– Ну спасибо, добрая душа, помог. Ты не забывай, что на тебя полиция глаз положила…
– О боже, я один раз посидел, ничего она не…
– Может, и да… А может, и нет. Почему ты не хочешь это сделать хотя бы ради меня?
– Простите, конечно, но я вас мало знаю. Вы… Эх, вы почти никогда не появлялись в моей жизни, только один раз, а сейчас просите, чтобы я поехал за границу, чтобы отомстить вашему соучастнику, способствовать вашей афере, ведь так? Вы хотите спасти бизнес, но тогда возникает вопрос: зачем мне это?..
– Хорошо, тогда у меня к тебе встречный вопрос: какого чёрта я содержу твою подружку и её мать?
Стефан на секунду потерял дар речи, губы намертво приклеились. Он почувствовал, как его трясёт, как сердце колотится о рёбра. Он понял, что на кону стояла учесть Марты, пока она всё ещё зависима от дяди и его финансового положения. Может, судьба поступит так, что они с матерью не раз попросят помощи… А что родители? Отец уже не молод, он может скоро уйти с работы по состоянию здоровья, и тогда…
Но всё же, на другой чаши весов стоял вопрос о поездке за границу и о поисках человека в совершенно чужой стране, не зная даже его адреса. И всё ради чего? Чтобы вернуть украденное добро. «Что я скажу родителям?» – подумал Стефан.
***
Выхода не было, Стефан позвонил родителям и сообщил, что останется у дяди и приедет собирать вещи, а между тем они начали обдумывать план действий. Он сидел вместе с дядей Мартином, тот лениво курил.
– Я так понял, у тебя есть загранпаспорт. Откуда он у тебя?
– Я летал с классом на экскурсию в Оксфорд.
– Английский знаешь?
– Немножко, но вот французский – нет.
– Ладно, это лучше, чем ничего. В течение суток ты окажется во Франции; прилетишь туда на летающей таблетке.
– Что вы имеете в виду? Дирижабль?
– Ну да, эту громадину. Короче, прилетаешь туда и останавливаешься в самом дешёвом мотеле, какой только найдёшь. Потом ты должен съездить в одно место… адрес я тебе позже напишу… В общем, да, напишу. Там ты увидишь павильон, которым заправляет один человек, я тебе его тоже напишу. Спросишь у него все данные про Виолетту Рено.
– Но что я скажу?
– Думай сам, сымпровизируй.
14
Мартин и Стефан активно занялись сбором вещей; Стефану предстояло за сутки добраться из Восточного округа во Францию. Он даже не представлял, что будет делать в совершенно незнакомой стране, не имея хотя бы карты местности. Мартин дал наводку на того самого человека, у которого работает (или по крайней мере, работала) Виолетта по контракту – на директора одной из знаменитой кинокомпании, Доминика Пети, а также его адрес в Каннах. Это и была вся наводка – ни фотографий, ни точностей в таких крупицах информации.
Дядя даже слушать не хотел его возражений, поэтому племянник поделился всеми новостями и информацией с Мартой, которая пришла с работы и начала расспрашивать о том, куда собирается Стефан. Когда же он просветил её в курс дела, она покачала головой и сказала:
– Ты действительно этого хочешь? Это в тебе не говорит самовнушение?
– Я не знаю, Марта… Я просто не знаю. В любом случае колесо Фортуны уже запущено, и надо двигаться до конца, чтобы с этим покончить.
– Я лишь могу пожелать тебе удачи, Стефан. Завтра я хочу тебя проводить до аэропорта. – С этими словами она поцеловала его в губы.
Он улыбнулся и почувствовал, как уши краснеют.
– Я буду скучать, Марта, очень сильно. Справишься одна?
– Постараюсь. Пиши мне по возможности, ладно?
– Хорошо… Кстати, а как тебе, у дяди?
– Твой дядя действительно святой человек. Я ему по гроб жизни буду обязана, что он нас приютил, дал крышу, еду… Но мы всё равно съедем. Мама, наконец, поняла, к чему ведёт безбожная трата… Вот только тут один момент…
Стефан нахмурился и взял её за руку.
– Какой?
– Мне кажется, что… Это не моё дело, но твой дядя, при наличии беременной… сожительницы, дышит к маме неравнодушно.
– Ты это видела?
– Один раз, когда пришла с работы чуть раньше обычного. Мама с ним сидела на кухне и целовалась. Я пыталась расспросить маму, но она и слушать меня не хочет. Нет, я ничего не имею против, я просто делюсь…
Он усмехнулся.
