–Господи, Мирра, – прохрипела Аня и потрясла ее за плечо. – Ты живая?
Она увидела кровь, капающую на пол с черного руля, и постаралась нащупать на полу пистолет. Зашарила под ногами, будто слепая, и в это время стекло на двери автомобиля разлетелось вдребезги и жилистые руки схватили ее за волосы.
–Ах ты сука, ну-ка иди сюда! – прорычал мужской голос и Аню потащили из машины сквозь разбитое окно. – Сука блядская, ты убила Теда, сука ты ебаная!
Она закричала, замолотила ногами, извиваясь, будто змея, но костлявые пальцы вцепились в нее мертвой хваткой. Аня поняла, что ускользает, что Резервация снова взялась за нее и тащит к себе, в подкроватный мир, где нет ничего, кроме обжигающей пустоты. Она увидела уродливое, почти безгубое лицо существа, тащившего ее прочь из машины, услышала его шипение, которое исходило из слюнявой пасти и попыталась извернуться, чтобы спастись. Но сильные руки вытащили ее из машины и швырнули на песок.
“Боже мой, нет,” – подумала она в ужасе, отползая назад, а человек вытащил из-за пояса зазубренный мачете и его губы расползлись в усмешке.
–Пиздец тебе, сука, – прошамкал он, замахнувшись. Но в этот момент где-то позади грохнул выстрел и человека пошатнуло. Он попытался замахнуться еще раз, и Аня увидела, как по груди у него поползли кровавые кляксы. Человек засипел, забулькал кровью, выронив мачете и рухнул на песок. Позади него стояла Мирра – она с трудом удерживалась на ногах, все еще держа руку с револьвером вытянутой вперед, и смотрела круглыми глазами на убитого человека. Кровь тонкой струйкой бежала по ее бледному лицу и пятном расплывалось на груди. А она все смотрела на мертвеца и тянула руку с револьвером вперед.
–Мирра? – сказала Аня. – Ты в норме?
Индуска задрожала и, наконец, опустила пистолет. Прижалась спиной к машине и сползла на корточки.
“Она не в порядке. И долго еще не будет,” – подумала Аня, поднимаясь с колен. – Так это и бывает, Мирра. Так это происходит на самом деле. К этому нельзя подготовиться, нельзя спланировать заранее. Как только ты попадаешь в Резервацию, она начинает тебя заглатывать и переваривать, точно удав. И все твои слова, брошенные там, за стеной, перестают существовать, превращаются в трусливую браваду. Так это и бывает, Мирра Пател. Так это было со мной.”
Наверное, когда-нибудь настанет момент для этих слов. Но сейчас Аня просто молчала, с грустью глядя на красивую женщину с копной кудрявых волос, которая только что поняла, в каком аду оказалась. Осознание этого читалось в ее потерянном взгляде, смотрящем в никуда, в ее трясущихся руках, которыми она утирала с лица кровь, размазывая ее по щекам. Аня помнила себя такой же в семь лет, когда привычный мир рухнул и она оказалась один на один с чудовищем, поселившимся у них в доме. Когда каждый вечер превращался в кошмар и некуда было бежать, а эта тварь бродила по их с отцом квартире, вытиралась его полотенцами, спала в его кровати и брилась его станками для бритья. Но жизнь – это кольцо, а значит нужно становиться сильнее. Потому что этот ад не собирается заканчиваться никогда.
–Ты сделала правильно, – сказала Аня. Она не знала, что нужно говорить и слова вырвались сами собой. – Или они… или мы… ты сделала правильно.
Мирра подняла на Аню пустой взгляд – снизу вверх – но ничего не ответила.
–Давай, я помогу тебе подняться, – Аня присела рядом на корточки и в этот момент Мирра обняла ее. Крепко, и всего лишь на мгновенье, но в этом объятии было все, чего не было у Ани никогда. Материнская любовь, которую нельзя с чем-то спутать, даже если никогда ее не испытывал – именно она была в этом секундном объятии и оказалась такой сильной, что у Ани перехватило дыхание. Она вздохнула прогревшийся после ночи воздух и поняла, как ей трудно дышать. У нее словно бы выросли крылья, от которых стало тесно в груди. И так же, как нахлынуло, это чувство вдруг пропало, не оставив и следа. Аня посмотрела в глаза Мирре, но та не отвела взгляда. Они обе поднялись и огляделись по сторонам.
–Ты как? – спросила Аня. Она наклонилась и подняла тяжелый револьвер.
–Хреново.
–А машина?
Мирра оглядела смятый в гармошку капот Фиата. Поморщилась:
–Лучше, чем я.
