– Но позвонить можно и из Баскервиль-холла, Мартин.
– Нет. Это лучше сделать так, чтобы никто не знал из здешних обитателей. Мне не нужны лишние уши.
– Но что вы хотите узнать в вашей конторе, Мартин? Можете хоть намекнуть, что за мысли вас посетили?
– Я дам задание своим сотрудникам собрать сведения об Оливии Томсон. Да и сведения о летописях Баскервилей уже должны быть собраны, и я желаю подтвердить свою догадку.
– У нас пропал второй человек. Сначала леди Баскервиль-Воган. Теперь Оливия Томсон. И мне об этом докладывать в Скотланд-Ярд, моему начальству. Думаете, меня там за такую работу по головке поглядят?
– Но о похищении речь пока не идет, Гуд. Я никогда не поверю, что слабая женщина могла вот так оборвать крепкую пуговицу с одежды фермера. А знаете, как фермеры пришивают свои пуговицы?
– Значит, мне сказать, что она просто сбежала? Баскервили не примут этой версии. Они станут настаивать именно на том, что её похитили.
– Я схожу на почту, Гуд. Мне нужно связаться с сотрудниками моей конторы.
– Хорошо, Мартин. Идите, а я возьму на себя объяснения с Баскервилями. Они там все собрались со всеми домочадцами…
***
За день до вышеизложенных событий.
16 мая, 1939 года. Лондон.
Мистер Гай Осборн, высокий широкоплечий мужчина со скуластым лицом, служил у Джеральда в должности детектива не первый год. Служба в детективной конторе ему нравилась. Здесь ему удалось то, чего он не мог реализовать, служа в полиции. Он не получал более взбучек от начальства и ему никто не мешал действовать своими методами. Мартину был нужен результат. А Осборн всегда приносил то, зачем его посылали.
Вот и теперь он взялся выполнить задание Джеральда. Он получил письмо шефа и стал изучать отрывки из манускриптов. И утром после этого отправился к своему давнему знакомому профессору Рональду Нату, который работал в Британском музее. В последнее время Нат увлекся египтологией, но ранее он был отличным специалистом по знатным фамилиям Великобритании.
Нат внимательно изучил отрывки и засмеялся.
– Что смешного? – спросил его Осборн.
– Это фальшивка, Гай. И такого документа никогда не было. Я имею в виду рукопись от 1587 года. Род Баскервилей из Девоншира был тогда незначительным и небогатым.
– Как?
– В 1587 году они вельможами не были. Они были скорее зажиточными фермерами, ну могу допустить мелкопоместными сквайрами. Подниматься вверх Баскервили стали только после 1689 года, когда король Вильгельм Оранский сел на трон Англии.
– Но мистер Мартин сообщил мне, что Баскервили ведут свой род от древних королей Уэльса.
– Нет, – ответил Нат.
– Нет? Они не такого знатного и древнего рода?
– Род Баскервилей действительно древний. Но Баскеривили-Воганы не имеют к нему никакого отношения.
– Вот как? А подробнее?
– Сквайр Воган просто купил часть угодий угасшего рода Баскервилей и стал именоваться Воган-Баскервиль. А затем его сын переменил местами фамилии и стал Баскервилем-Воганом. Примерно, в 1689 году король Вильгельм пожаловал тогдашнему носителю фамилии Баскервиль титул баронета.
– За что? – спросил Осборн.
– Вильгельм III Оранский, известный также как Виллим Оранье принц Нассау, правитель Нидерландов, а с 1689 года король Англии и Шотландии. Тогдашний Баскервиль испытал горечь изгнания и пострадал от короля Якова II Стюарта. За границей он присоединился к Оранскому и вместе с его войсками высадился в Англии в 1688 году. Яков был свергнут и на трон сел Вильгельм Нассау.
– И Вильгельм заметил Баскервиля?
– Нет. Не думаю. Но лорд главнокомандующий Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборро, сильно поднялся в царствование Вильгельма. Он и выступил покровителем Баскервиля-Вогана. И именно благодаря Черчиллю Баскервиль и получил титул баронета. Кстати, нынешний лидер партии консерваторов Уинстон Черчилль потомок того самого 1-го герцога Мальборро. Может потому он так благоволит Баскервилям?
– Вот как? Это меняет дело. Значит, все, что сказано о годе 1587-ом – ерунда?
– Полная ерунда!
– А рукопись от 1742 года?
– Эта уже настоящая, хотя все рассказанные там события – выдумка.
– Выдумка?
– Рукопись написана в 1742 году, но события в ней изложенные выдуманы! Теперь понятно?
