Сорока по имени Точка быстро подружилась с военными 286-го полка и была уверена, что командир тут не Юна, а она. Птица вприскочку проходила по центру стола во время обеда и ужина и с инспекторским видом заглядывала в чужие тарелки, конфискуя приглянувшиеся ей кусочки еды. Развязывала солдатские ботинки, потянув клювом за шнурок, чем быстро приучила весь личный состав затягивать шнуровку на два узла. По вечерам навещала военных в их каютах, карабкалась по их брючинам на колени и выразительно наклоняла голову, подставив заднюю часть шеи, чтобы почесали. Разумеется, Точка не оставляла надежды унести с собой какой-нибудь сувенир для своей коллекции блестящих мелочей, и, стоило потерять бдительность, как из-под носа пропадали зажигалки, ключи, пуговицы, монетки и другие нужные вещи. А на утреннем построении Тен, разорив птичьи тайники в своём кабинете, раздавала краденое законным владельцам.
– Ещё был леденец в золотом фантике, – иногда сообщала она после раздачи ворованного Точкой, – но я его съела. Да простит меня его хозяин, – и улыбалась глазами.
Губы подполковника не улыбались никогда, но солдаты быстро научились распознавать улыбку её глаз. В такие моменты Вальдес смущённо опускал ресницы и тоже улыбался, чем с потрохами выдавал в себе хозяина утраченного леденца.
Разве что Винтерсблад ни разу не был ограблен птицей, так как Кукуцаполь зорко следил за порядком и не пускал её на порог, с подозрением глядя жёлтыми лунами глаз и на сороку, и на её хозяйку. С настороженным отношением кота к Юне Блад был согласен. Тень вызывала в нём смутное чувство опасности, и, пусть пока у него не было на это никаких причин, он не доверял ей. Чуял, что подполковник Тен настолько фанатично предана своему делу, что, оступись кто-то из солдат или офицеров, не простит и не даст второго шанса. Цель для неё всегда оправдает средства, даже если для её достижения придётся принести в жертву весь полк и себя в том числе. И остановить Юну сможет разве что пуля в лоб. Если, конечно, железной пуле под силу остановить Тень.
Она была ребёнком, когда империя захватила родные острова Тен, навязав там свои порядки. Маленькая девочка выросла в несгибаемую женщину, готовую на всё ради мести имперцам, и враг её врага становился её другом.
Однажды Тень сама подошла к Винтерсбладу.
– В бою ты будешь за правым моим плечом, – сказала она ему, – ты и твои солдаты.
Блад удивился.
– Так я смогу позволить себе не оглядываться, – пояснила подполковник, – а ты направишь свою саморазрушающую энергию в полезное русло: всё равно она не помогает тебе справиться с твоими демонами. Хотя я бы на твоём месте узнала этих демонов поближе и приручила их, а не махала кулаками во все стороны с закрытыми глазами, попусту тратя силы.
***
Спустя неделю патрулирования, 286-й полк был переброшен в Блайрид, находившийся в непосредственной близости от линии фронта. Шли жаркие бои за соседний Оттаридж. Имперцы остановили наступление ОНАР, нанесли серьёзный урон силам противника и теперь пытались выбить остатки распадской пехоты из города, но те упорно сопротивлялись, закрепившись в нескольких зданиях на территории бывшей фабрики.
– Наша разведка перехватила запрос бресийцев на подкрепление, – Тень присела на краешек своего письменного стола.
Сорока неуклюже спрыгнула с её плеча и заинтересованно похромала по разложенным бумагам к ручке с золотым пером. Юна предостерегающе хлопнула ладонью по столешнице перед клювом одноглазой птицы, уже навострившейся стащить блестящее, и та от неожиданности подпрыгнула. Одновременно с ней вздрогнули и офицеры, присутствовавшие на брифинге в тесном кабинете подполковника на дредноуте.
– Им в поддержку направлены три транспортника с пехотой, и этого хватит, чтобы разнести остатки наших к хренам собачьим, – металлически продолжала Тень. – Мы должны с этим разобраться.
Пауза. Острый взгляд узких чёрных глаз прощупывает каждого из присутствующих, словно ищет слабое звено. Сорока делает ещё одну попытку утащить ручку и получает несильный щелбан, – пальцы Юны в это время живут собственной жизнью, будто отдельно от остального тела, не отвлекая её глаза от участников брифинга, а мысли – от поставленной задачи.
