– Ну почему за всю свою жизнь мои родители ни разу не сказали мне чего-то такого, что хочется вышить шелком на своей подушке? – задала она сама себе вопрос, на который, увы, не знала ответа.
Машинально подойдя к бару, она достала бутылку виски Jаck Dаniеl’s, налила его в небольшой стакан под самый край и выпила тремя глотками, даже не поморщившись. Янтарная жидкость обожгла горло, но вслед за неприятными ощущениями по всему телу разлилась бархатная теплота, которая постепенно утихомиривала страсти, бушующие у нее внутри. Она хотела налить себе еще, но передумала: нужно было сохранить здравый рассудок до встречи с Мариной.
– Может, одного разговора на сегодня достаточно? – мелькнула соблазнительная мысль, но Лана тут же избавилась от нее.
– Сегодня и только сегодня! – приказала она себе и снова пошла к городскому телефону.
Марина ответила мгновенно, как будто караулила ее звонок.
– Привет, подружка. Я уже дома. Если есть время и возможность, заходи.
– Вот здорово! А почему вы так быстро вернулись? – прозвучал, как обычно, веселый голос Марины. Он не вписывался в трагедию, которую переживала Лана, и еще более обнажил боль.
– Все объяснения при встрече. Жду.
Лана положила трубку, еле сдержавшись, чтобы не грохнуть ею по журнальному столику.
– Господи, когда же это закончится? – выкрикнула она в тишину комнаты, закрыв лицо руками. И так как ответа Лана не ждала, обреченно вздохнув, поплелась на кухню, чтобы выпить крепкого чаю. Кофе уже стоял в горле, а ей нужно было взбодриться перед встречей с Мариной, поскольку силы практически покинули ее.
Как Лана и предполагала, не прошло и двадцати минут, как раздалась трель дверного звонка. Открыв дверь, она оказалась в объятиях подруги. Марина всегда была настоящим, но добрым стихийным бедствием. Вот и сейчас она успевала все: задавать сыплющиеся, как из рога изобилия, вопросы, целовать Лану в щеки, тискать ее за плечи, скидывать с ног туфли, вешать сумочку и смеяться, охая и ахая.
Вырвавшись из ее цепких рук, Лана пошла на кухню, избегая встречаться с Мариной взглядом. Та, ничего не заметив, пошла следом, без умолку болтая о чем-то.
– Кофе будешь? – спросила ее Лана, все еще медля повернуться к ней лицом.
– Обязательно буду, но позже. У меня в сумке бутылка холодного шампанского и конфеты. Надо же отменить ваше возвращение. Надеюсь, вы все засняли на камеру?
Не дожидаясь ответа, Марина прошла в прихожую и через минуту вернулась.
– А где бокалы? Ты что-то стала непонятливая и медленная, как черепаха. Ну да ладно, сама возьму. Кстати, я забрала из ателье ваши свадебные фотографии, но на радостях так заторопилась, что совершенно забыла о них и не взяла с собой.
Идя в зал, она заметила, что дверь в спальню закрыта и прокричала:
– Игорь спит, что ли? Иди немедленно буди. Выспится в другой раз. Не каждый день приходят к вам в гости с шампанским.
Последние слова она уже произнесла при входе в кухню и поставила три бокала на стол.
Посмотрев на побледневшую Лану, прижимающую руки к груди, Марина, как в замедленной съемке, села на стул, тихо высказав ужасное предположение:
– С Игорем что-то случилось? Он жив?
– Да, жив и здоров, но бросил меня ради другой женщины, которая добавила ведро дегтя в наш медовый месяц. Потому он и закончился столь быстро, а я одна вернулась домой.
Марина остолбенело смотрела на Лану, с трудом переваривая услышанное. Все еще не веря подруге, она закрыла глаза и резко тряхнула головой, словно сбрасывая с себя нечто, мешающее осознать смысл невероятных слов.
– Это такая шутка, что ли?
– Нет, – коротко ответила Лана и, подойдя к окну, стала смотреть в него, ничего не видя перед собой из-за слез, наполнивших глаза.
– Рассказывай! – голос Марины прозвучал, как выстрел, и Лана от неожиданности вздрогнула.
Она начала свой рассказ, продолжая стоять спиной к подруге. Так было легче сохранять относительное спокойствие. К середине повествования она уже взяла себя в руки, почувствовала себя увереннее и села напротив Марины, уставившись в стол.
– Вот и все, – закончила свой рассказ Лана. – Наверное, это был самый короткий медовый месяц на свете.
