— Как поживаешь, Шурочка? — Давнее знакомство позволяет журналисту подобное панибратство.
— Хо-шо-шо… Судя по голосу, на абоненте — маска. — А вы? — Шурочка по давней секретарской привычке соблюдает субординацию и на «ты» не переходит.
— Да грех жаловаться!
— Что в мире делается, Вилен Владимирович? — Голос зазвучал яснее, из чего следует: маска повисла на одном ухе, открыв рот.
— Мор! — мрачно выдавил Адаев и тут же устыдился своего пессимизма. Негоже взваливать дополнительный груз на человека и без того несущего бремя лет.
А Шурочка тем временем тему подхватывает:
— Один из сыновей Анастасии Цветаевой тоже умер от инфекции. Давно уже… В гражданскую войну.
«Сейчас оседлает своего любимого конька!»
— Потрясающая и во многом поучительная история сестёр Цветаевых! Две родные души- два полюса. Старшая — поэт- новатор, у младшей- пара забытых нынче книжек. У Марины, подпитывающейся энергией плотской любви, ранняя ужасная смерть. У Анастасии, добровольно вставшей в молодости на путь аскезы, долгая жизнь и мирная кончина.
— И кто прав? Кто ближе к истине?
— Не знаю! — доносится из трубки.
«Честный ответ!»
— Шурочка, я звоню по делу.
— Что ж, лестно слышать, что до меня, старухи, есть ещё кому-то дело!
Здесь бы мужчине ввернуть что-то вроде того, что дам типа его собеседницы никто и никогда не запишет в старухи, но он резко меняет вектор разговора:
— А вы хорошо знали вашего соседа Геннадия Мякишева?
— Раскланивались по-соседски. — По сдержанности ответа понятно: Шурочка, ожидавшая заслуженного комплимента, несколько разочарована.
— А его гражданскую жену вы встречали? — Вилен Владимирович продолжает идти напролом, рискуя испортить окончательно репутацию человека старого воспитания. Ситуацию даже не спасает то, что вместо слова «сожительница» он употребляет расхожий эвфемизм. Скорее наоборот, это добавляет напряжённости в беседу.
— Да, его сожительница проживала здесь какое-то время.
Последовала пауза.
Воображение журналиста нарисовало Шурочкин лоб, который напружинился в стремлении вспомнить конкретные годы. Увы, знаменитая секретарская память дала сбои, и женщина ограничилась коротким уточнением:
— До его гибели.
До журналиста донеслись какие-то посторонние звуки. «Поправляет подушку за спиной».
— А потом начались хлопоты.
«Неодобрительное покачивание головкой с идеальной укладкой».
— Капитолина отсудила жильё у родственников в пользу своей дочери.
— Как это удалось?
— Геннадий- вот что значит любящий мужчина! — усыновил девочку.
— Но ведь дочь погибла в той же аварии, что и Геннадий. Или я не прав?
— После того несчастья у Капы внутри точно течь образовалась. Она стала худая и окаменевшая.
— И выбрала жизнь скромную, незаметную, на грани аскезы.
— Опасалась людской зависти!
— Что-то я не совсем понял вас, Шурочка! — От волнения Адаев переходит на «вы».-Растолкуйте!
— Вы, допускаю, можете и не знать…Капа рано замуж вышла. Слишком рано. Как теперь говорят, по залёту. Девочка её всё у Капиной матери воспитывалась.
— А муж?
— Мужчина исключительного благородства! — Последовавшая пауза призвана придать словам особый смысл. — Ребёнок не от него. Прикрыл, так сказать, чужой грех.
— Он жив?
— Разное про него говорили.
— Ну хоть что-то, Шурочка? Хоть намёк!
— Вроде как из интеллигентной семьи. По крайней мере, сестра подвизалась в мире искусства.
— А как ее имя?
— Ох, дай Бог памяти! — В трубке послышалось какая-то возня. Судя по всему, Шурочка меняла положение уже подъягодичных подушечек. — Такие имена нынче не в моде. А вот прежде. И ведь все его носительницы — женщины умные и с напором. Взять хотя бы ту же ведущую — Белову. Ну знаете, которая вместе с Норкиным…
— Ольга?
— Или с Поповым в «60 минутах».
— Премного благодарен, Шурочка!
