Перед старым сараем в саду Поля лежали опавшие жёлтые листья, и оттого его чудная дверь с проступающими слоями краски казалась неправдоподобно сказочной. Кузя закрыл глаза и дотронулся до ручки: сейчас он распахнёт её и вихрь разноцветных листьев вырвется наружу. А потом он нарисует их: вернётся домой и оставит их яркие отпечатки на листе бумаги, добавит золотые блики, а сверху нанесёт необычную текстуру. Сказочная осень по ту сторону двери охватила воображение рыжеволосого мальчишки.
– Кузя, ты собираешься входить или нет? – украдкой спросил Поль.
Осенние лучи заходящего солнца пробивались сквозь окно старого сарая. Словно призрачное напоминание о сочных красках былого лета, они слабо освещали стол, за которым работал Олаф. Перед ним лежали белые, синие и красные шарики для гольфа, которые он попарно соединял верёвочкой. Олаф был верен себе и своим обещаниям – новая игра была почти готова. Заметив детей, он обрадовался, решив, что сын наконец вернулся к нему, вспомнив об их общем увлечении.
– Ну что, мальчишки, поймали привидение? – с улыбкой спросил он.
– Это оказалось не привидение, а парогенератор. Точнее, его пар, – радостно доложил Петька.
– Хотя мы до сих пор точно не уверены. Ведь кое-кто предполагал, что это джинн, – не теряя надежды добавил Ванька.
– Опять он за своё! – возмутился Петька. – Дядя Олаф, вот скажите этому тугодуму, что джиннов не существует, тем более в парогенераторах.
Олаф оторвался от своего занятия и повернулся к детям.
– А что такое дшинн, Иван. И как он, по-твоему, появляется? – спросил он, хитро сощурив голубые глаза.
– Джинн – это заколдованный человек, превратившийся в дух. А появляется он из клубов пара. Сидит там в парогенераторе, а потом – пшшш, – Ванька изобразил руками облако пара.
– Я несогласен с Ванькой, – встрял Петька, – если бы джинны были клубом пара, то как тогда его засунуть внутрь лампы или парогенератора? Облако пара объёмнее лампы. Если он туда попадёт, то её просто разорвёт на части.
– Отличное наблюдение, Пётр. Мошет быть, кто-то из вас мошет ответить на этот вопрос?
Друзья задумались.
– Может быть, – предположил Поль, после недолгого молчания, – сначала джинна из пара нужно превратить в воду, а потом залить в лампу или парогенератор?
– Точно, – подхватил Ванька, – тогда, если нагреть эту воду, она превратится в пар! Вот, кстати, почему раньше, чтобы вызвать джинна, лампу тёрли.
– Этот процесс, когда пар превращается в воду, называется конденсацией, – подытожил Олаф. – Поэтому твои предполошения, Иван, относительно дшинна не то чтобы глупые или нелогичные, они скорее нереальные, так как обратить человека в говоряший клуб пара с научной точки зрения невозмошно. Так что в парогенераторе стонал вовсе не заколдованный человек, а что-то другое.
– Вы так говорите, потому что сами никогда не видели джиннов, а это вовсе не означает, что их не существует. Помните, когда вы рассказывали про электромагнитное поле, вы заметили, что, если мы его не видим, это не значит, что его нет, – обиделся Ванька.
– Что ш, давайте я взгляну на ваш парогенератор, – со всей серьёзностью мужественного скандинава проговорил Олаф. – Что ше за такой интересный звук он издаёт.
Когда эксперимент был завершён во второй раз, и старый сарай наполнился уже знакомым душераздирающим воплем утюга, папа Поля широко раскрыл глаза от удивления.
– Чудеса, – произнёс он, – и правда похоше на стоны привидения!
Ванька выразительно взглянул на друзей.
– И всё ше, – продолжил Олаф, с интересом снимая и разглядывая резервуар с водой, – произошедшее научно объяснимо. Дело в том, что внутри парогенератора находится специальная ёмкость – бачок, куда вода поступает по трубочке из вот этого резервуара. Когда мы включаем парогенератор, стенки бачка сильно нагреваются, и вода начинает кипеть. Поскольку вода состоит из маленьких частичек – молекул, нагреваясь, они приходят в двишение и выпрыгивают из воды, превращаясь в пар. А затем, когда мы нашимаем на кнопку утюга, образовавшийся пар под давлением подаётся в отверстия подошвы по специальному проводу и выходит нарушу.
