Из подлеска, где он сидел, ссутулившись взлетел фазан. Птица поднялась и полетела к охотничьим угодьям. Возможно, старый фермер все- таки подарил Каудильо что-нибудь.
Один из помощников Франко указал на птицу.
Франко взял заряженное двуствольное ружье и прицелился. Фазан пролетел метров пяти в высоту и пошел прямо на Франко. Один ствол стрелял, потом другой. Птица улетела невредимой. Он сделал поворот и, как ни странно, полетел обратно к истребителям. Когда видели возвращающегося зверя, послышались взволнованные крики. Франко схватил новую винтовку.
Фазан летел довольно жестко, почти неестественно. Когда он подлетел к генералиссимусу, я изучил его в бинокль. Голова была невыразительной, глаза были слепыми. Эта птица была жива, как чучело черепахи.
Я снова повернул зрителя к старому фермеру. Теперь он был полностью сосредоточен на движениях фазана, стоя почти прямо. В руках он держал радиопередатчик, с помощью которого он контролировал движения механической птицы. Он должен был быть Оборотнем! Я провел в его присутствии все утро и теперь стану свидетелем его убийства Франко!
Хрупкий диктатор проследил за птицей сквозь прицел. Зверь полетел прямо на него, образуя незаменимую цель. Однако с пулей это не так просто, потому что что-то, летящее прямо на вас, имеет меньший силуэт. Франко выстрелил. Птица ненадолго взлетела, но это произошло из-за давления воздуха, вызвавшего выстрел. Теперь второй выстрел прозвучал из двуствольного ствола. Это казалось невозможным, но птица продолжала лететь прямо. Раздраженный, Франко схватил еще одну винтовку. Теперь это был бы не дробовик. Охотники ободряюще закричали, когда птица повернула назад.
Они, должно быть, подумали, что это удача охотника.
Я снова повернул бинокль к Оборотню. Не двигаясь, он отправил тварь обратно для своей третьей атаки. Механическая птица была радиоуправляемой, а бомба, вероятно, нет. Я подозревал, что там будет: желатиновый динамит — самый мощный динамит, который только можно себе представить. Одной металлической частицы из дробовика хватило бы, чтобы вызвать взрыв. Вероятно, они найдут потом только туфли от Франко. Летящая бомба нанесла последний удар. Он пролетел бы прямо над моей головой. Я нацелил винтовку легионера на его правое крыло.
Оборотень, должно быть, заметил меня, потому что фальшивый фазан внезапно нырнул, и мой выстрел прошел мимо. Птица теперь порхала почти прямо надо мной и взлетела в сторону охотников. Если мой следующий выстрел снова промахнется, то пуля может попасть в одного из бойцов.
Теперь я прицелился в толстую грудь птицы надо мной и осторожно нажал на курок.
Как будто солнце взорвалось над равниной. Ружьё было вырвано из моих рук от давления воздуха. Как в каком-то сновидении я почувствовал, что поднимаюсь вверх и снова опускаюсь вниз. Но когда мое плечо и голова ударились о землю, было больно. Я скользил около десяти метров на руках и лице. Я пытался контролировать свои руки и ноги, но был уже без сознания, прежде чем ударился о булыжник.
Глава 12
Усталое узкое лицо у изножья кровати. Блеклые усы, пятна печеночного цвета. Уважительный разговор.
Кто-то встал. Были и другие люди.
Визит закончился.
Потом врачи. повязки. Бутылки с резиновыми шлангами, рядом с кроватью. Резиновые шланги в руке. Листы шуршали, как перья механической птицы.
Я проснулся и сел в постели. В зеркале над туалетным столиком я увидел высокого темноволосого мужчину в пижамном пальто — Ника Картера — и он выглядел не очень подтянутым. Де Лорка сел на стул рядом с кроватью. «Добро пожаловать домой», — сказал он.
«Где я был?» — тупо спросил я.
«Вы были в коме».
«Сколько?»
«Три дня, но не волнуйтесь. Все пальцы на руках и ногах по-прежнему на месте. Это было из-за шока. Никаких необратимых повреждений, только небольшое сотрясение мозга и несколько ожогов первой степени, хотя сначала они думали, что у вас повреждена сетчатка. Кстати, ты не выглядел так красиво, когда мы тебя нашли.
Была кровь из твоих глаз, твоих ушей и твоего рта. Неприятное зрелище.
«Спасибо за комплимент, но у меня есть работа».
Он толкнул меня обратно в кровать. «А пока тебе следует отдохнуть. Врачам плевать, что ты еще жив».
«Испанские врачи?»
