Из рассказов одного из последних на Земле ророхико, принадлежавшего индейцу по имени Аиши́куа, я узнал кое-что и о строении камня. По сути, весь разум сосредоточен только в одном крохотном кристалле, который находится в центре камня. Сам камень нужен лишь для защиты кристалла от физических повреждений, а главное – для того, чтобы ху не потерял его…
– Чтобы кто не потерял его? – переспросил король.
– Ху, что значит «повелитель», «хозяин».
– Вот как!
– Да. Так вот… Я, конечно, не имел возможности обследовать камень с помощью приборов, но могу с уверенностью сказать, что ророхико умеют излучать и принимать электромагнитные волны в самом широком диапазоне – от радиоволн до ультрафиолета; они могут вибрировать и чувствовать вибрации, поэтому с ними можно общаться голосом; они чувствуют присутствие друг друга и могут соединяться в группы при помощи намагничивания. Кристаллы могли бы и передвигаться, не будь они окружены тяжелой каменной оболочкой. Они могут получать, накапливать и хранить информацию и делиться ею друг с другом. Одним словом – ророхико представляют собой сверхмощные компьютеры, уровень которых не превзойдут даже современные квантовые супермозги. И главное – у ророхико есть разум. Настоящий разум, не имитация искусственного интеллекта, а именно свободный самоосознающий и самообучаемый разум. С компьютером их роднит и еще одно важное обстоятельство, а именно – наличие программы. Заложенная при рождении ророхико программа определяет его дальнейшее отношение к своему ху, а именно – заботу о его безопасности, беспрекословное подчинение и любовь. Перешагнуть табу, наложенные этой программой, умный камень не в состоянии.
– Но это же рабство! – воскликнул король, принявший рассказ Паоро со всей серьезностью. – Я бы не хотел, чтобы мои подданные были такими. И не хотел бы я быть на месте этих ророхико, чей разум заключен в камне и не может вырваться на свободу.
– Конечно! – согласился Паоро. – Очевидно, в каменном веке, на заре человеческой истории, иного пути подчинить себе чужой разум не было. Времена были жестокие, речь шла не о каких-то там плюшках, а о выживании. Но ты прав, отец, это было рабство. А рабство, как известно – не самый эффективный способ самоорганизации общества. Именно поэтому, к середине неолитического периода, основная масса племен утратила духовную связь с камнями и разучилась их разводить. Но умные камни уже сыграли свою роль в человеческой истории. Благодаря им, человечество вышло из неолита, имея развитую речь, религию и ремесла. Появились системы счета и записи. Появились сложные инструменты и оружие. Но бронза убила камень, ророхико стали не нужны, и люди навсегда забыли о них. Лишь некоторые племена, остановившиеся в своем развитии на стадии первобытно-общинного строя, сохранили древнейшее искусство их культивации…
– И этот твой друг-индеец принадлежит как раз к такому племени? – уточнил Ясон Романопуло.
– Совершенно верно! К сожалению, он последний представитель племени канайканахов – всех его сородичей уничтожили агрессивные соседи и хофхантеры. В огне погиб также и его ророхико. Я поклялся помочь ему и вырастить для него новый.
– Вырастить новый? И как ты собираешься это сделать? – спросил Эрнесто Рохо.
– Вот! – Паоро поднял палец. – Вот тут мы переходим к главному, ради чего я вас всех и собрал. Я расскажу вам, что я предлагаю, но сначала давайте подумаем, а кем же был тот первый человек, создавший первый ророхико.
– Ну, и кем же он был? – спросила Аики больше для того, чтобы не показаться равнодушной к затее брата.
– Имя его, конечно, не сохранилось. Но именно он инициировал в крохотном тогдашнем человечестве идею Бога, которая не просто дожила до сегодняшнего дня, но и кардинально трансформировала то, что ее породило – человеческое сознание. У меня есть все основания предполагать, что это была женщина, и не просто женщина, а именно та самая «митохондриальная Ева», которая была последним общим предком всех ныне живущих людей по материнской линии. Возможно, ророхико и был создан для того, чтобы уберечь всех ее потомков на все времена от всех опасностей.
– Ну хорошо, но будь она даже трижды Евой, как она могла просто так взять и создать разумный камень? – не унимался Рохо.