– То есть… – задумчиво произнёс Ванька, – мы гладим одежду молекулами, что ли?
Олаф улыбнулся.
– Мошно сказать и так. Когда ше мы заканчиваем гладить, – продолжил он, – и выключаем парогенератор, то этот бачок, который раньше нагревался, начинает остывать. Молекулы пара теряют свою подвишность, охлашдаются и снова превращаются в воду, которую лучше каким-то образом удалить или, проще говоря, откачать. Делают это с помощью специальной трубочки, по которой жидкость попадает обратно в резервуар. Для того чтобы частички пара не выходили вместе с водой, придумали специальный затвор похожий на хитрую дверку. Она-то как раз и не пускает пар обратно в резервуар. Но если дверка ломается, то в резервуар вместе с капельками воды мошет проникнуть тот самый неохладившийся пар – причина стонов в утюге. Так что, Иван, во всём виноват сломанный затвор внутри маленькой трубочки, а никакое не привидение или дшинн.
Ванька вышел из сарая в дурном расположении духа.
– Так что же это получается? – грустно бубнил он, направляясь к выходу. – Этот звук в парогенераторе – это молекулы, что ли, верещат?
– Получается, что так, – пожал плечами Кузя.
– Так, если верещат молекулы, а мы и всё живое на Земле, в том числе и джинны, состоим из молекул… – внезапно Ванька остановился посередине дороги, ошарашенный собственной догадкой. – Так значит я всё-таки был прав. Если джинн состоит из молекул, а молекулы, выходя из трубочки парогенератора, верещат, получается, что внутри Петькиного утюга всё-таки может сидеть джинн! Он просто выходит из парогенератора в разобранном на молекулы виде, и, чтобы это доказать, нам остаётся всего лишь собрать его, – и Ванька с надеждой взглянул на Поля.
– Нет, Ванёк, – устало проговорил Поль, – сегодня собирать твоего джинна мы уже не будем. В другой раз. Смотри, какая жёлтая луна восходит над лесом.
Ванька повернул голову в сторону леса – огромная луна нависала над верхушками деревьев и прощальные лучи солнца омывали её. Ещё несколько тёплых дней, и призрак лета покинет эти края, оставив на небосводе лик безжизненного спутника Земли – верного часового поздней осени и грядущей зимы.
Глава 3. Старая кукла
1. Заколдованная Мэри
Россию покидал октябрь. Малое дитя осени, которое в первых числах забавлялось, устраивая разноцветные листопады, теперь проливало слёзы дождей. Раскидистый клён, растущий в саду Поля, сопротивлялся его капризам изо всех сил. Ветер гнул его изящные ветви, пытаясь сдуть последний жёлтый лист с верхушки непокорного дерева. И ему это удалось: несчастный лист закружил над голыми кустами живой изгороди, упал на землю и поволочился по мощёной дорожке в сторону открытой калитки, которую Кузя по обыкновению забыл закрыть.
– Маруся пригласила нас украсить её дом к Хэллоуину, – сообщил в тот день Кузя, переступив порог дома Поля, – пойдёшь со мной?
Разве мог Поль упустить такую возможность? Ему выпал шанс оказаться внутри самого известного дома посёлка; дома, в котором, как предполагали дети, творились настоящие чудеса, а его хозяйка слыла чуть ли не волшебницей.
Хэллоуинские фонарики, присланные бабушкой из Норвегии, оказались как нельзя кстати. Прихватив их, Поль вышел на улицу, и друзья направились к каменному дому на холме, где жила Маруся. Они шли и Поль вглядывался в его размытые моросью очертания. Летом, утопая в зелени высоких деревьев и в нежной дымке розовых цветов, он напоминал замок, от которого приятно веяло духом старины. Но теперь в окружении голых кустов он выглядел словно заколдованная крепость.
– Ты же первый раз идёшь в гости к Марусе? – поинтересовался Кузя, когда друзья прошли половину пути. Поль радостно кивнул. – Повезло тебе, – с лёгкой завистью протянул Кузя, – каждому новому гостю мама Маруси даёт особенное печенье. Говорят, оно волшебное.
– А что в нём такого особенного? – спросил Поль.
– Внутри маленькая записочка с загадкой из будущего. Ты, главное, не съешь её случайно.
– А ты уже ел такое печенье?
– Да. В моей записке было написано:
Два одинаковых конца
Удерживали сорванца,
Но вот беда: один хитрец,