По понедельникам вечером в бассейне занимались работающие женщины. Они ухитрялись всеми правдами и неправдами вырываться в этот день раньше, чем обычно, из своих душных офисов, чтобы наконец распрямить с хрустом спины, онемевшие после многочасовой работы за компьютером, и расправить натруженные мышкой и клавиатурой плечи.
По пятницам с утра в клуб приезжали «гламурные» домохозяйки. Они оставляли детей с нянями или отвозили их в школу, чтобы поскорее заняться шлифованием погрузневшего тела, потому что позже им предстояли поездки к маникюрше, к парикмахерше или на шопинг. Стоп! Кто-то из этой разношерстной толпы должен был обязательно пересекаться на занятиях с Верой!
«Надо приглядеться к домохозяйкам внимательнее», – подумала Лина.
Она вспомнила еще одну группу клиенток, которая держалась в клубе особняком. Как же она могла про них забыть! «Леди лидер» был единственным женским заведением в сети фитнес-клубов премиум-класса и потому пользовался особой популярностью у «освобожденных женщин Востока». Точнее – у той передовой их шеренги, которой купальник надеть уже разрешили, а плавать с мужчинами в одном бассейне – пока ещё нет. Холеные восточные красавицы чувствовали себя наполовину европейками, наполовину мусульманками, и клуб всячески потакал подобному раздвоению. Вопреки жестким требованиям гигиены, соблюдавшимся в бассейне неукоснительно, восточным пловчихам разрешалось бороздить воду в специальных исламских купальниках, напоминавших облегченные водолазные костюмы. Впрочем, спортивные подвиги томных красавиц мало прельщали. Восточные «лани», частенько необъятных размеров, томно возлежали в джакузи, нежась после жаркого хамама, и, слегка приоткрыв глаза с накрашенными ресницами, скептически наблюдали за Линой и другими эмансипированными дамочками, сновавшими взад-вперед по дорожкам бассейна в туго натянутых шапочках и в очках для плавания.
В хамам дочери Востока вплывали с той же томной грацией, окидывая мраморные лежанки властными взглядами любимых жен султана. Парилка была одной из немногих радостей, которую они могли себе позволить, чтобы не вызвать насмешки подруг, потому что спортивное усердие в этой среде активно не одобрялось. В джакузи эти гетеры тоже возлежали без лишних движений, поскольку пышные формы не позволяли замерзнуть под струями воды. Дамы убеждали себя, что худеют под этими волшебными массажными струями, не совершая резких движений.
«Зачем эти дурочки так суетятся, вах?» – говорил влажный взгляд их бархатных очей с миндальным разрезом. Эти взглядом они лениво скользили по эмансипированным дамам, которые бороздили бассейн со скоростью океанских кальмаров. Восточные красавицы были убеждены, что дергаться и напрягаться – мужское дело. Истинным женщинам бог не зря дал красоту и нежность. Потом, правда, он зачем-то добавил им все эти бесконечные домашние дела. Вай-мэ, это он очень нехорошо поступил! Значит, надо с умом распорядиться такими редкими и сладкими, как рахат-лукум, минутами неги и покоя. Потому что очень скоро, через какой-то час, придется возвращаться домой, чтобы опять воспитывать множество детей, вести хозяйство и украшать жизнь мужей, дай им Бог денег побольше. Ну, а если у мужчин появятся эти деньги умножатся, то не грех попросить у них в обмен на нашу красоту, материнскую мудрость и хозяйственную хватку все эти абонементы-шмобонименты, золотые безделушки-шмобилушки и новые красненькие машинки-шмашинки. Впрочем, зачем просить? Хороший муж, если любит жену, должен сам обо всем догадаться и денег предложить. На разные приятные мелочи даже просить неприлично, сам должен соображать, ведь для них же, мужей стараемся. Вот пускай и дает денежки – на дорогого парикмахера, на элитную косметику и на французское белье. Одним словом, пускай делает инвестиции в жену, а мы уж сами придумаем, как ими лучше распорядиться!».
Толстая золотая цепь на монументальной шее и золотой браслет на солидном запястье толстушки говорили о том, что, по крайней мере, у одной из этих восточных красавиц супруг весьма догадливый. Пышные черные волосы дамы были собраны в массивный пучок, который не вместила бы ни одна купальная шапочка. В ушах восточной красавицы поблескивали скромные брюлики-гвоздики, видимо, надетые специально для джакузи, а блуждающий взгляд незнакомки говорил о том, что даме давно уже наскучило лежать под тугими массажными струями и молчать. Она пригласила Лину взглядом к ней в ванну и даже слегка подвинула в сторону свои безразмерные бедра, чтобы соседка смогла удобнее усесться на мраморной скамейке напротив тугой струи.