– Десантируемся за фабрикой, узнаем, что там у наших, и пойдём в наступление, – чеканит подполковник, – тем временем господин Медина с артиллерией разберётся с имперскими транспортниками.
Андрес Медина, капитан «Заклинателя воронья», кивнул.
– Идеально – успеть туда раньше и избавиться от их дирижаблей до того, как они десантируют пехоту. Двух зайцев одним выстрелом. Справимся, господин капитан? – обратилась Тень к Медине.
– Сделаем всё возможное, сэр! – отозвался он.
Глаза Юны чуть сощурились в лёгкой улыбке.
– Может быть, кто-то не знает, – обратилась она к офицерам, – что господин Медина – виртуозный пилот. Если думаете, будто он и в бою будет летать так же, как в патруле – маслицем по булочке, – ошибаетесь! То, что он вытворяет на дредноуте, не может повторить никто во всей Досмане, и чтобы летать с ним, нужна привычка. Поначалу вы набьёте шишек и, возможно, помучаетесь от морской болезни, но за месяц привыкнете. Если нет – спишу на землю. А чтоб быстрее привыкалось, запомните: когда капитан Медина по громкой связи велит вам держаться крепче или пристегнуться страховочным ремнём, – вы выполняете. Без вариантов. Как бы ни хотелось показать собственную удаль, господин Винтерсблад, – многозначительная пауза, – это понятно?
– Так точно, господин подполковник! – хором ответили офицеры.
Выпроводив офицеров, Юна заперлась в кабинете и вышла, лишь когда полк уже построился и приготовился к десантированию, а Медина объявил о семиминутной готовности. При ней не было ни карабина, ни даже револьвера. За ремень были заткнуты два необычного вида кинжала: длинные, похожие на маховые птичьи перья, и довольно толстые – словно несколько одинаковых лезвий были сложены вместе.
– Ну что, бойцы, на ваше счастье, наш первый совместный бой не абордажный, а наземный, в привычных для вас условиях, – начала она, застёгивая на запястьях ремешки чёрных перчаток. – За эти дни я сложила некоторые представления о каждом из вас. Сейчас я сделаю окончательные выводы. Мне нужны только лучшие солдаты. Остальные обычно не выживают. Сегодня может погибнуть много наших. Но только сегодня. Так бывает каждый раз, когда новая команда впервые идёт со мной в бой. Дальше будет меньше, поверьте мне. И напутствие! Если у вас будет выбор: струсить и выжить или быть верными присяге, но умереть, – выбирайте второе.
***
Всё складывалось успешно: невероятно быстрый «Заклинатель воронья», ведомый опытной рукой капитана Медины, опередил транспортники неприятеля и, десантировав пехоту, пошёл на перехват трёх точек, обозначившихся в небе со стороны Бресии.
С территории бывшей фабрики навстречу 286-му полку выбежал младший лейтенант, взял под козырёк и открыл рот, чтобы что-то доложить, но Тен его перебила.
– Сколько вас осталось? – резко спросила она, быстрым шагом направляясь к зданиям.
– Двадцать три, господин подполковник, и семнадцать раненых, – на бегу ответил младший лейтенант, указывая дорогу, – четыре пулемёта, но патроны на исходе.
– Кто за старшего?
– Остался майор Стрикленд, сэр.
Тень резко остановилась, обернулась на своих.
– Взводные, занимайте позиции, ротные – за мной! – скомандовала она. – Веди к майору, лейтенант.
Стрикленд, высокий блондин с квадратной челюстью, ввёл в курс дела за три минуты. Ещё две понадобилось для продумывания тактики. Точнее, подполковник Тен просто раздала приказы, кому где быть и что делать. Был ли у неё план действий определён заранее, или это оказалось стремительной импровизацией – оставалось лишь догадываться.
– Господа ротные, – в заключение обратилась она к своим офицерам, – практика подгонять солдат в спину в моём полку не пройдёт. В атаку вы ведёте их своим примером, а не подбадриванием из окопов, ясно?
– Так точно, господин подполковник!
За массивными воротами фабрики, перед которыми выстроился 286-й полк во главе со своим командиром, постреливали. Имперцы чуть угомонились, ожидая, что с прибывшим подкреплением возобновят штурм укреплений ОНАР и сомнут противника в два счёта. Но сейчас не успевших десантироваться бресийских солдат настигал «Заклинатель воронья». В небе раздался первый залп пушек дредноута, и Юна дала команду открывать ворота.