Не было конверта со штрафом. В Париже я взял машину напрокат. Как иностранец, я не знал всех особенностей города и припарковался у какой-то ржавой железки, которая оказалась пожарным гидрантом. Случайно вор украл конверт с неоплаченным штрафом за неправильную парковку.
Вот сейчас я здесь, в Москве, а далеко в Париже за мной числится штраф. Как хорошо, что я был там как иностранец. Но… Я написал письмо в полицию Парижа, чтобы объяснить, что я не собирался уклоняться от уплаты. Что штраф был у меня похищен. И у меня есть свидетели – сержанты Поль и Жан.
Вот письмо. Как вы думаете, сколько марок приклеить? Одну или две, чтобы дошло? Может быть, написать, что оплата за счёт получателя?
Врасплох
Брюссельский аэропорт. В тесноте автобуса, как в московский час пик, нас везли всё дальше от здания аэровокзала по взлётному полю в поисках самолёта на Москву. От взволнованности перед предстоящим рейсом кто-то запустил в салон шутку – так и повезут автобусом до Москвы. В ответ все дружелюбно заулыбались.
У меня, как и у всех, было приподнятое настроение. Вспоминался первыйполёт в Париж в конце прошлого века. Тогда, в марте, в Шереметьеве самолёт компании «Аэрофранс» долго отмывали от снега, к испугу пассажиров. Потом лайнер, взревев, резко оттолкнулся от земли, пробил плотные облака, и нас ослепило солнце. Джет ещё продолжал набирать высоту, когда стюард покатил тележку с едой и спиртным. Выпить рюмку водки, закусив бутербродом с красной рыбой, с видом на белоснежные облака. Какое было наслаждение!
Наконец нас подвезли к белокрылой громадине, мы поднялись по трапу и начали рассаживаться. Стюардессы бодро загремели посудой на кухне. Звуки возбуждали аппетит. После завтрака прошло много времени, и было уже пора перекусить. У трапа продолжали останавливаться автобусы. Скоро весь салон заполнился до отказа. Как пассажир экономкласса Боинга 737 чувствует себя, когда все места заняты? Ну, это примерно как ехать в «Жигулях» первой модели вшестером. Не очень удобно. Зато был гарантирован собеседник для разговора под гул моторов, с которым можно поднять бокал за успешный полёт над облаками.
Длинноногая стюардесса в красной униформе показалась в проходе. В руках поднос с мелкими пакетиками. Обычно перед тем как предложить напитки, взбадривающие аппетит, бортпроводницы разносят арахис. Она медленно шла по салону и, улыбаясь каждому пассажиру, говорила фразу, которая слышалась как «Вива Франсе». Когда она подошла, то стало ясно, что она произносит на английском «Earphones», но с заметным французским акцентом. Это было к месту, что она разносила наушники, но хотелось уже что-нибудь съесть.
Наконец другая стюардесса начала продавливать каталку с едой по узкому проходу. Но в продвижении вперед была странность – она шла слишком быстро. Скоро выяснилась причина. Вкусно пахнущие горячие продолговатые рулончики получали не все. У каждого ряда кресел стюардесса сверялась с пассажирским манифестом. После чего путешественник получал бутерброд с улыбкой, или только последнее. Моя соседка слева получила полный набор. Мне достался теплый взгляд и вид на два ряда белоснежных зубов, показавшихся за пухлыми губками. Я был застигнут врасплох. Скоро выяснилось, что каждый бутерброд записан за определённым местом. Его нужно было включать в стоимость резервирования. Я приобретал билет, используя Priceline. Они восторгались, что я имею дело именно с ними, но о том, что в полёте можно остаться без еды, не было ни слова.
После того как тележка укатила на кухню, появилась другая стюардесса и, мило улыбаясь, объявила, что еда вернётся для тех, кто может оплатить 10 евро за бутерброд и 3 евро за бутылку воды. Я был готов раскошелиться. Что такое несколько иностранных денежных купюр для голодного человека? Но вместо валюты я имел только рубли.
В этот момент соседка слева развернула бутерброд и стала есть. Запах хорошо прожаренного мяса усилился. Это было нестерпимо. Захотелось попросить остановить самолёт и выйти вон.
Вдруг аэроплан тряхнуло. Правую руку дамы отбросило ко мне. Край надкушенного бутерброда, окрашенный розовой помадой – мой любимый цвет, – оказался прямо у рта…И я откусил краешек от этого блаженства!
