застреляет. У женщин ведь как? Любая мелочь в ходу. То она нагнётся соответствующим местом и образом в соответствующем направлении, то забудет что-нибудь там поправить, то выразительно так дотронется. До дела пока, правда, не дошло, мужа дюже боится, но девка созрела к «большим» свершениям. Её только это и заботит. Казалось бы, почему? Другие хотят иметь того, кого ты имеешь, а ты имеешь и нос воротишь, приключений ищешь на свой «вход-выход». А вот Жанна – блондинка между Щёлковой и Биберманом – у нас актриса. Девочке надо было закончить институт культуры, отделение хореографии, чтобы на корпоративах и дебильных анимациях перед толстомордыми дяденьками, которые ей в папаши годятся, жопой вертеть и думать о себе, будто это хорошо и жизнь удалась. Вообще мне вдвойне обидно за наших одноклассниц. Женская честь утрачена крайне. Ну когда ещё, образно выражаясь, женщины задом ходили, задницей себе дорогу к «счастью» прокладывали? А потом обижаются, что их дурочками называют… Тебе же собственная жопа и сиськи дороже, чем всё остальное…
– Ну не все же такие…
– Не все. Юдина – с левого края в верхнем ряду – не курит, не пьёт, с мужским полом не общается, за задницей не следит, сидит дома с мамой перед иконками, ждёт конца света и «страшные» книжки читает. Ну, просидит она ещё вот так лет пять, пусть даже десять, конца света, как водится, не будет за это время, и всё – Бог для неё плохим станет, разочаруется она в религии и натворит делов. Мама-то жизнь прожила, дочь вот родила, тихо доживает свой век, молится, над «страшными» книжками ужасается и радуется, что дочь всегда рядом, хорошенькая и пригоженькая «истинно-православная» девушка. А дочери что? Ей-то как быть, когда мама «во блаженном успении» отойдёт от «трудов праведных»? Ей дети нужны, муж любящий. Скажут опять же, мол, невеста Христова. Да какая она невеста Христу, когда в голове постоянные измены? Да и на Христа она как-то слишком по-женски смотрит. Глядит на лик и разжигается. Сейчас ведь иконописцы «новостильно» подходят к своему искусству: Богородица у них красавица, Христос – видный такой мужчина. Это к чему вообще? Такая «Христова невеста» недостойна Христа. Мы вообще много чего недостойны, а всё равно требуем. В этом отличительная черта нашего поколения. Наглые мы.
– Что-то мне тоже обидно стало за сестрёнок наших… Думаю, во многом братишки подкачали, не вступились по-настоящему, по-мужски…
– Конечно, я соглашусь. Видишь смугленькую такую девочку? Это Умужат Абдукадырова. Ума. В восьмом классе ей проходу не давал Ёбик – рядом с длинным, который разбился, стоит – настаивал на «отношениях». Он лет с тринадцати «завис» на девках. Ёбиком его уже потом за это прозвали. Ума ему очень нравилась. А ей нравился Рома Печорский. Но послушай, что она сказала Ёбику, когда он её достал. Если ты от меня не отвяжешься, говорит, я скажу моему брату Магомеду, и тебе будет очень плохо. Ёбик ей, мол, а ты, типа, на Рому запала. А она ему в ответ: «Девушке честь должна быть дороже, чем симпатии. У меня муж будет наш, а не ваш. С вашим я потеряю и честь, и жизнь испорчу. Так что не нужен мне ваш Рома, а ты и подавно». В итоге пришёл Магомед с двумя другими магомедами и ещё более толково всё объяснил. Ёбик две недели в школу не ходил, рожу залечивал. Я к чему это? Сестрёнкам нашим поучиться надо у ихних. Наши иваны раньше тоже за женщин бились, дворяне на дуэли стрелялись. Но они не просто, как гопники, бабу не поделили, кому первому с ней, и бодаться начали. Они именно вступались за женскую честь. Понимаешь? Не просто за женщину, а за её честь. За что теперь-то вступаться? Тут однозначно сначала курица, а потом и яйца. Как только вернёт женщина себе честь, плоды не заставят себя ждать, найдутся охотники её отстаивать. Те же ихние магомеды своих не портят, потому что люлей боятся получить, а у нас свобода и равноправие. Наших сестрёнок портить можно. Они и сами, видно, рады этому… В четырнадцать уже носятся с обезумевшими глазами, не знают, где им честь свою поскорее оставить: хоть у Ёбика, хоть у Магомеда. Нинка, вот эта толстая с краю в нижнем ряду, кстати, за азера замуж вышла. Квартиру ему подписала. Ребёнка Исмаилом назвала. Сама стоит на рынке, шаурмой торгует.