–Тогда нам пора уезжать. Стрельбу могли услышать.
–Да, – согласилась Мирра. Она посмотрела на лежащего в пыли человека – он словно вытянулся, как это бывает с мертвецами в день похорон, стал похож на тонкого человека из детских страшилок. Пуля вошла ему точно между лопаток – кровь все еще вытекала из раны, пятном расплываясь по засаленной майке.
“Пройдет время, – подумала Мирра, – и его заметет песком, как и все вокруг”.
–Кем он был? – спросила она у Ани.
–Не знаю, – пожала девушка плечами. – Давай, нам нужно торопиться.
Мирра села за руль и завела мотор. На удивление тот быстро прочихался и женщина аккуратно, задним ходом, вырулила на дорогу.
–Садись, – сказала она Ане. – Поедем с ветерком.
У Фиата от выстрела вылетело лобовое стекло – засыпало осколками весь салон. Аня смахнула стеклянные крошки с сидушки и уселась рядом с Миррой:
–Поехали.
Мирра кивнула, аккуратно надавив на педаль, и они покатились навстречу обжигающей враждебной пустоте. Злое солнце стремительно поднималось над горизонтом, раскаляя округу и становилось трудно дышать. Воздух тяжелел, опускаясь маревом к земле, и казалось, что дорога впереди шла волнами, будто песчаное море.
Резервация – это абсолютно пустое, мертвое место, где в долгих муках умирала сама природа, а когда, наконец, умерла, из праха ее родились чудовища. Единственные обитатели здешних мест. Мирра посмотрела в зеркало заднего вида. Ее проводники снова были здесь, сидели на заднем сидении – тени с горящими глазами. Утро не могло изгнать их, ведь это был их мир, их подкроватная пустота, где среди пыли и крошек от печенья, они так долго ждали своего часа. И солнце, которое поднималось над горизонтом, тоже принадлежало им. Как и теперь принадлежала сама Мирра.
Чудовища молчали, но Мирра чувствовала, что они стали сильней. И им не терпелось заговорить.
“Чего ты ждешь?” – мысленно обратилась она к тому, что донимал ее ночными разговорами после потери Гая. К старику с птичьими когтями вместо рук и раскрасневшимся, шелушащимся лицом. Но был ли это он, или здесь, в этом аду, его место занял кто-то другой?
“Я жду, когда ты распробуешь кровь на своем языке” – ответило чудовище и Мирра не узнала его голоса. Но узнала голос Гая. Как будто кто-то на заднем сидении старательно хотел копировать его, хотел посмеяться и ввести Мирру в заблуждение. А может быть это и был Гай, ставший пленником Резервации. Но разве мог тот Гай, которого она любила, так разговаривать со своей женой? Нет. Нет, конечно.
“Ты не Гай – Мирра скривила рот в отвращении, – не смей так делать больше!”
Чудовище не ответило, но Мирра чувствовала, как эта тварь улыбалась ей с заднего сидения.
“Настанет время, и ты растворишься в моем мире, как сахар на дне стакана. И вот тогда-то мы и поговорим. Когда ты не сможешь отмахнуться от меня, как от бестелесного призрака – тебе придется слушать меня и внимать мне. Тебе придется считаться со своим проводником”
“Все будет именно так, – кивнула Мирра. – Когда призраки обретут плоть – я буду готова”.
–Сколько денег ты с собой взяла? – подала голос Аня. Все это время она смотрела на дорогу, но так и не увидела, где можно было срезать.
–Немного, – пожала плечами Мирра, отвлекшись от собственных мыслей. – Это важно?
–За мостом нам надо будет найти проводника, – пояснила Аня. – Без него до места нам не добраться.
“Ещё одного проводника” – подумала Мирра, глядя в зеркало заднего вида.
–И где мы будем его искать? – спросила она. Кровь не останавливалась, и Мирра то и дело утирала ее рукой – ее лоб стал красным, как у древней воительницы, которая вымазалась в охре.
–Такие люди обычно сами тебя находят, – ответила Аня, закусив губу и, чуть помолчав, повторила, – если доберемся, он сам нас найдет… Остановись, я сделаю тебе перевязку.
Мирра послушно надавила на педаль тормоза.
–Аптечка в бардачке, – сказала она, откинувшись на сидении. Аня ловко перевязала ей рану, и они снова двинулись в путь.
Все вокруг казалось таким знакомым и одновременно чужим, как если бы они оказались внутри калейдоскопа, который хорошо встряхнули и из старых стеклышек выстроился совершенно новый мир.