«Точнее; Врачи испанской армии. Большинство людей было бы разорвано на части под давлением воздуха, которому вы подверглись. Говорят, ты прекрасный образец».
«Живых или мертвых?»
«Между. Я имею в виду это, когда говорю тебе отдыхать. Он взял карту, которая висела у изножья кровати. «Лихорадка, аномальное кровяное давление, риск тромбоза, незначительное внутреннее кровотечение».
«Другими словами, ничего особенного, если вы попали прямо под бомбу. Вот почему вы не должны относиться ко мне как к полному инвалиду».
«Пожалуйста», — он сделал умоляющий жест руками. «Ястреб пришлет мне бомбу, если я позволю тебе выйти из больницы в тот день, когда ты придёшь в сознание. Кроме того, сначала ты должен мне кое-что объяснить.
Я рассказал Де Лорке об Оборотне и его радиоуправляемой птице. Полковник Де Лорка был одним из тех офицеров службы безопасности, которые могут обрабатывать информацию, не записывая все. Он слушал, не перебивая меня.
«Он очень хорош, этот Оборотень,» сказал я наконец. «Я совсем не узнал его в его маскировке. И он, безусловно, ударит снова. Вы бы видели его с этой радиостанцией. Я никогда не видел такой. Я только мешал ему, но не отключил его.
«Как вы думаете, он вас узнает?»
«Боюсь, что так. На его взгляд, мое прикрытие раскрыто. Кстати, если говорить о орехах, как там этот легионер?
«Тот, которого вы почти кастрировали?» Де Лорка усмехнулся. «Он в соседней комнате. Я не думаю, что мы должны сказать ему, где вы находитесь. Он дернул усы на мгновение. «Вы видите, что это первый раз, когда кто нокаутировал его в рукопашном бое. Возможно, вы правы, что Оборотень хорош, но вы проявили себя ещё лучше.
Я изо всех сил старался держать глаза открытыми и внезапно почувствовал себя вялым. «Они добавили к глюкозе успокоительное?» Фигура де Лорки поблекла.
«Чем больше вы отдыхаете, тем меньше вероятность потрясения. Не волнуйтесь, Генералиссимус останется сегодня во дворце. Мы едем туда завтра. Он все еще хочет с тобой поговорить.
«Был… он был…»
«Да, Франко был здесь, когда ты был еще в коме».
Де Лорка, без сомнения, говорил более лестные вещи, но моя голова лежала на толстой подушке, и я спал глубоким сном.
Я проснулся уже вечером. Я посмотрел на часы на туалетном столике. Десять часов. Мой желудок заурчал от голода, без сомнения, это признак выздоровления. Я нажал на звонок рядом с моей кроватью.
Спустя несколько мгновений вошел врач.
Я спросил. — «Тут нет медсестер?»
«Это отделение для людей, которым нужен полноценный отдых».
Он прочитал мою карту и сунул мне в рот градусник.
Я вытащил его.
«Почему на тебе маска для лица? Я заразен?
«Пожалуйста, верните этот градусник, вы не заразны, но я простужен».
Он проверил висящую над кроватью бутылку с глюкозой. Она была пуст. Он заменил его полной бутылкой. Я снова вынул термометр изо рта.
«Я позвонил, потому что был голоден. Я хочу что-нибудь съесть, и я не имею в виду ту жидкость, которую вы пропускаете через трубку. Я хочу что-нибудь пережевать».
Он поставил термометр обратно.
«В противошоковом лечении твердая пища никогда не применяется. Разве ты не понимаешь, что тебе следовало умереть после того, через что ты прошел?
Он соединил баллон с резиновым шлангом. По шлангу мне в руку потекла прозрачная жидкость. У доктора был мадридский акцент, но в его голосе был знакомый оттенок.
Я спросил. — «Что на самом деле говорится в официальном отчете?» «Это вы придумали!»
Я вскочил.
«Ты вмешался в это? Что, черт возьми, это значит?»
Теперь доктор впервые посмотрел мне прямо в лицо. У него были серые умные глаза. Глаза старого фермера из Ла-Манчи.
«Это ты. Оборотень!
«А ты Картер. Я знал, что они пришлют за мной лучшего агента. Я думал, что это будешь ты, но не был уверен до сегодняшнего вечера. Мои комплименты за успех с моим фазаном. Тебе очень повезло, но, боюсь, этому сейчас конец.
«Конец моему счастью! И ты думаешь, что сможешь уйти отсюда спокойно? Ты заперт в этой больнице, ты… Я почувствовал, как мой язык стал толстым. Я моргнул и попытался сосредоточиться. «Это ты…»