– Но в чем её цель? Зачем это выдумывать, и поливать грязью своего предка? – спросил Гай.
– Ты что, ничего не знаешь про аристократов, Гай? Большинство из их предков купили себе титулы вместе с имениями и потому желают доказать, что именно они потомки тех знатных и славных родов. И делают все, чтобы доказывать это снова и снова. Вот Баскервили и выдумали историю с собакой. Иметь в своем роду злодея было модно.
– Может и так. Но зачем теперь выдумывать еще одну историю в настоящее время? Теперь у них есть чем гордиться. Один мистер Конан Дойл создал им такую популярность, что нет смыла придумывать что-то новое.
– Этого я не знаю, Гай. Я не детектив. Я историк. Но летопись от 1587 года – это фальшивка. В том могу поручиться.
– Спасибо, Рональд.
– Рад помочь, Гай!
***
Через час Осборн был уже на Риджент-стрит, 18. Там он застал Дона Кара. Тот только собирался на встречу по делу о слежке за неверным мужем. Таких в конторе Мартина было целых пять.
– Выяснил? – спросил коллегу Кар.
– Да. Мой знакомый пояснил мне ситуацию. Рукопись от 1587 года фальшивка. Но есть в этом деле нечто такое, что заставляет задуматься.
– Зря вообще Мартин взялся за это дело. Слишком сложное.
– Но баронет платит хорошие деньги. И контора получила задаток в 2 тысячи фунтов. Так что и тебе придется скоро к нему подключиться.
–Не дай бог, Осборн. Я терпеть не могу сложных дел.
После этих слов Дона Кара Гай Осборн ушел в кабинет Мартина. Ему было над чем подумать.
Кое-что во всем этом показалось Осборну знакомым. Он уже где-то читал о подобном. Но вот где? В отчете, о каком-то деле? Нет. Скорее в книге. И там было родовое проклятие и придумано оно было с одной целью – заставить следствие пойти по ложному пути. И Осборн стал вспоминать. Он любил сложные дела в отличие от Кара…
***
17 мая, 1939 года.
Деревушка Гримпен. Почтовое отделение.
Джеральд внимательно выслушал отчет Осборна по телефону. Он чего-то такого и ожидал.
– Значит, никакой рукописи 1587 года у леди Баскервиль-Воган не было? Это заключение вашего эксперта, Осборн?
– Может, у леди и была некая рукопись, но она была поддельная. Тот факт, что она сама уничтожила её, говорит о том – она знала о подделке. Знала, что экспертам показывать этот документ нельзя, мистер Мартин. Да и сам документ от 1742 года вызывает у профессора Рональда Ната сомнения. Он говорит – все в нем изложенное не более чем выдумка. Воганы тогда не были знаменитым родом, и прикупили себе часть имения угасшего рода Баскервилей. Они стали именоваться Баскервили-Воганы, и легенда о собаке могла им помочь прославить фамилию. Такие истории привлекают внимание.
– Хорошо, Осборн! Вы сработали быстро.
– Мистер Джеральд, но и это еще не все. Я здесь подумал о том, что вы написали о схожести Баскервилей по имени Гуго. Степлтон, настоящее имя коего Гуго Роджер Джек Баскервиль, был похож на Гуго Баскервиля изображенного на портрете.
– Ну да! Тогда детектив Ньюнс из Лондона именно благодаря портрету и нашел недостающее звено в цепи.
– Именно так. Но вам сказала миледи Баскервиль-Воган, что сходство распространяется еще и на портрет Гуго Баскервиля 1587 года, не так ли?
– Так. И что с того? – Джеральд не понял, к чему клонит Осборн.
– А вы видели этот портрет?
– Пока нет. Я вообще не занимался портретами. Знаю только, что портрет Гуго Баскервиля 1742 года был уничтожен.
– Уничтожен? Зачем? – не понял Осборн.
– Леди Берилл сказала, что он у её мужа вызывал неприятные воспоминания.
– А портрет 1587 года?
– Этот вроде еще существует. А вы нашли объяснение этому сходству портретов, Осборн? Есть предположения?
– Нашел, мистер Мартин. Вы слышали что-нибудь о писателе и журналисте Гилберте Честертоне?
– Слышал. Я даже читал какую-то из его книг. Но, насколько я знаю, он умер в 1936 году в Биконсфилде, что в графстве Бекингемшир. И зачем он вам, Осборн? Причем здесь Честертон?
– В 1926 году, мистер Джеральд, вышла его книга, сборник повестей и рассказов под названием «Недоверчивость отца Брауна».
– И что с того? Кто такой этот отец Браун?