Из истории нового человечества (3)
В общем, так бы и бороздило человечество свою Солнечную Систему, изучало бы местные планетки с некоторой пользой для себя или без оной, если бы однажды не изобрели прибор, дающий возможность влиять на течение времени. Нет, это не машина времени в привычном её образе в фантастических книгах и фильмах. Это прибор, который ускорял или замедлял время конкретного объекта, на который был направлен луч. Учёные назвали его «хронокампс», что в примерном переводе с греческого означает «искривитель времени».
Хронокампс не был придуман мгновенно в третьем веке нового человечества. Основоположником исследований, которые в конечном итоге привели к столь чудесному изобретению, был нобелевский лауреат, физик Фрэнк Вильчек. Который в начале двадцать первого века от рождества Христова придумал в теории и показал на практике на уровне квантов «кристалл времени». После чего его опыт подтвердили и улучшили другие исследователи по всему миру. Попробую в двух словах объяснить, в чём состояло его изобретение. На кристалл воздействовали электромагнитным лазером. И наблюдали, что происходит с квантами кристалла. Оказалось, что эти кванты мерцали во времени, то есть под воздействием излучения они смещались во времени на микросекунды. Ещё лучше это получалось и наблюдалось на магнонах – квантах магнитного поля. Это было началом изучения времени как особого поля, на которое можно воздействовать. Некоторые учёные высказывали смелые предположения, что время – это особая форма энергии, некое поле, квантовыми частицами которого являются "хрононы". Название это придумал российский академик Тетюшкин по аналогии с магнонами и фотонами. Правда, это предположение и по сей день остается неподтвержденным: люди ещё не придумали приборов, фиксирующих изменение временного поля. Даже шкалу измерения для определения кратности ускорения или замедления времени получили опытным путём на деревьях как на наиболее стабильных объектах временного ускорения.
Исследования кристаллов времени не стояли на месте. Оказалось, что алмаз, равно как и искусственная его форма, является самой подходящей формой в качестве объекта изменённого времени. В силу его прочности и постоянства. Иные минералы и камни всё-таки проигрывали алмазу в долговечности. Особенно при сильном ускорении течения времени. На испытаниях учёным удалось «состарить» кристалл в пять тысяч раз за один мощный импульс. Алмаз остался неизменным. Металл крошился. Некоторые другие минералы не выдерживали и рассыпались в прах.
3
На оставшихся в гравитационном отсеке одиннадцати метрах трое бодрствующих космонавтов спали и в целом старались чаще находиться здесь в свободное от основных обязанностей время – чтобы организм меньше времени подвергался негативному влиянию невесомости. Тренировались тоже здесь. Отдыхали астронавты в спальных мешках с опциональной возможностью надуть их стенки. У каждого был свой именной личный мешок. На время сна обычно надевали на глаза маску, а в уши вставляли беруши. Потому что в космическом корабле всегда достаточно шума и света.
У космонавтов есть определённый распорядок дня, чётко по плану, они всё-таки на службе. Отбой в двадцать три ноль-ноль, подъём в семь тридцать по внутренним часам с ориентацией на суточный земной график. На закаты и восходы ориентироваться в космосе как бы не вариант, а во временном туннеле, когда всё вокруг одинаково фиолетово – и подавно. Женя и Сергей чётко придерживались графика сна. Фанг выпросил разрешения у капитана спать «как попало». Поскольку Фанг справлялся со своими обязанностями исправно, Сергей разрешил. В итоге Фанг спал «волчьим сном»: полтора часа сна, подъём по будильнику и бодрствование четыре часа, потом снова полтора часа сна. Таким образом, по словам техника, тот в общей сложности спал меньше, а успевал больше. Периодически, правда, у Фанга появлялись чёрные круги под глазами, свидетельствующие о недосыпе, но потом они волшебным образом исчезали. Складывалось впечатление, что полтора часа сна в разное время по-разному влияли на высыпаемость организма.
В течение дневного времени у каждого был свой час времени по графику для тренировки. Сергей предпочитал тренироваться «утром» по корабельному времени, час спустя после завтрака. А сейчас было без десяти пять вечера, тренировался Фанг. Он пыхтел и сопел, пытаясь себя загнать и успеть выполнить как можно большее количество тренировочных кругов. В отличие от одетого в синий комбинезон и высокие гетры капитана техник был в шортах, футболке с короткими руками и кроссовках. На полу были видны капли пота – видно, что тренировка проделана качественно. После тренировки вся потная одежда полетит в мусор.
