– Глупая-глупая-глупая… – Шептал он, как заклинание. – А ты думала, что мы дадим тебе хоть попытку что-то сделать? – Амалия всем своим телом прижалась к дереву, будто бы надеялась слиться с ним воедино. Он присел на землю перед ней, ласково убирая слёзы с щёк девушки. А затем его рука рука, больше похожая на когтистую лапу, стала гладить её волосы. Страх парализовал темноволосую. – Знаешь, у нас был приказ доставить тебя к Багдесту, но вряд ли для него имеет значение, какая часть этого тела ему достанется? – Прошептал призрак у неё над ухом, принюхиваясь к бледной коже. Спина девушки покрылась мурашками и она думала, что вот-вот потеряет сознание. – Мм… В тебе столько силы Первых, просто невозможно удержаться… Я сожру твою сладкую плоть, дитя Цереры, ты ведь не против? – Рассмеялся он у неё над ухом, всё ещё с любовью гладя волосы. Девушка рассмотрела сквозь маску, что глаза призрака полностью заволокла тьма. Значит в его сердце нет и капли того света, что мог бы остановить его.
Кольцо из теней сомкнулось вокруг девушки и несколько из них присели поближе к ней, чтобы крепко держать её руки и ноги, пока их главарь будет пожирать тело. Но они лишь надеялись на то, что им дадут хоть каплю её крови, наполненной силой эфира.
Глава призраков приподнял маску, обнажив рот, полный клыков. Амалия почувствовала, как он вонзился в её кожу, отрывая кусок. Девушка закричала от боли. Ярко-алая кровь стала с быстрой скоростью окрашивать снег вокруг девушки.
И в этот момент тишина леса, прерываемая лишь звуками метели, оборвалась громогласным рыком, похожим на скрежет стекла и вой огромного чудища. Стая птиц взлетела ввысь, кружась по небу. А потом что-то очень сильное откинуло главаря призраков в сторону огромной ели, мгновенно сломав его столб пополам.
Воздух вокруг, казалось, остановился: снежинки, стремившиеся опуститься на землю, в одно мгновение застыли, от чего можно было разглядеть каждую частицу льда.
Поляну, где находилась Амалия с призраками, начала заволакивать непроглядная темнота, будто кто-то выключил все источники света. Из тени леса явилась сначала тёмная дымка, которая затем стала приобретать форму: это было огромное существо, полностью покрытое чёрной шерстью. Его передние лапы были похожи на руки, которые заканчивались десяти сантиметровыми когтями, а задние – копытами. Вместо лица у него был череп какого-то животного; из этого черепа росли оленьи рога, покрытые золотыми чешуйками. Когда же чудовище встало в полный рост, то стало ясно, что оно в три раза превосходит размеры теней. Огромный бес, прикрывая за своей спиной девушку, встал в оборонительную позу, вновь громогласно прорычав.
И затем начался хаос.
На монстра накинулось сразу несколько теней: они окружили его со всех сторон, достав из внутренней части костюмом небольшие клинки и другое холодное оружие. В воздухе заискрилось серебро, прерываемое вспышками полуночного золота.
Огромное чудовище быстро накинулось на самого ближайшего, сразу же разорвав его тело на части. Кровь брызнула во все стороны. Некоторые капли попали девушке на лицо, и она продолжала с застывшим на лице ужасом наблюдать за происходящим, не в силах сдвинуться с места. Амалия быстро и поверхностно дышала, ощущая, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Скованное страхом тело никак не хотело её слушаться.
Одна из теней напал на монстра сзади, вонзив блестящий нож между лопаток. Призрак казался на фоне его спины каким-то маленьким ребенком, который решил одолеть огромную волну. Чудовище глухо взревело, но казалось, обычное орудие не причиняет ему никакой боли, хотя и по тёмной шерсти потекла густая кровь. Оно молниеносно развернулось, откинув противника в противоположную сторону, от чего тень мгновенно потерял сознание. А потом, откуда-то в него стали лететь тёмные искры, лишая зрения.
Вновь раздался громогласный рык, и вокруг беса появилась тёмная дымка, сияющая золотыми песчинками, которая в один миг разорвала, словно бомба, оставшихся призраков. Когда же зрение вернулось к нему, то он почувствовал, что ему в руку вонзился клинок. Выдернув оружие из руки, откуда резко пошла кровь, бес стал оглядываться по сторонам в поисках того, кто это сделал.