Глава 7Мала причина, да нас разлучила
Вилен набрал Сыропятову с намерением условиться о встрече. Но Зинаида твёрдо стояла на своём: в её служебном распорядке отсутствует даже самое маленькое окошко. При других обстоятельствах Вилен бы пустил в ход тяжёлую артиллерию в виде приглашения посидеть где-нибудь. Увы, все приятные местечки нынче на замке, так что приходится довольствоваться телефоном.
— Зиночка, дело не терпит отлагательств.
— Опять Грета Тунберг? Продолжение следует?
— Я всегда был уверен в высоте твоего «айкью».
— Не подлизывайся!
— От чистого сердца глаголют уста.
— Можно покороче? — взмолилась трубка.
— Если вкратце, то наметился истинный мотив этой цепи преступлений.
— И какой?
— Бабло!
— Ты не оригинален, Вильчик.
По тому, что Зиночка назвала его уменьшительным именем, Адаев заключил: абонент вот-вот положит конец их беседе, а потому прибавил темпа.
— Зиночка! — Здесь он едва удержался от искушения назвать её в отместку за «Вильчика» — «пупсиком», но сдержался. — Я не смею просить тебя лично вникать в детали. Но я настоятельно прошу тебя донести информацию до сведения несравненной Тамары Аркадьевны.
— А ещё короче? — женское терпение было явно на исходе.
— Всё строится на одной свае. Капиталы Капитолины Кузюткиной.
— Откуда у уборщицы средства, даже если у неё такое говорящее имя- Капитолина.
— Капитолина- это не от слова «Капитал», а от другого. Капитолий называется.
На том конце замечание проигнорировали, и Адаев продолжил:
— А правоохранительные органы даже не удосужились проверить её счета! — Он взял октавой выше. — Впрочем, замечу, что это мало что дало бы.
— Откуда такие выводы?
— Все свои накопления она завещала внучке. Вот почему та и оказалась под ударом. Последуй она за бабушкой, всё досталось бы мужу- этому пентюху Шульпякову.
— У неё что и законный супруг имелся?
— Представь себе! Капа по какой-то неясной лично мне причине с ним не разводилась.
— Постой — постой! Фамилия мужа — Шульпяков? И он скорее всего родом из Лопуховки. — Наконец-то в голосе собеседницы прорезались нотки заинтересованности. — А там сплошь Шульпяковы да Кузюткины. У меня матушка — родом оттуда. И кажется, я догадываюсь, почему эта самая Капитолина Капитоновна не спешила оформить развод. У неё ребёнок от ФУБХУХО.
— От моста что ли? — не удержался от смешка Адаев. Но Зиночка была настроена на серьёзный лад:
— Тебе напомнить? Мост носит имя Федерального управления безопасного хранения и утилизации химического оружия. А само предприятие находится в Лопуховке. И строили его служащие стройбата. Юная Капля и влюбилась в одного такого солдатика. Ну и понесла от него. А этот Шульпяков — то ли из любви к девушке, то ли по какой другой надобности — и женился на ней.
— Но мужик на поверку оказался не так прекраснодушен. Верно?
— А вот под это требуется доказательная база! — В Зиночке явно пробудился сотрудник управления внутренних дел.
— От тебя этого не требуется! — «Куриные твои мозги!» — Просто передай Затопец.
— Почему именно меня ты выбрал в качестве информатора?
— На меня можешь не ссылаться! — Продолжил газетчик, проигнорировав вопрос. — Скажешь, анонимный звонок. Я надеюсь на тебя. И вообще- свои люди-сочтёмся.
Здесь журналист отключился, решив про себя: «Баста!» Но справедливости ради, стоит заметить, в душе он ждал, что ему перезвонят. Или Зина, или сама капитан Затопец. Но время шло, а никто не звонил.
МИРРА ИЗ ГОРОДА МИРНОГО
Дядя Коля черпает ковшиком воду из ведра и шумно заливает внутрь. Увидев в моих руках журнал, замечает:
— В каждой книжке сыщутся мыслишки!
А раскладывая привезённые из города продукты, бросает из-за плеча:
— А ты и без грима неотразима!
Что бы это значило?
— Дядя Коля, а почему вы расстались с моей бабушкой? — пытаюсь я завязать разговор. На лицо мужчины набегает тень:
— Мала причина, да нас разлучила! — С этими словами он уходит на свою половину.