– А я и говорю, что дядя любвеобилен для женщин. Ладно, раз уж всё нормально, то ладно. В любом случае пиши.
Она улыбнулась и ещё раз поцеловала его.
– Хорошо.
***
Стефана провожали дядя, Зузанна и Марта. Зузанна была за рулём, Марта сидела рядом с ней, а мужчины пристроились на задних сиденьях. Всю дорогу Мартин давал указания племяннику, повторяя адрес директора и дальнейшие инструкции:
– …Когда узнаешь её адрес, найди её и представься кузеном Домбровского. Далее два варианта: либо он живёт с ней – тогда вообще дело в шляпе, осталось только его найти и его хоромы, но постарайся ему не попадаться на глаза, понял? На худой конец, хотя бы она знает, где он, тогда уточни адрес. Либо возможен такой вариант, что он совсем с ней не пересекался. Тогда звони мне, будем решать проблему вместе.
– Дядя, это очень рискованно.
– Риски увеличатся втрое, если ты будешь всё время об этом думать. Хватит, малыш, и так забот хватает.
Вскоре они доехали до аэропорта, и все трое проводили юношу до кабины дирижабля. Он напоследок крепко поцеловался с Мартой и прошёл внутрь…
15
Как это бывает, тоска от разлуки сменилась ребяческой радостью, когда Стефан почувствовал толчок от земли, и громадина вытянутой формы поднялась вверх. Он прошёл в столовую и сел у окна, наблюдая, как город медленно, но верно уменьшается на глазах, превращаясь в груду серых домиков и многоэтажек. Вскоре его взору открылся лес, очертания гор, Клайнсланда и даже Люксембурга. Дирижабль двигался так плавно и медленно, что Стефану казалось, будто транспорт не двигается с места. Но вот проходит полчаса, час, два, три, а всё одно и то же. Племяннику надоело сидеть перед окном, и он отправился в каюту, которую делил с подвыпившим матросом. Сутки на дирижабле пролетели как три дня в школе – медленно, скучно и сонливо. Однако это закончилось и появились очертания Франции, французских городков, Эйфелевой башни, а затем – пляж, песок и море, дома и огни (стоял вечер).
Вот они, Канны.
Дирижабль приземлился на окраине города, и Стефан первым делом отправился менять валюту: дядя дал ему тридцать марок – то есть чуть больше двухсот двадцати двух франков. Ему должно хватить как минимум на два дня, если не на пять. Стефан направился в ближайший мотель. Сложности возникли сразу с порога, когда администратор выяснил, что гость не знает французского. Пришлось полчаса ждать его знакомого-переводчика. Как выяснил Стефан, номер стоил недорого; к тому же у него слипались глаза, а от чемоданов руки повисли как тряпки. Он тут же согласился снять душный номер с видом на пляж. Придя в новые хоромы, он отправил телеграмму дяде с адресом и пожеланием сладких снов и, не раздеваясь, лёг на кровать, тотчас же уснул…
***
…Стефан проснулся ближе к обеду и направился в местную столовую. Пообедав, он вернулся в номер и взял бумажку с указанным адресом, на трамвае отправился туда. В этом месте располагался раньше павильон, о чём свидетельствовали груды картонных и металлических платформ с изображением джунглей, волн, пустынь и даже некое подобие тигров и львов. Тем не менее всё это добро стояло в стороне, ограждённое забором и частично изолентой; оно покрылось трещинами, а местами даже отваливалось. Тут два варианта, решил Стефан: либо это добро выбросят, либо реставрируют. Но его внимание тут же отвлекло огромное здание как раз напротив хлама с названием на английском: «ФРЕНЧ СИНЕМА КОМПАНИ», дом восемьдесят три. Племянник сверился с адресом и прошёл внутрь.
Едва он попал в кинематографическую обитель, его едва не сбила с ног девушка с папками. Он отстранился и стал наблюдать за потоком мужчин и женщин, с папками и без; они, словно бактерии под микроскопом, двигались хаотично, вверх и вниз, без остановки, ничего не говоря. Они бежали в своём направлении, не сбивали друг друга с ног; казалось, это единый механизм человеческого движения, шестерёнки и железные цепи, которые остановить может разве что ржавчина в виде закрытия помещения на карантин.
На секунду Стефан встряхнул головой и устремился за другой девушкой с кейсом.
– Извините, – сказал он, – а где Доминик Пети? Он…
– Третий этаж, – сказала девушка, не глядя на него, и убежала вниз по лестнице.