– Эрнесто, уж кому-кому, а тебе следовало бы догадаться…
– Ума не приложу!
– Подумай хорошенько!
– Да я уже… – Рохо вдруг замолк, осененный внезапной догадкой и уставился на Паоро, – о, нет…
– Да! – твердо сказал принц.
– Это не может быть! Я не верю.
– Это было. Это факт.
– Да перестаньте, наконец, говорить загадками! – вышла из терпения Аики. – объясните, наконец, в чем дело и отпустите меня – меня министры ждут!
– Дело в том, что эта женщина, эта Ева, была, судя по всему, первым в истории Творцом.
– Да ну!
– Ну да! Она была Творцом – таким же, как Эрнесто Рохо или Джиби, или наш с тобой далекий предок Моро-Рару'а.
– И что?
– И она создала для своих детей кристаллических помощников и научила их разводить камни с тем, чтобы они могли, в свою очередь, обеспечить ими своих детей. И так далее. Понимаете? Это была гениальная идея! Ни один другой способ не обеспечил бы ее потомкам защиту не просто на столетия, а на сотни и даже тысячи поколений!
– Вряд ли бы она пошла на такое вопиющее нарушение Кодекса, если бы действительно была Творцом, – не согласился Рохо. – Я думаю, Паоро, ты ошибаешься.
– Кто бы говорил, Эрнесто! А марсианские бактерии? Может это не твоя работа? И не по твоей ли милости сейчас наркомафия устроила в Европе настоящую войну и преследует эту несчастную Алисию Тавридис?
Рохо опустил голову и сказал тихо.
– Я же объяснял, что это была глупость.
– Ну вот, может и Ева в конце жизни думала так же. Но я сомневаюсь. Она же не создавала новую жизнь с заданными свойствами, что справедливо запрещает ваш Кодекс. Она просто создала то, что сейчас мы называем суперкомпьютер и наделила его разумом, но не душой!
Все молчали, осмысливая сказанное.
– Ну все же, к чему ты клонишь, Паоро? Ты же хотел что-то предложить. Что именно? – нарушила молчание Аики.
– Аики, ты всегда хотела избавить Джавайну от покрывала иллюзии, сделать ее не просто равноправным, а лидирующим членом мирового сообщества. Ты всегда мечтала о джавайнском экономическом чуде.
– Я и сейчас о нем мечтаю.
– Представь себе, что мы станем обладателем уникальной технологии производства универсальных сверхмощных компьютеров размером с крупинку соли, способных решать любые задачи. Представь, что лет через пять ни одно устройство в мире – от телефона до космического корабля – не сможет обойтись без «джавайнского кристалла»! Мы же не будем сообщать человечеству, что кристаллы разумны. Мы просто предложим миру массовое производство дешевых суперкомпьютеров. Для обучения такого устройства не надо будет писать сложных программ. Достаточно будет просто объяснить ему, что он должен делать.
Аики, уже вставшая было уходить, снова села на место.
– Секунду, – сказала она. – С этого места чуть подробнее. Ты хочешь сказать, что мы станем обладателями уникальной и неповторимой технологии, которая будет востребована в мире?
– Именно это я и хочу сказать! Единственными обладателями.
– Это потрясающе! И что для этого нужно? Что надо делать? Сколько денег тебе нужно?
– Ты же знаешь, я не силен в финансах. Сколько это будет стоить, ты рассчитай, пожалуйста, сама.
– Подожди! – вмешался Рохо. – Но как ты собираешься получить кристалл? Давай начистоту! Если ты имеешь ввиду, чтобы я вам его вырастил, то говорю сразу: я не стану этого делать ни при каких обстоятельствах. Даже не трать время на подобные планы. Я больше никогда не нарушу Кодекс, потому что знаю, что рано или поздно это приведет к несчастью.
Аики с досадой цокнула, но Паоро вовсе не выглядел разочарованным.
– Я предполагал, что ты ответишь именно так. Нет, Эрнесто, я не буду просить тебя нарушить Кодекс. Я хочу понять физическую суть процессов, которые запускает Творец во время посева жизни. Поняв это, мы научимся сами, с помощью приборов, не прибегая к помощи Творцов, управлять материей и выращивать кристаллы с заданными свойствами. Против такого плана у тебя есть возражения?
– Нет, против этого я не возражаю.