Первый магазин, который попался девушке на глаза, был даже не магазин в прямом смысле слова – это была парикмахерская и салон париков. Что заставило её зайти, она и сама не знала. Любопытство или интуиция?
– Что желаете сударыня? – спросила Лелёку милая девушка, видя, что та заинтересовалась париками.
Сама не зная почему, та заявила:
– Мой молодой человек купил мне парик, мне так кажется в вашем магазине. Но он мне совсем не идёт. Зашла узнать, можно ли его поменять на другой, более подходящий.
– Вы взяли с собой парик? – растерянно спросила девушка, прекрасно видя, что у Лелёки нет ничего в руках.
– Да честно говоря сначала я не планировала к вам заходить, поэтому не взяла. Случайно оказалась в вашем районе и решила разузнать.
– А что вам не подошло?
– Да ни цвет волос, ни фасон причёски.
– Ваш молодой человек тоже военный, – уточнила девушка.
– Ага.
– Я же говорила ему, что лучше, если дама сама придёт и примерит. Приносите тот парик и мы поберём вам замену.
«Если никто из гвардейцев сюда не заходил, то это был Петла», – подумала Лелёка, а вслух сказала:
– На днях обязательно загляну. У вас есть интересные модели, которые мне я думаю, больше подошли бы.
– Может хотите сейчас примерить?
– Нет благодарю, сейчас тороплюсь. Вот когда приду специально…
Примерить парик хотелось просто ради интереса, но Лелёка не знала, что купил Петла или другой гвардеец, а вдруг она выбрала бы точно такую же модель. Чтобы не вызвать подозрений, решила ничего не мерить. Тем более, что то, что действительно важно, она узнала.
Выйдя из салона, она задумалась, стоит ли рассказывать Сигрусу о том, что Петла возможно переоделся женщиной. Или же дать Элемусу шанс жить. Она взвешивала за и против, и не могла пока принять решение. То ей было жаль Петлу, его женщину и неродившегося ребёнка. То вдруг она думала, а что если он передумает и вернётся, чтобы всё-таки убить королеву. Потом сама себя разубеждала, потому что надо быть идиотом, чтобы вернуться. Он ведь даже близко не подойдёт ко дворцу. В лучшем случае его схватят, в худшем сразу же убьют. Так ничего и не решив, она зашла в ближайшее кафе перекусить, тем более, что уже день катился к вечеру, а она до сих пор не обедала. Оставалось ещё время чуть-чуть погулять и пора возвращаться за вещами и отправляться в порт.
Листинд она держала под рукой, как и приказал начальник, мало ли надо будет срочно куда-то отправляться, но до самого вечера никаких сообщений так и не поступило. Похоже всё шло по оговорённому ранее плану.
Когда она вернулась в резиденцию там царил хаос. Придворные с багажом были в холле, ожидая раблеков. Кто-то уже успел отправить багаж со слугами и теперь ждал раблек для себя. При этом все они перемещались по залу и довольно громко общались. Большинство возмущалось, что их никто не предупредил, ни о чём не рассказал, а приказала собраться и ехать. Звучало даже раздражение в адрес её величества, что она не соизволила ничего объяснить придворным.
Весь этот балаган они устроили лишь потому, что королевы не было рядом. Вряд ли в её присутствии кто-то из них хоть каплю недовольства выказал.
Лелёка забрала свои вещи, отдала ключи служителю резиденции. Девушка приготовилась ждать раблека, который обещали подать в лучшем случае через час. Вдруг к ней обратился один из слуг:
– У нас будет свободное место. Господин с нами не полетит, ему нужна более приятная компания, а мы уже почти весь багаж отправили, вот, малая часть осталась.
Он указал на пару довольно внушительных чемоданов.
– Ну и мы вдвоём, – добавил он, указывая на себя и рядом стоящую молодую женщину.
Возле её ног было две небольших дорожных сумки, видимо их вещи. Было понятно, что весь раблек они не займут.
– А ещё кто-то полетит с вами.
– Да нет, все уже улетели, мы последний из слуг. Составите нам компанию?
– С удовольствием, – ответила Лелёка.
– Тогда пошли, он уже подлетает, – сказал молодой человек, перекладывая на тележку чемоданы, которые похоже были не подъёмные. Его спутница закинула сверху их сумки.
Гвардейка отказалась от помощи и сама понесла свой рундук.