– Подлец! Боже мой, какая скотина! – негодующе воскликнула Марина, срываясь на крик. – А я тебе еще завидовала. По-хорошему, конечно. Думала, какая же ты везучая: такого мужика отхватила. Вот же сволочь! А ты случайно не беременная?
Лана отрицательно покачала головой, но сердце сжалось от сожаления. Она бы считала себя самой счастливой, если бы у нее остался ребенок от Игоря.
– Это хорошо, – продолжила Марина. – Ребенок сильно бы осложнил твою жизнь материально и психологически. Мало было бы радости смотреть на него и постоянно вспоминать, какой мерзавец его отец. А если бы он еще и похож был на него? А так ты птица вольная, в свободном полете, да к тому же еще с квартирой и машиной в придачу. Что еще нужно? Словом, все хорошо, что хорошо кончается. Могло быть значительно хуже. Так что давай за это и выпьем!
– За успех безнадежного дела? – спросила Лана и скривилась от горечи, затопившей душу.
– Не будь пессимисткой. Я где-то прочитала, что пессимизм – это форма душевного алкоголизма, а я не хочу иметь в подругах алкоголичку. К тому же пессимизм делает из брошенной девушки одинокую, а оптимизм – свободную! Поэтому будем оптимистками! Жизнь, моя дорогая, у тебя только начинается, и в ней тебя ждет много хорошего и большая любовь тоже. Я уверена в этом. Как и в том, что от нытья ничья жизнь еще не становилась лучше. Хочешь быть счастливой – действуй и подбери сопли. Другими словами, никогда в дальнейшем не опускай по этому поводу рук. Ясно?
Марина откупорила шампанское, налила его в два бокала, а третий выбросила в мусорное ведро.
– И не вздумай доставать: там его место. Не обеднеешь от одного бокала, считай, разбила.
А посуда, как ты знаешь, бьется к удаче. Лана покорно кивнула и взяла свой бокал.
– Значит, за все хорошее в моей дальнейшей жизни! И за счастье!
Выпили в молчании, а затем, обнявшись, обе заплакали. Так, вперемешку со слезами и конфетами, допили бутылку.
Спустя какое-то время Марина промокнула глаза салфеткой и глубокомысленно изрекла:
– Мне кажется, измена – самое жестокое предательство по отношению к любимому человеку, из-за которого в душе больно настолько, что жизнь становится чёрно-белой, а мир просто перестаёт существовать!
– Игорь мне не изменил, – не согласилась Лана с подругой.
– А что он сделал по-твоему? Ну, ладно – назови это предательством. Только хрен редьки не слаще. Я бы на твоем месте сказала Игорю вслед:
– Что дорогой? Уходишь? Ммм… ну иди-иди, тебя за рога никто не держит!
– Ты что? С ума сошла! Я мужу никогда не изменяла!
– Да знаю я. Женщина не изменяет в двух случаях: если считает, что ее мужчина лучший, или, если считает, что все они одинаковые. Ты принадлежишь к первым. Знаю также и другое: чтобы склонить мужчину к измене, достаточно выйти за него замуж. Поэтому и не спешу надевать подвенечное платье. Но перейдем к твоим баранам. Не очень-то зацикливайся на Игоре. Просто помни об одной наимудрейшей истине: женщина, как ребенок в детском саду… если за ней вовремя не приходят, то она идет играть в другую песочницу! Вот и ты её присматривай для себя. Такова жизнь.
И вообще почаще говори себе, обращаясь мыслями к своему сбежавшему мужу: я люблю тебя больше, чем всех остальных, но мне нужны другие, чтобы удостовериться в этом. Ты ведь, наверное, не раз слышала, что незаменимых людей нет? Так вот: этот афоризм, по-моему, относится и к мужьям.
Лана несогласно покачала головой и замерла, обдумывая что-то.
Немного растягивая слова, Марина вдруг неожиданно спросила:
– А если он вдруг вернется, ты простишь его?
Несмотря на легкое опьянение, Лана понимала, что нужно ответить так, чтобы в будущем, когда Игорь все же вернется, подруга была психологически готова к такому повороту событий.
Собираясь с мыслями, она тяжело вздохнула:
– Понимаешь, все не так просто, как кажется. Когда Игорь объяснился со мной и сказал, что уезжает к Кире, я его возненавидела. Я кричала ему вслед, что проклинаю его, что в его новой семье никогда не будет счастья. На следующий день, когда эмоции немного улеглись, а боль была уже не такой острой, я поймала себя на мысли, что скучаю по нему, что он мне нужен и обрадовалась, если бы передумал и вернулся ко мне. Еще день спустя я попыталась поставить себя на его место и понять. А если он осознает, что ошибся и сделал неправильный выбор? За ошибки ведь не судят, а тем более не казнят.