У Сигруса была бессонная ночь, как и все прочие во время плавания. Он мечтал только об одном – снова вернуться в кровать. Бравлу поднял его с постели для доклада.
– Лилейка Сидла.
Сон как рукой сняло. Раздражение мгновенно улетучилось. На смену ему стал подниматься страх. Если сначала Сигрус подумал как и Василус Брава, что кто-то из гвардеек загулял с вельможей из придворных, то теперь… Теперь он боялся, что Лелёка столкнулась с предателем один на один.
– Всех поднять, обыскать корабль сверху до низу. Снять всех с дежурства. Задача одна – найти Лилейку Сидлу.
Отдавая этот приказ Сигрус гнал от себя мысль, что после выхода на внешнюю палубу Лелёку больше нигде не засекла ни одна камера. Но как бы он ни старался не думать об этом – вывод был очевиден.
– Всех поднять? – растерянно переспросил Василус.
– Всех, всех гвардейцев присутствующих на корабле.
Начальник гвардии сжимал и разжимал кулаки.
– Постой, пойди к капитану, попроси схему корабля, чтобы знать, где нужно искать, отмечать места, которые уже обыскали.
– Есть, сэр, – ответил Бравлу, повернулся и направился к двери.
– Стой.
Командир второго подразделение остановился и обернулся к начальнику. Наконец Сигрус понял, что скорее всего напрасно заставит обыскивать корабль. Есть более простой способ узнать, что с девушкой.
– Ты был в её каюте? – спросил он.
Несколько минут тому назад Василус докладывал об этом, но тогда это не касалось Лелёки и мужчина слушал вполуха, вовсю зевая.
– Да, сэр, там чистота и порядок, как будто там давно никого не было.
– Отлично, пойдём, ещё раз посмотрим.
– Её там нет, – неуверенно ответил Василус.
– Мы там кое-что другое поищем.
Сигрус знал, что у Лелёки был второй листинд, который использовался только для записи с её камеры-бусины. Он собирался перевернуть всё вверх дном в каюте, но найти индивидуальное устройство связи. Но этого не потребовалось. Листинд аккуратно лежал на столе. Более того, на нём была свежая запись.
– Уйди, – сказал Сигрус подчинённому, – подожди за дверью.
После того, как Василус Бравлу вышел, он включил запись, предварительно подключив к листинду наушник.
Через пару минут дверь каюты открылась, и вышел Сигрус.
Таким Василус ещё никогда не видел начальника. Лицо того посерело. Казалось, что все краски стёрли. Глубже обозначились морщины, которых раньше и вовсе не было заметно. стало страшным, побелело. Под глазами появились почти чёрные круги. От прежнего Сигруса не осталось и следа.
– Возьми Никеуса и пару самых крепких ребят, разыщите Алексуса Сидолу. Его арестовать и приведёте ко мне в каюту. После этого пойдёшь к капитану и узнаешь, есть ли на корабле место, где можно запереть пленника, – глухим голосом отдавал команды начальник.
– А схему корабля и поиски, – начал было подчинённый.
Сигрус перебил его:
– Он выкинул её за борт.
После этого не выдержал и стукнул кулаком в стену – внутреннюю перегородку корабля. Отвернулся, потому что не смог сдержать слёз, те сами хлынули из глаз.
– Иди, – процедил начальник гвардии, не поворачиваясь.
Некоторое время в воде бусина ещё работала и снимала воду, в которую погружался человек. В потом она и вовсе отключилась, видимо вышла из строя от морской воды. Последнее что видел Сигрус – вода, в которую погружалась владелица бусины.
«Я убью его», – подумал он.
Если Сидолу привели бы в ближайший час, скорее всего именно так и произошло бы. Однако прошло почти два часа, пока того смогли разыскать, схватить, а он попытался сопротивляться. Только спустя два с половиной часа Сигрусу доставили убийцу его любимой. За это время мужчина успел вспомнить, что Советнику предатель нужен живым.
– Сэр, мы привели его, – сказал Василус, заглянувший в каюту начальника гвардии.
– Нет, – Сигрус покачал головой, принимая непростое решение, – уведите в камеру.
Он твёрдо знал, что скорее всего не выдержит и убьёт Сидолу. Нужно было успокоиться прежде чем допрашивать.
– Пойдёмте, я покажу куда, – сказал капитан корабля, которому пришлось вмешаться во время захвата Сидолы.
