ВстревоженныйМиньон
взял под руку Штейнера, который так и не пошел взглянуть накостюмРозы.
При первом же звонке Ла Фалуаз пробрался сквозь толпу,увлекаязасобою
Фошри,чтобынепропуститьувертюру.Поспешность,скакойпублика
устремилась в театр,раздражалаЛюсиСтьюарт."Ну,чтозагрубияны,
толкают женщин!" Она вошла последней вместе с Каролиной Эке и еематерью.
Вестибюль опустел, а там, вдали, все еще гудел бульвар.
- Право, можно подумать, что их пьесы всегда доставляют удовольствие, -
говорила Люси, поднимаясь по лестнице.
Стоя у своих кресел, Фошри и Ла Фалуаз сноваразглядывалитеатральный
зал. Теперь он весь сиял. Языки газаколебалисьвогромнойхрустальной
люстре, отбрасывая желтые и розовые лучи, которые струили внизнапартер
дождь света. Играл переливами гранатовый бархат кресел,асветло-зеленые
узоры на стенах смягчали блеск позолоты и яркую роспись плафона. Впотоке
ослепительногосвета,отбрасываемоговысокойрампой,багрянцемгорел
занавес, но роскошь тяжелыхпурпурныхдрапировок,напоминавшаяроскошь
сказочных дворцов, так мало соответствовала убогой,потрескавшейсяраме,
где из-под позолоты проступала штукатурка. Становилось жарко. Музыканты за
пюпитрами настраивали инструменты, илегкиетрелифлейты,приглушенные
вздохи трубы, певучие голоса скрипок таяли в нарастающемгомонеголосов.
Зрители разговаривали, толкались, рассаживаясь на местах, взятых с бою,а
в коридорах была такая давка, что двери с трудомпропускалинескончаемый
людской поток.Перекликалисьмеждусобойзнакомые,шелестелишлейфы,
мелькали фраки или сюртуки, тянулись вереницы юбок и причесок. Рады кресел
мало-помалу заполнялись;кое-гдевыделялсясветлыйтуалет,склоненная
головка с изящным профилем и шиньоном,вкоторомискрилисьдрагоценные
камни. В однойизложотливалатласнойбелизнойкраешекобнаженного
женского плеча. Дамы томно обмахивались веерами, следя спокойнымвзглядом
за суетливой толпой; а в партере стояли молодые люди, в глубоко вырезанных
жилетах, с гарденией в петличке, и наводили бинокли кончиками затянутыхв
перчатки пальцев.
Фошри и Ла Фалуаз стали искать знакомых. Миньон и Штейнер сидели боко
бок в ложе бенуара, положив руки набархатныйбарьер.БланшдеСиври,
казалось, одна занимала всю ложу бельэтажа у самой сцены. Но ЛаФалуазс
особым вниманием разглядывал Дагнэ,сидевшеговкреслепартера,двумя
рядами впереди него. Сосед Дагнэ, юноша лет семнадцати, никак не больше, -
должно быть, вырвавшийся из-под надзора школьник, - с изумлением озирался,
широко раскрыв прекрасные, по-детски невинныеглаза.Взглянувнанего,
Фошри невольно улыбнулся.
- А кто эта дама, там, на балконе? - спросил вдруг Ла Фалуаз.-Подле
нее сидит молоденькая девушка в голубом.
Он указал на дородную женщину,тугозатянутуювкорсет,впрошлом
блондинку, а теперь выкрасившую свои седые волосы вжелтыйцвет;наее
круглое нарумяненное лицо свешивались обильные, мелкие, по-детскизавитые
кудряшки.