Выбор Фанга пал на три упражнения: приседания, отжимания и подъёмы туловища на пресс. Он выполнял каждое упражнение сто раз, переходил к следующему, после выполнения трёх упражнений, то есть тренировочного круга, мог позволить себе отдышаться. Но Фанг был довольно худосочным и жилистым, у него не было мышц, требующих много кислорода при тренировке, потому китаец был выносливый, и почти не отдыхал между подходами. Можно сказать, целый час долбил нон-стопом.
Ещё слегка оглушённый, Сергей приветствовал Фанга:
– Физкульт-привет!
– Ага, капитан, – только и ответил быстро дышащий техник. Торопился, похоже, что шёл на личный рекорд.
Сергей, когда у него было время, читал. Всякую художественную литературу, отдавая предпочтение фэнтези и вестернам. Для этой цели он взял с Земли книгу-шар. Шар был диаметром в пять сантиметров из лёгкого металлического сплава, объём памяти составлял больше терабайта. Сергей перед отлётом закачал его почти под завязку. Книгами разных жанров беллетристики и фильмами. Чтобы включить шар и выбрать книгу или фильм, достаточно было плотно прижать подушку большого пальца к поверхности. После чего тот включался и выдавал луч проектора на любую поверхность. Удобство было в том, что поверхность могла быть любой текстуры и цвета: цвет подстраивался так, чтобы всё равно можно было читать чёрным шрифтом на белом фоне. С фильмами аналогично, крошечные наушники выпадали из паза в шаре при двукратном нажатии. Паз обозначался двумя чёрными точками, размером с эти самые наушники. Функциональный интерфейс книги-шара позволял выбирать и активировать пункты меню непосредственно на проекции. Кнопочки давно канули в Лету в подобных изобретениях. Вот и сейчас у Сергея было свободное время до конца тренировки Фанга. Потом должна подплыть Джонни. Тогда он, наверное, отложит книгу и уделит внимание даме. Наверное, но не факт, посмотрит на её поведение. Они летели вместе уже тридцать четыре дня, и он как-то начал чувствовать увеличение внутреннего притяжения к ней. Но пока что однозначно не собирался сближаться с биологом, считая, что в рабочей и ответственной экспедиции личные отношения могут только навредить.
Сергей лёг поверх своего спального мешка, включил книгу-шар и продолжил чтение:
«Когда я вернулся в лагерь, маленький вестмен подошел ко мне и спросил:
– Куда же вы подевались, сэр? Мы с нетерпением ждем вас. Уж больно хочется отведать медвежатинки, а без вашего разрешения мы не можем разрезать тушу. Я только помог мишке раздеться. Костюмчик сидел на нем как влитой, ни единой морщинки, хи-хи-хи! Не обессудьте, пожалуйста. А теперь вам решать, как разделить мясо. Хотелось бы зажарить кусок перед сном.
– Делите по вашему усмотрению, – ответил я, – мясо принадлежит всем.
– Ладно, но позвольте заметить, что самое вкусное – это лапы. На свете нет ничего вкуснее медвежьих лап. Правда, им положено полежать некоторое время, пока в них не заведутся черви, – только тогда они приобретут отменный вкус. К сожалению, мы так долго ждать не можем, боюсь, апачи испортят нам пир. Поэтому желательно немедленно заняться ужином и еще сегодня приготовить лапы. Если уж помирать, так хоть после ужина, вкусно поев напоследок. Вы согласны, сэр?»
Из истории нового человечества (4)
К середине двадцать второго века н. э. российский физик немецкого происхождения Р. Вольф открыл и обуздал как инструмент воздействия новое эпсилон-излучение. Оказалось, что если это излучение соединить с электромагнитным, которое будет действовать как направляющее вращение квантов эпсилон-излучения по часовой стрелке, то такое воздействие будет ускорять время у облучаемого объекта. Чем сильнее мощность излучения, тем быстрее происходило ускорение времени объекта. Зависимость была линейной, только она увеличивалась для каждого повышения мощности излучения в один вольф (по фамилии первооткрывателя) в геометрической прогрессии. В случае направления левозакрученного эпсилон-излучения на объект, у того время начинало свой ход вспять. В той же зависимости от мощности луча, как и при ускорении времени.