– Мне кажется, что я знаю ответ, – вмешался Петька, – вы же помните, что моя любимая книга «Три мушкетёра?» – Ванька закатил глаза – он не разделял Петькино увлечение мушкетёрами. – Так вот, там есть момент, где д’Артаньян подслушивает важную информацию через каминную трубу. Я думаю, что тот дедушка сделал то же самое – случайно услышал желание папы Маруси через какую-то трубу на кухне.
– Точно! – подхватили близнецы. – Через кухонную вентиляцию можно подслушать, ведь она выходит на крышу. Нас так однажды ворона напугала – она начала каркать прямо в трубу, и мы сначала страшно перепугались, а потом разобрались.
– Разобрались в ситуации или разобрали трубу? – съехидничал Ванька, и один из близнецов в отместку скорчил рожу.
– Подождите, вы считаете, что дедушка слышал все три желания папы Маруси в разные годы через трубу? Чтобы это сделать, нужно было дежурить возле неё круглые сутки, – заметил Поль.
– Согласен, не сходится, – подтвердил Ванька.
– И не забывайте про размер ноги: чтобы купить коньки, нужно было знать точный размер, а маленький папа Маруси вряд ли упоминал о нём в молитве, – добавил Поль. – И ещё кое-что: ни через трубу, ни через стакан или камин невозможно чётко расслышать фразу. Отдалённо понять о чём разговор, но разобрать каждое слово нельзя. Так только в фильмах бывает. Мне об этом папа рассказывал.
Всё время пока дети спорили и выдвигали гипотезы, Мориц боролся с желанием наесться печенья. Проиграв в этой борьбе, он достал сдобное имбирное лакомство и с нескрываемым удовольствием откусил от него. Дети обернулись, учуяв аромат печенья.
– Детишки, – воспользовавшись возникшей паузой, заговорил Мориц, – а вы знаете, как у меня появился всем вам известный пудель?
Дети в недоумении взглянули на старика. При чём здесь непослушный пёс? Но перебивать Морица никто не решился.
– Когда моя жена тяжело заболела, это разбило моё сердце. Я страшно боялся её потерять и всё надеялся, что горе и одиночество обойдут стороной наш дом. Я невыносимо страдал и однажды в минуту тягостных раздумий заговорил на эту тему с соседом. Он опрометчиво поинтересовался состоянием моих дел, и тогда я с горя рассказал ему всё, что накопилось в моей душе и всё, что я утаивал от любимой Шац, лишь бы не расстраивать её. Я поступил неосмотрительно: изливая душу соседу, я не задумывался о том, что моя любимая жена может услышать тот разговор. Так и произошло: через открытое окно кухни она услышала обрывки фраз. На моё счастье, не весь разговор целиком, но оказалось, что и обрывки фраз достаточно, чтобы догадаться о сути разговора. И тогда, чтобы выяснить детали, она приготовила своё фирменное имбирное печенье и отправилась к соседу. Конечно, никто и никогда не мог устоять перед её сладостями, поэтому сосед рассказал ей всё, что узнал о моих переживаниях и страхе перед одиночеством и бесконечным горем. На следующий день она купила мне чудесного пуделя, которого вы все теперь знаете. Моя милая, добрая Шац… Она не хотела, чтобы я остался один, – старый Мориц отвернулся, достал платок, обтёр им лицо и затем снова повернулся к детям. – Иногда для того чтобы помочь другому, нужно приложить чуть больше усилий, чем просто услышать. Случайность – редкость в добрых делах. Но если она и становится первопричиной, то подобна слабой искре: чтобы из неё разгорелся настоящий костёр добрых дел, нужно приложить чуть больше усилий, чем просто наблюдать на ней и ждать, пока кто-то подбросит охапку сухой травы.
– Печенье… – пробормотал Кузя, не сводя глаз со старого немца. – Мама мальчика ходила к соседу с печеньем. Значит, это она ему рассказала о желании сына!
– Или сосед мог услышать обрывки фраз через вентиляционную трубу, а потом уточнить у мамы, когда она пришла с печеньем, – подхватил Поль. – А у мальчика он потом спросил детали, как бы случайно, про размер ноги и тому подобное. И если мама носила соседу печенье перед каждым Рождеством, она могла ему рассказывать о своих делах и печалях, и так он каждый праздник узнавал о том, что нужно мальчику для его мечты.