Лина плюхнулась в бурлящую воду и почувствовала себя этаким Иванушкой-дурачком, который искупался в трёх водах, чтобы явить себя миру молодым и красивым. «Не такой уж этот Иванушка и дурак», – подумала Лина. Она сделала попытку завести с перезрелой восточной красавицей светскую беседу. Та отозвалась благосклонно, несмотря на то, что шум бурлящей воды заставлял обеих говорить неестественно громко.
– Здесь совершенно забываешь о времени, – прокричала Лина с улыбкой.
– Вай мэ! – улыбнулась дама в ответ, – да тут просто рай! Как будто я снова маленькая девочка, которую мама не может вытащить из моря и говорит: «Лейла. красавица моя, тебе давно уже пора покушать! Ты же не хочешь быть худой и некрасивой девочкой?».
Лина невольно улыбнулась и поинтересовалась:
– А вы здесь часто бываете? – она постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно нейтральнее.
– Да почти каждый день, – гордо улыбнулась дама. – Думаю, что пару часов в сутки вполне могу посвятить себе, дорогой и любимой. Землетрясение из-за этого в квартире точно не случится… Меня, кстати, зовут Лейла, а вас?
– Я почти ваша тезка, меня зовут Лина, – представилась Лина и как бы невзначай поинтересовалась:
– Может, вы недавно встречали здесь девушку… Рыженькую такую… Молоденькую, хорошенькую, как эльф…ну, или как Наталья Водянова в ранней юности…
– Дорогая моя, все юные девушки – хорошенькие, – расхохоталась Лейла. – Мы с вами тоже когда-то были очень и очень неплохими, ведь, правда? У меня, например, в молодости талия была почти, как у Гурченко.
«Была, да сплыла», – с тоской подумала Лина, скосив глаза на внушительный живот Лейлы.
– А что это за девушка? Зачем спрашиваешь, уважаемая? – насторожилась дама.
Лина вздохнула:
– С этой девушкой случилось большое несчастье.
– Боже мой, перестаньте! Я и так воды боюсь, а вы меня пугаете… Она утонула?
– Нет, она погибла по-другому. Девушка скончалась в спортивном зале. Во время занятий.
– Вот! Я всегда это говорила! – пробормотала вполголоса собеседница и, отыскав в бассейне другую такую же матрону, правда, моложе ее лет на двадцать, крикнула в полный голос:
– Мананочка, доченька, я всегда говорила, что от этих тренажеров-шмонажеров один вред! Ты слышишь меня, моя красавица? Одна девушка недавно умерла в тренажерном зале. Я запрещаю тебе, доченька, ходить на эту проклятую беговую дорожку, и садиться на этот ужасный тренажер-шмонажер. Ты и так красавица! Давай, детка, зайдем еще разок в хамам и будем собираться домой. Кушать пора!
Внушительная Манана. отдуваясь, с трудом выбралась из бассейна и, подрагивая необъятными бедрами, прошествовала мимо джакузи.
– Так что же та девушка? Лейла, вы видели ее? – напомнила Лина.
– Я бы не стала называть ее девушкой, – назидательно сказала Манана. – теперь я, кажется, поняла, о ком вы говорите. Весьма развязная рыжая особа. Вот так ее, пожалуй, можно назвать. Она так громко хохотала, так много болтала, носила такие короткие юбки…. Все – чересчур, как у вас говорят. Однажды я случайно увидела ее в холле с каким-то солидным господином. Нет, вы послушайте, он целовал ее совсем не так, как целуют дочь. Впрочем, скажу я вам по секрету, даже молодую жену так не целуют на людях. У нас на Востоке после таких целовашек-обнимашек в публичном месте девушку никто замуж не возьмет!
– Она умерла, – напомнила Лина. – Давайте не будем говорить о ней плохо.
– Очень жаль, – пожала плечами Лейла. – Сочувствую, но ничего больше сказать о ней не могу. Таких девушек сейчас вокруг – тьма тьмущая… И куда катится мир? Ну, ладно, пока, увидимся.
И дама, взгромоздившись со вздохами-охами на полные и круглые, как две дыньки-колхозницы, колени, не без труда извлекла свое стопудовое тело из джакузи.