Существо в один прыжок долетело до главаря, который надеялся сбежать. Монстр схватил его, подняв высоко над собой. В его взгляде была дикая ненависть, когда он смотрел на Дэрила.
– Убери от меня свои лапы! – Вскричал призрак, вертясь в воздухе, словно червь. В это же время, от когтистой лапы к нему стала ползти тёмная дымка, напоминая щупальца. Она заползла ему в широко раскрытый рот, в глаза, в уши.
Маг проник в его сознание, видя все его мысли, все его действия.
Желание, жажду, безумие.
Желание, что росло в нём с каждым вдохом терпкого граната и ириса, расплывающееся по его телу. Оно ускоряло ритм сердца, дыхание, расширяет зрачки и приносило сладостное предвкушение предстоящего удовольствия. Жажду по тёплой крови, ведь он гиена, которая жаждет кровь, смерть, хаос и убийства. Она заставляла его действовать необдуманно, уверенно и торопливо, лишь бы поскорее удовлетворить потребность в этой жажде. Безумие его прогнившего разума. То, что заставляет его делать такие вещи, от которых стынет в жилах кровь, на что не способен обычный человек. Безумие давало ему необъяснимую силу, и желание видеть взгляд жертвы…
– Ты… Молись, животное, чтобы сдохнуть побыстрее, ведь убивать я буду тебя так же медленно, как ты хотел поступить с ней. – Прорычал бес, вернувшись в реальность. Вся его суть была наполнена такой злостью, от чего воздух наэлектризовался. Дэрил, узнав голос, затрясся.
– Не-е-т… Я не…Прошу… – Из глаз Дэрила стали течь кровавые слёзы. Призрак начал постепенно задыхаться в собственной крови.
– А ты остановился, когда она просила об этом? – Очередной рык встрепенул только-только упокоившихся птиц. – Пожалел ли ты её хоть на одну секунду, когда она истекала в крови, моля о пощаде? Нет.
– Багдест ещё узнает… Что ты сделал, он уничтожит тебя, а потом и эту… дрянь. – Бес наклонился к истекающему кровью Дэрилу, медленно отрывая голову от тела. Сначала кожу, далее мышечную ткань, а после этого кровеносные сосуды и нервы. И всё это сопровождалось жалобными криками, стонами, мольбою до тех пор, пока не наступило молчание, сопровождаемое хрустом костей.
Он откинул обезглавленное тело подальше от себя, а потом обернулся на крик девушки.
Амалия вышла из-за дерева, увидев перед собой кровавую бойню с раскиданными на снегу частями тела: её лицо перекосилось в крике от увиденного. Все её внутренности сжались и она упала на колени, стараясь сдержать подступающую к горлу тошноту. Воздух пропах очень сильным запахом крови, от которого её всё-таки стошнило желчью, смешанной со сгустками крови, которые оказались в ней из-за удара в живот.
После очередного порыва тошноты, она подняла серые глаза вверх, и вскрикнула еще сильнее, быстро попятившись назад:
– Не подходи! – Закричала она, смотря на сидящего перед ней беса. – Уйди, не трогай меня, чудовище! – Существо, что протягивало руку, чтобы успокоить Амалию, внезапно отшатнулось от неё, словно его только что ударили током.
Она бросила в него первое, что попалось ей под руку.
“Чудовище”
В его голове вихрем пронеслись мысли. Он вспомнил всё: первую встречу, сказки каждый вечер. Он вспомнил каждое мгновение с ней. Каждую её улыбку. Каждое прикосновение холодных рук. Всё, что оставило на его сердце глубокий след, словно лезвие ножа.
Темноволосая обняла себя за колени, покачиваясь. Она до сих пор не знала, как вообще пережила эту ночь: весь организм работал на пределе. Горячие слезы текли по щекам, перемазанных рвотой и кровью. И даже в таком виде она была для него невероятно прекрасной.
Хлопья снега продолжали летать в воздухе, падая на темные волосы девушки. Она сидела, прижавшись лицом к коленям и горько плакала, громко всхлипывая. Всё тело девушки было покрыто синяками и кровоточащими ранами, а ночная одежда, в которой она выбежала из дома, была вся разодрана на части.
Существо наблюдало за ней, не обращая никакого внимания на собственные кровоточащие порезы. Его сердце сжималось, когда он видел, как эта молодая девушка, полностью завладевшая им, страдала по его вине. Она не должна была сталкиваться со всем этим кошмаром, что случился с ней. Каждая рана на её хрупком и маленьком теле тупым ножом рассекала его грудь, заставляя сжаться внутренние органы.