Свекровь взяла на подставке торт и попросила Дану захватить с собой поднос, на котором уже стояли чашки и заварочный чайник. Войдя в комнату отдыха, они застали сына и отца, о чем-то оживленно беседующих. Гарри шутил, с юмором вспоминая смешные истории на своей работе, и отец, внимательно слушая, периодически оглашал комнату искренним смехом. Их семейная идиллия просто завораживала.
Дану вновь посетили нехорошие предчувствия. Как Гарри не старался выглядеть иначе, он, не замечая, все равно возвращался к себе настоящему. Она незаметно посмотрела на свекровь, которая выглядела немного обескураженной, но скрывала это.
Чтобы разрядить обстановку и отвлечь внимание родителей от сына, она предложила всем вместе посмотреть семейный альбом. Почти такой же был и у них дома, и именно по нему она готовила мужа к сегодняшней встрече. Гарри прекрасно ориентировался во всех фотографиях, поэтому Дана была уверена, что, обсуждая их с родителями, рассеет все подозрения матери, если таковые у нее возникли.
Гарри выбирал отдельные из них и предавался воспоминаниям о том времени и месте, где и когда они были сняты. Мама включалась в разговор, дополняя его подробностями из детства и юности сына.
Беседа уносила их в прошлое, затрагивала общие темы, протекала легко и ровно, и Дана, расслабившись, откинулась на спинку дивана. Потом вдруг очнулась от молчания, повисшего в комнате. Приподнявшись, она прижалась к плечу Гарри и увидела в руках свекрови давний снимок. Такого фото в их альбоме не было. На нем Гарри школьного возраста играл в теннис с какой-то белокурой девочкой.
У Даны в грудной клетке собрался холод, от которого по телу прошла мелкая дрожь: Гарри ничего не сможет сказать о ней. От этой мысли в висках застучали молоточки, предупреждая об опасности.
– Ты не знаешь, как сложилась судьба этой девочки? Она тоже, кажется, живет в вашем городе. Помнится, она в то время тебе очень нравилась, жаль только я забыла, как ее зовут. Напомни, пожалуйста, – обратилась свекровь к сыну, затаив дыхание.
Гарри в задумчивости напряг лоб и отрицательно покачал головой:
– Я тоже не могу что-то вспомнить. Впрочем, я давно растерял все связи с одноклассниками и теми, с кем дружил здесь, поэтому не знаю, как сложилась судьба каждого из них.
– А в прошлый приезд ты что-то рассказывал о ней, -подхватил нить разговора отец. – Правда, я слышал это краем уха.
Укоризненно покачав головой, он обратился к жене:
– Как ты могла, Мира, забыть об этом? Ладно уж Гарри: ведь сказала же Дана, что после солнечного удара у него наблюдаются небольшие провалы в памяти. Эта фотография, наверное, как раз этот случай. – Оставь его, пожалуйста, с расспросами в покое и поговорите о чем-нибудь другом.
– Ах, да, вспомнила! —воскликнула мама, словно осененная вдруг ниоткуда взявшейся догадкой. – Её зовут Стелла. Ты так страдал, когда она с родителями уехала из нашего города. Несколько дней не хотел выходить из своей комнаты.
Протянув к Дане руку, она погладила ее по колену и сказала, словно бы скрывая охватившую ее неловкость.
– Не ревнуй, милая, и не сердись на своего мужа: это было так давно. К тому же школьные чувства, как одуванчик: сначала цветут, а потом приходит время – и они разлетаются зонтиками, опускаясь на новую почву. Так что извини, дорогая, что я затронула эту тему. Признаюсь без утайки: Гарри всегда запрещал мне говорить о ней в твоем присутствии, а сегодня даже сама не знаю, почему я нарушила свое обещание. Ты меня извинишь? – и, не дождавшись ответа, вышла из комнаты.
Гарри криво улыбнулся отцу и сказал, что хочет выйти во двор освежиться. Вопросительно взглянув на Дану и поняв, что она не собирается идти с ним, он вышел, оставив дверь открытой.
Глава 36. До конца неосознанные ошибки
Лана подошла к Марине и прижалась к ней, сотрясаемая легкой дрожью освобождения и чувствуя, как сила жизни и уверенность подруги в завтрашнем дне перетекают в нее.