Допрашивать арестованного начальник стражи так и не стал. Что ему нужно было знать, он и так знал. Что надо знать Советнику – пусть узнают его люди.
Слухи всё-таки каким-то образом просочились, тем более, что Сигрус не приказывал никому молчать. Все на корабле знали, что одного из офицеров гвардии схватили за убийство подчинённой. Что именно произошло и как точно не знал никто кроме начальника гвардии. Слухи, которые передавались, разнились в зависимости от степени фантазии пересказывающего сплетню. Кто-то из подданных королевы, кто смог сопоставить покушение на её величество и слухи о предатели в гвардии, выдвигал версии, что арестованный замешан не только в убийстве, но и покушении. В общем весь оставшийся путь у придворных было о чём поговорить.
Арестованного держали в приспособленном под камеру помещении на самой нижней палубе, где не было окон, зато была металлическая дверь, запираемая снаружи. Сигрус приказал держать пленника на скудном рационе, практически хлебе и воде. Это была своего роде его месть предателю. Он даже не стал присутствовать при передаче пленника людям из разведки, которые встречали корабль в порту.
Как только появилась связь с Ниделией, начальник гвардии связался с Бориусом Глелой и сообщил о том, что произошло. Он мог это сделать по связи корабля, но не хотел, чтобы были лишние уши. Позвонил Советнику из своей каюты и использовал личный листинд. Да и не хотелось ему, чтобы кто-то видел его в тот момент, когда он будет говорить о смерти Лелёки.
Советник встречал корабль, но не из-за пленника, а скорее, чтобы поддержать Сигруса. Проявление таких дружеских чувств было неожиданно от него. Отложить все государственные дела ради поддержки не близкого друга и даже не близкого коллегу.
– Как ты? Держишься? – спросил он после приветствия.
– Держусь, – мрачно ответил тот, – но сегодня собираюсь напиться в хлам.
– Составить тебе компанию?
– А вы способны напиваться?
– Вот и проверишь.
Под утро Бориус укладывал в постель до невменяемости пьяного Сигруса, которого наконец стало клонить в сон. Сам Советник не производил впечатление хоть сколько-нибудь нетрезвого человека. Секрет был достаточно прост, до возлияний он употребил пилюлю – секретную разработку, содержащую вещества блокирующие поступление спирта в кровь. Напитки, содержащие алкоголь не усваиваются организмом и почти в неизменном составе выводятся. Разработаны пилюли были специально для разведчиков. Но раньше Советнику не довелось испробовать их на себе. Это было впервые.
– Надо будет им какую-нибудь награду дать, – бормотал он вслух, имея в виду разработчиков пилюли.
Советник сидел в кресле в гостиной апартаментов Сигруса и ждал вызванную медсестру. Та должна была проследить за начальником гвардии, пока тот спит, и оказать помощь, когда проснётся. В том, что помощь потребуется Бориус не сомневался, уж очень много выпил молодой мужчина.
«Лишь бы он не стал заливать горе вином на постоянной основе», – подумал Советник, рассудив, что в этом случае они потеряют и начальника гвардии.
Наконец приехала вызванная медсестра. Выдав ей указания, на последок Бориус добавил:
– Чтобы тут не произошло, об этом никто не должен знать.
– Могли бы и не предупреждать, – ответила женщина, мягко улыбнувшись.
Это была уже не молодая, но ещё довольно привлекательная пухленькая дама. Она производила впечатление заботливой и сердечной женщины. В чём убедился Сигрус, когда проснулся в жутком состоянии и с неимоверной головной болью.
Люмийка, так звали медсестру, поставила мужчине капельницу, чтобы быстрее вывести отравляющие вещества из организма. Обтёрла его холодной водой, хоть тот и пытался поначалу сопротивляться. Затем накормила его горячим жидким супом. Оставила она его снова спящим, но на этот раз здоровым сном.
Архипелаг Мцлия
Лелёка не утонула, как все решили. Да, она упала в воду, сильно ударившись, но, к счастью, осталась в сознании. Плыть она не могла. Каждое движение причиняло нестерпимую боль. Однако смогла перевернуться на спину и просто лежать на воде, ожидая когда боль утихнет. Ей повезло, океан был спокоен, что без труда позволило ей лежать на волнах. Сначала даже показалось, что она может делать это вечно. Это было заблуждением. Довольно скоро поняла, что вода прекрасна, чтобы поплавать несколько минут, но никак не находиться в ней длительное время.