Через секунду пилот мастерски выровнял тяжёлую машину, и её рука вернулась на место. Она посмотрела на бутерброд, потом на меня. Я изобразил задумчивость, но неудачно. Пережёвывая душистое мясо, она продолжала подозрительно посматривать на меня.
Известно, когда мужчина обращается к предмету своей любви, речь от волнения зачастую бывает несвязной. Это выглядит так, как будто он что-то пережёвывает.
Мне нужно было сжевать трофей, и я притворился влюблённым. Когда движения моих губ окончательно прекратились, соседка вопросительно посмотрела на меня. Наверное, дама хотела услышать признание в более отчётливых словах. Я извинился и сказал, что мне нужно пройти в туалет.
Когда я пошёл обратно, то заметил, что одно место в последнем ряду свободно. Что если к нему приписан бутерброд?! Я сел на это кресло, вызвал стюардессу и сказал, что меня обнесли. Она долго сверяла пассажирский манифест с номером над моим креслом. Явно девушка была застигнута врасплох. И принесла мне этот тёплый, хорошо прожаренный восторг и воду.
Какое это было наслаждение – есть горячее мясо, запивать прохладным напитком. Смотреть на облака, из которых на тебя с завистью глядели наверняка спрятавшиеся там ангелы. Бог был застигнут врасплох, и маленькое чудо свершилось.
Месть, или Давайте останемся друзьями
Рейс UA 107, Мюнхен – Вашингтон. Стюардесса катила тележку с горячими напитками по узкому проходу. Наклоняясь к пассажирам, она с лучезарной улыбкой спрашивала: «Вам кофе или чай?» Когда она поравнялась с рядом кресел передо мной, я открыл пакет и надкусил румяный пирог с мясом. Аромат свежей выпечки за секунду добрался до её прямого, в кокетливых веснушках носика. Бортпроводница, как и ожидалось, не выдержала этого радостного призыва к пиру после унылых запахов самолётной кухни. Она пошатнулась, рука её вздрогнула. Горячий кофе из стаканчика полился в глубокое декольте обслуживаемой в этот момент модницы. С яростью горного водопада напиток лился не больше секунды, прежде чем исчез в глубоком интиме. Горячая жидкость добралась до дремлющей в глубине лавы, и через секунду из прекрасного ротика модницы началось извержение вулкана.
– Дайте жалобную книгу, позовите пилота, я вас засужу! – пророкотала она.
Месть компании «Юнайтед» свершилась – чемодан моей жены был отомщён. Она дала мне его для поездки со строжайшим условием вернуть в целости и сохранности. Он был её постоянным спутником в поездках на конференции. На одной из них жена неожиданно получила похвалу от какого-то крупного учёного. После этого она решила, что этот чемодан приносит ей удачу. Он как талисман.
Перед полётом из Москвы в Вашингтон с пересадкой в Мюнхене я сдал его в багаж. Чемодан имел пару колёсиков, и его можно было удобно катить по гладкому полу. К сожалению, они были самым уязвимым местом. При сильном ударе им ничего не стоило отвалиться. Чемодан после этого превращался из катимого в носимый. И его обладатель уже больше не был элегантным путешественником, а становился такелажником. Я обернул колёсики целлофаном и настаивал, чтобы мне было позволено самому отнести багаж в соответствующее отделение самолёта. Мне отказали и сказали, что я получу его в целости и сохранности в Вашингтоне.
Когда прилетели в Мюнхен, то в зале вдруг объявили мою фамилию. Знаете, начинаешь чувствовать себя важной персоной, когда тебя объявляют на весь аэропорт. Потом мне объяснили, что нужно пройти в багажное отделение и забрать мой чемодан. Я возражал, что билет до Вашингтона и что багаж я должен получить там. На это мне объяснили, что такое правило работает для всех компаний, кроме «Юнайтед».
– А если вы решите «забыть» чемодан здесь до завтра, то с вас штраф 100 евро, – сказала работница багажного отделения, перехватив мой тоскливый взгляд, которым я обозревал его.
В общем, всё было не так уж плохо. Я вышел из метро на центральной площади Мюнхена, прямо у ратуши. Согласно карте до отеля было метров 200. Я увидел перед собой шесть узких переулков. Три из которых примерно совпадали снужным направлением. Я заметил, что площадь вокруг ратуши и все близлежащие переулки были замощены булыжником. Жители Мюнхена отдавали должное старым традициям.