– Значит, мама знала, что тот дедушка был богат? – спросили смышлёные близнецы.
– Почему именно богат?
– Потому что разве может старый одинокий дедушка покупать всё, что ему захочется? Вот нашему дедушке наши родители всё покупают. У него же пенсия маленькая.
– А может быть, мама думала, что он обычный дедушка, поэтому всё ему рассказывала. А на самом деле он необычный… – задумчиво проговорил Поль.
– Ну вот этого мы точно не узнаем, – заключил Ванька. – Объявляю дело закрытым!
6. Картина
В комнату вошёл румяный папа Маруси, поприветствовал Морица и сложил связку дров подле камина.
– Ай-ай, – покачал он головой, – чуть-чуть не успел!
Он присел на ковёр, отодвинул стеклянную дверцу, смял несколько листов газеты и вложил поверх неё несколько небольших поленьев. Огонь занялся. Из каминной трубы послышался еле различимый гул, а из очага шёпот пламени.
Всё это время дети стояли не шелохнувшись, и молча смотрели на того самого взрослого мальчика. Папа Маруси с улыбкой поднял глаза, оглядел детей и, заметив кубок на центральной полке, переменился в лице:
– Что здесь делает мой кубок? – изумился он.
– Это я его достала, папа, – бесстрашно выступила вперёд Маруся. – В память о том дедушке, который так хотел, чтобы ты стал великим хоккеистом. Ты не должен прятать свои награды, ты должен гордиться ими.
Лёгкое замешательство возникло на лице папы.
– Это тебе мама рассказала?
Маруся кивнула. Она ожидала, что папа будет недоволен и наверняка расскажет ей о том, что нельзя копаться в чужих вещах. Но вместо этого он с нежностью посмотрел ей прямо в глаза:
– Доченька, милая, – заговорил он, – мои победы, моя история и моё прошлое всегда будут храниться вот здесь и здесь, – он приложил руку к сердцу, а затем к голове. – Как и всё, что связано с тобой, твоей мамой, моими родителями и тем замечательным дедушкой, который помогал мне. Ты можешь повесить медаль за хорошую учёбу на стену, но знания, за которые она тебе досталась, на стену не приладишь. Останутся ли они в твоей голове или нет, зависит только от тебя. Будет ли висеть твоя награда или стоять, она не изменит ничего в твоей сути. Так и с моими кубками: я не выставляю их напоказ, потому что моя помять и моё прошлое живо не в них.
Казалось, большие зелёные глаза Маруси ловят каждое слово отца. Она изо всех сил прижалась к нему – от его пухлого свитера пахло деревом.
– Ну а что касается памяти, – продолжал папа, сжимая Марусю в своих объятиях, – о том добром дедушке, так я храню её. И у этой памяти есть настоящее физическое воплощение.
Папа указал на что-то позади детей. Они обернулись: над камином висела картина с васильками.
– Эту картину нарисовал тот самый дедушка. Он был пейзажистом – писал природу Карелии, был визуальным поэтом тех мест. Он мог навсегда уехать из моего родного города, расположенного в сотнях километрах от Петрозаводска, ведь его картины пользовались широкой известностью. Но он остался, потому как был влюблён в северную природу, одержим ею. Поэтому он глубоко чувствовал и разделял одержимость других. Таковым он считал моё увлечение хоккеем. В память о дедушке Мите вместе с благотворителями мы открыли небольшой музей и детскую художественную школу.
Пока папа Маруси говорил, Ванька засунул руку в карман. Там он нащупал смятую записку с предсказанием из печенья, которым два месяца назад его угостила мама Маруси. Каждый юный гость, впервые переступая порог серого дома, получал в дар это особое печенье. Предсказание, спрятанное внутри, содержало маленький стишок – загадку, которую предстояло разгадать обладателю. Ванька развернул записку, в которой было написано:
Пейзаж из ярких васильков,
Понятнее ста тысяч слов.
Их нет нужды произносить,
Чтоб добрые дела творить.
Ванька застыл в недоумении. Он внимательно оглядел друзей: те слушали папу Маруси, затаив дыхание. Они ещё не знали, что мир Ваньки только что перевернулся, и он поверил в чудеса. Через час он уговорит малышку Лу передать ему право загадать желание возле волшебной ёлки. «Я хочу помогать другим, когда вырасту!» – загадает он, и его желание исполнится. Пусть не сразу, пусть через много лет, но исполнится.