– А что мне делать с Игорем? Он такой, как есть, и переделать его я не смогу: слишком силы не равные.
– Тебе решать. У тебя к нему двойственное отношение: неприятие его днем и обожествление ночью в постели. Что для тебя главнее? Что пересиливает?
– Ты и так знаешь ответ: конечно, секс. После него я освобождаюсь от внутреннего напряжения от общения с Игорем и во мне буйным цветом расцветает надежда, что все у нас вернется на круги своя, как это было до свадьбы. Не в постели, естественно. Просто мне надо смириться с тем, какой он сейчас, и подчиниться его требованиям. Не велика жертва по сравнению с тем восторгом, который он мне дарит в минуты нашей интимной близости. Ты согласна со мной?
Марина не спешила с ответом, поскольку одобрять подругу в этом ее решении ей не очень-то хотелось. Она не представляла себе Лану послушной женой, место которой у ноги хозяина. Но и не поддержать ее тоже не могла. Из сложной ситуации решила выйти с помощью компромисса в своих мыслях.
– Что ж, поступай так, как тебе лучше и как ты считаешь приемлемым для себя в дальнейшем. Я в этом вопросе права голоса не имею. Единственное, что могу обещать тебе с уверенностью, так это мою поддержку в любой период твоей жизни и ни единого слова осуждения. Это твоя судьба, и распоряжаться ею можешь только ты. Об одном только прошу: не посади Игоря себе на голову и научись все же держать его на определенной дистанции, чтобы он не уничтожил в тебе личность.
– Попробую, Маринка. Все же мне стоит пока побороться за свою семью, ведь я ответственна не только перед собой, но и сыном. Из-за моего неумения поладить с мужем он не должен лишиться отца. Ради него я должна приспособиться к новым условиям семейной жизни. А если не получится, уйду несмотря ни на что.
– Вот это уже моя подруга возвращается, поскольку дух борьбы заявил о своем присутствии в ее зависимом теле. Главное, не растеряй его, приспосабливаясь. Причем, тоже ради сына. Правда, по поводу Игоря мы так с тобой ничего и не решили, хотя глупо предполагать, что его заменили на двойника. Уж легче представить, что инопланетяне забирали его к себе на тарелку и там проводили над ним опыты, вследствие чего он так изменился. На этой гипотезе и остановимся. Тебе легче будет приспособиться к нему, зная, что он стал жертвой инопланетного разума
– Ты все шутишь, а мне не до смеха.
– Да уж какие тут шутки! Не нравятся тебе мои первые версии, давай подойдем к проблеме философски.
Еще с университетской скамьи ты знаешь, что движущей силой эволюции в обществе является единство и борьба противоположностей. Как и то, что борьба противоположностей происходит постоянно внутри личности каждого человека. Что собой представляет эта борьба?
– Борьбу добра и зла.
– Вот именно. И эта борьба проходит через души людей с их рождения и до смерти. В течение жизни один и тот же человек в определенный период своей жизни тяготеет к злу, а на другом этапе своей жизни тянется к добру. Всю свою жизнь человек постоянно участвует в этой войне противоположностей и ежедневно, все 365 дней в году, вынужден делать свой выбор между добром и злом. И как ты думаешь, где место их обитания?
– Конечно, в душе человека: ведь добро и зло, не только понятия, но и энергии.
– Значит, ты понимаешь, что в силу каких-то неведомых нам причин в душе Игоря в настоящий период победило зло, а зло, как нам известно, любит контролировать, властвовать, распоряжаться, подчинять, командовать и приказывать. Ему нравится высмеивать, унижать, иронизировать и оскорблять. Зло упрямо и не умеет прощать, оно эгоистично и всё тянет, просит, требует для себя. К тому же зло ненасытно: чем больше оно имеет, тем больше и больше жаждет иметь ещё. Помимо этого, зло самодовольно, многоречиво, чванливо, наслаждается собой и упивается, хвастается своими достижениями.
– Ну, прямо психологический портрет Игоря, – с горечью в голосе произнесла Лана. – Ты как будто жила здесь вместе с ним вместо меня.
– А мне это и не нужно: я ведь изучала в университете психологию, причем целых три семестра.
– Тогда что ты можешь сказать обо мне, раз уж пошел разбор полетов? – волнуясь, спросила Лана.