В раблеке девушка отказалась от заказанного транспорта и немного поболтала со спутниками. Те, как и все, пытались выяснить с чем связан такой срочный отъезд. Пришлось придумать для них байку: что королева по каким-то срочным делам отбыла на родину, а значит и придворным тут делать нечего, поэтому они возвращаются домой.
– А почему она полетела, а не с нами на корабле?
– Так дела какие-то срочные, надо быстро оказаться дома. А на корабле пока доплывёшь.
На этом разговор и закончился. Видя расстроенные физиономии слуг, Лелёка поняла, что позвали её не из любезности, а чтобы разузнать подробности. Даже слуги были поглощены сплетнями. Может быть это такие особенности жизни при дворе.
И снова плавание
Устроивший в каюте девушка даже на ужин не пошла, благо была возможность заказать еду в номер. До завтрашнего утра гвардейцы были свободны. На листинд пришла рассылка, которую Сигрус отправил всем подчинённым. Верней он отправил распоряжение начальникам подразделений, а они уже переслали его гвардейцам своего подразделения.
Было тягостное чувство, будто она забыла сделать что-то очень важное. Лелёка пыталась понять, что же её так гложет. В результате у неё сложилась такая ситуация: «Во-первых, я не видела Сигруса с того момента, как мы прилетели за королевой. Хотя нет, видела, когда он дал всем увольнительную. Во-вторых, я не знаю, стоит ли говорить ему про парик, тем более, что это лишь подозрения. В-третьих, я так и не могу вспомнить кому принадлежит этот голос».
Вроде бы ничего нового. Но почему-то хотелось выть. Чтобы снять напряжение она побоксировала подушку. Сначала стало легче, даже настроение поднялось. Однако спустя какое-то время она снова почувствовала непонятную затапливающую грусть.
Возможно это сказалось напряжение последних месяцев, а особенно последних дней, когда события стали развиваться особенно стремительно. При этом сложилось всё сразу: и невозможность никак определить кому принадлежал такой знакомый голос, и разрыв с Сигрусом, и посол Болиарда, организующий заговор, а теперь ещё и пропажа Элемуса и тот злополучный парик.
«Ну не могу же я так страдать из-за того, что мы не виделись с Сигрусом?!» – стала она вразумлять саму себя.
И самой же себе ответила, что предложение Сигруса, за которым последовал разрыв, стал последней каплей. Она бы вынесла ещё много, справилась бы с любыми трудностями, если бы знала, что он рядом. Не стало его и сразу же образовалась пропасть. С одной стороны она из кожи вон лезет, чтобы доказать, что она хороший человек. С другой стороны – у неё опускаются руки именно потому, что нет его поддержки. Однако идти к нему первой она не могла. Не она была инициатором разрыва отношений, не ей их и восстанавливать.
Девушке в голову не пришло, что после отбытия королевы, её возлюбленный остался единственным официальным лицом государства. Теперь он был главным. Теперь на его плечи легла забота о придворных её величества. Среди них и были более знатные вельможи, но он был начальником гвардии. Если что-то случалось, даже самая маленькая незначительная проблема – все бежали к нему. Помимо того, что ему нужно было решать действительно важные дела, приходилось разбираться ещё и с глупостями. Королевы не было всего полтора суток, а он уже с ума сходил от запросов и претензий придворных. Он искренне не понимал, как её величеству удавалось легко и просто управляться со всем.
На самом деле, королеве не приходилось всё решать самой – у неё был целый штат помощников. Люди был настолько хорошо вышколены, что даже не всегда нужно было отдавать распоряжения, чтобы был решён какой-то вопрос. Однако в отсутствии правительницы они почему-то расслабились. Сигрус же попросту не знал на кого какие обязанности необходимо возложить, поэтому либо приходилось делать самому, либо долго выяснять, кто отвечает за этот вопрос. Прошло несколько дней, прежде чем он начал ориентироваться в ситуации, и решать вопросы стало значительно проще и быстрее.
За безумной суетой этих первых дней он почти не думал о Лелёке, просто не было ни одной свободной минутки. Вот так и получилось, что страдали оба, только один глубоко внутри, задвинув эти эмоции, так как надо было решать различные проблемы придворных. А другая переживала всё более ярко, так как наоборот была куча свободного времени и нечем было себя занять. Однако продолжалось это недолго, дня три не больше.